Таммо взволнованно перебил:
— А где же Русса? Ее видел кто-нибудь?
— Наверное, приканчивает где-то поблизости дюжину врагов этим своим посохом, — ответила Молния, и голос ее звучал уверенно, хотя уверенности она не испытывала. — Ястреб, Руббадуб, Мидж, бегите вот за теми, налево! Перехлест, ты — направо! Тарри и То-рри — с ним! Таммо, Валери, Гром, — за мной, бежим за этими, прямо! Поглядывайте по сторонам, не заметите ли Руссу!
Зная, что, убегая от погони, они спасают свои жизни, враги бросились врассыпную в южную часть Леса Цветущих Мхов. Таммо снова начал чувствовать боль в ноге — ведь бежали они уже очень давно, — но не отставал. Он думал о том, что вот наконец бежит вместе с Дозорным Отрядом, его мечта сбылась и нечего показывать, что он устал и ему больно. Он сжал зубы и дышал только сквозь ноздри, уверенно опускаясь на лапы и не сбавляя хода.
При очередном скачке вперед на Молнию из-за вздыбленных древесных корней бросилась крыса. Но не успела она ударить, как Молния оказалась сверху и прижала крысу к земле. Таммо заметил горностая, который также отделился от корней и пополз вдоль них. Заяц затаился и, пропустив товарищей вперед, подкрался к горностаю сзади. Тот ехидно улыбался, полагая, что всех перехитрил. Однако, пятясь назад, натолкнулся на Таммо. Удивление скользнуло по его самодовольной морде, он схватился было за оружие — но поздно. Таммо уложил его одним ударом и бросился догонять товарищей. Ему было нехорошо: холодок бежал вдоль позвоночника, лапы дрожали, несмотря на быстрый бег, а зубы выбивали дробь.
Он догнал своих удивительно быстро. Они остановились и почему-то медленно отступали.
— Дальше нельзя! — предупредил Гром Стальная Челюсть. — Это опасно!
Таммо сделал несколько прыжков и тут почувствовал предательскую вязкую сырость под лапами. Взглянув вперед, он увидел, что враги забежали в самую глубь болота — смертельно опасное место. Молния указала на них:
— Все, больше нам здесь делать нечего. Можете опустить оружие.
Таммо в ужасе смотрел на происходящее. Все восемь врагов были уже по грудь в трясине. Они крутились и извивались, но это только ухудшало положение — они увязали все глубже и глубже. Беспощадное болото засасывало их в бездонную глушь. Только один шустрый хорек умудрился уцепиться за ветку и вскарабкаться по ней на поверхность. Рядом его товарищи, увязшие уже по самые головы, взывали к нему:
— Прохвост, выручи нас, сделай что-нибудь! Но хорек был озабочен только спасением своей шкуры. Он переметнулся на сухой участок земли, подальше от зайцев, и остановился, с интересом глядя на отчаянно орущих собратьев. Через несколько минут все было кончено, и ровная поверхность болота выглядела так, словно ничего и не произошло. Хорек по имени Прохвост отвернулся, пожал плечами и побежал дальше, держа в лапах какой-то предмет. Таммо глядел ему в спину, и слабость разливалась по всему телу. Он не выдержал и повалился как подкошенный. Валери тут же подскочила к нему и приложила ко лбу кусочек сырого мха.
— Тамм, что случилось? Ты ранен?
Таммо, казалось, не слышал ее, он что-то бормотал, и лицо у него стало такое, словно он повзрослел сразу на несколько сезонов.
Капитан Молния помогла Валери поднять друга и усадить.
— Ты мне можешь объяснить, — спросила она у медсестры, — что он там бормочет?
Слезы выступили на глазах Валери.
— О капитан… Он говорит… Он говорит, что хорек понес посох Руссы… ее знаменитый посох…
Молния нахмурилась и выхватила рапиру.
— Гром, за мной! Надо быстрее вернуться к майору! Детка, — обратилась она к Валери, — помоги Там-
мо. Идите потихоньку за нами. Если встретите остальных, передайте, что мы поскакали назад.
Гром Стальная Челюсть снял огромный плащ и по-матерински обернул дрожащего Таммо. Плащ укрыл его до самых лап, он был толстый и теплый.
— Все будет хорошо, не волнуйся! — пробасил Гром и похлопал друга по плечу.
Солнце перевалило за полдень, когда Таммо в сопровождении Валери, сержанта Ястреба, Руббадуба и Мидж, которых они встретили по дороге, вернулся в ущелье. Майор Ловкач Леволап сидел у костра, держа правую лапу на перевязи и прижимая компресс к плечу. Взглянув на майора, Таммо смог выдавить только одно:
— А Русса?
Обычно спокойное лицо Ловкача Леволапа было бледно и грустно. Он кивнул в сторону пещеры. Бросив поддерживавших его Валери и Ястреба, Таммо кинулся к низкому входу. Странное зрелище открылось ему, когда он ворвался в небольшую пещеру. Лейтенант Морион с повязкой на голове нянчил крохотного барсучонка. С видом заботливой мамы он поднес лапу к губам:
— Шшш! Я только что его убаюкал. В углу высилось что-то, покрытое простым домотканым одеялом. Рядом с ней Русса, тоже покрытая плащом, сидела, прислонившись к песчаной стене. У Таммо вырвался вздох облегчения, он осторожно опустился на землю рядом с белкой:
— Уфф, Слава Сезонам, ты жива!
Русса медленно моргнула, ее глаза были мутны.
— К сожалению, это ненадолго, дружок. Они славно задели меня на этот раз: две стрелы и копье. Правда, и я в долгу не осталась — тоже послала нескольких на тот свет подготовить мне дорожку.
— Не говори так! — крикнул Таммо, обняв белку за худенькие плечи. — Все будет хорошо, вот увидишь!
Русса Бездома улыбнулась, закашлялась, потом сглотнула, как бы прочищая горло, и, взяв Таммо за лапу, сказала:
— Хватит глупостей, Тамм, времени осталось мало. Сиди молча и слушай меня. Передай маме, что я сделала все, что смогла… Если увидишь Осмунду, передай привет. Живи так, чтобы твоя семья гордилась тобой, Тамелло Де Формелло Кочка, и никогда не делай ничего такого, в чем тебе стыдно было бы признаться. И вот что еще: ты не обязан служить в Дозорном Отряде, если ты можешь делать лучше что-нибудь другое.
Таммо хотел было ответить, но Русса остановила его легким пожатием.
— Да, конечно, я видела, как ты дрался, Тамм. Это было хорошо. Но тебя воспитывали иначе, чем других зайцев Дозорного Отряда. Там, в Саламандастроне, они привыкли к виду смерти. Их учат убивать врагов с самого детства.
Таммо всеми силами старался втянуть слезы обратно в глаза, но они все равно закапали на лапу Руссы.
— Ты поправишься, ты обязательно поправишься, я попрошу Валери принести все ее травы и лекарства, и мы вместе…
Русса перебила:
— Мне не помогут ни травы, ни лекарства, Тамм. Пожалуйста, перестань мочить мне лапы. Есть другие места, которые пришло время повидать. Я всегда была странницей, и теперь мне пора туда, в солнечную страну тихих полей…
Снаружи зайцы сидели и слушали рассказ майора о том, что произошло.
— Мы с Руссой бежали по вражеским следам, когда услышали крики и стоны. Это не были крики и стоны врагов, это кричали беззащитные существа. У нас не было другого выбора, кроме как броситься им на помощь. То, что мы увидели, превзошло самые худшие ожидания! Около тридцати разномастных мерзавцев издевались над старой барсучихой и детенышем. Подлецы! Ну и задали мы им жару, уж не сомневайтесь! Жаль, силы были неравны: примерно восемнадцать на одного. Барсучиху они убили. Мы отбросили их, я отнес бедняжку с малышом в пещеру. Русса защищала меня со спины; тут-то в нее и попали две проклятые стрелы. Затем мы снова вернулись к бою, крича: «Еу-ла-ли-а!» всем, кто нас услышит… А потом в Руссу вонзилось копье… Я оттащил ее в пещеру к барсукам, именно в этот момент меня полоснули по плечу и по лапе. Вот, мундир совсем изорвали… ну да не в этом дело. Хорошо, что вы услышали нас и прибежали. Я начал выбиваться из сил. Вы всех догнали?
Молния сняла мундир с плеч брата и внимательно осмотрела его.
— Да, живого места не осталось. Когда-то еще сошьешь себе такой? Враги, враги… Да, враги разбежались в разные стороны, но и мы разделились на три части, так что все получили по заслугам, кроме одного хорька. Ему удалось перебраться через болото и улизнуть. Но я не думаю, что в одиночку он сможет сильно навредить аббатству, как вы считаете?
Сержант Ястреб налил себе горячего мятного чая из котелка над костром.
— Вряд ли. Аббатство охраняют храбрые выдры. Несладко придется этому хорьку, попадись он им.
Из пещеры показался Таммо. Его глаза были сухи, мордочка непроницаема.
— Русса Бездома скончалась.
Его голос дрожал, но он изо всех сил старался быть солдатом, достойным Дозорного Отряда. И все же слезы заструились по щекам.
Майор Ловкач Леволап встал и опустил голову.
Той же ночью они засыпали пещеру снаружи песком и приложили сверху большой камень, на котором Таммо и Валери старательно выбили простые слова:
«Русса Бездома и безымянная барсучиха покоятся здесь.
Они погибли, сражаясь против жестокого врага за свободу добрых зверей.
Пройдут долгие сезоны, но мы будем помнить о них».
Малыш-барсучонок спал, свернувшись калачиком, между Таммо и Валери, прижимаясь к ним в поисках тепла. Таммо никогда раньше не видел барсуков и сейчас осторожно гладил малыша по полосатой голове, радуясь, что есть на свете существа, не ведающие ни о войне, ни о смерти, ни о горечи разлуки.
ГЛАВА 26
Под южной стеной аббатства Кротоначальник Перекоп и его ребята держали в лапах светильники над подземной пещерой. Стоя на краю огороженной платформы, сооруженной кротами в конце туннеля, и держась за Перекопа, Пижма и Арвин смотрели вниз. Дна не было видно — только черная бездна, широкая и таинственная.
Далеко внизу слышался шум воды. Кротоначальник бросил камешек размером с луковицу в эту открытую пасть, но звука не последовало. Только тишина.
Пижма обернулась и посмотрела на Перекопа: он был сосредоточен.
— Куда же делся камень? — спросила Пижма.
В ответ раздался слабый, очень далекий всплеск, и Предводитель серьезно ответил:
— Там, внизу, хурр… прропасть… Очень глубокая, хурр-хурр…
Они еще немного постояли, вглядываясь в темноту. Наконец Пижма робко попятилась.