ный и обаятельный, похожий на молодого инженера – ударника коммунистических строек с советского плаката: светловолосый, улыбчивый, уверенный в себе, весь устремленный в прекрасное будущее. Однако сейчас ему было не до улыбок.
– Дорогие товарищи, на повестке дня нашего съезда только один вопрос. Вы все знаете, что мир сегодня находится на грани большой войны, и, как выяснилось буквально в последние часы перед съездом, причиной тому не наше противостояние с Темными, а предположительно вмешательство третьей силы.
По залу пронесся удивленный гул. Товарищ Дьяконов (не называя имен и не углубляясь в подробности) сообщил съезду результаты миссии Генри Каттермоула в США: провокации против московских Дозоров в сентябре организовали не Темные из стран капитала. Военное вторжение в страны Варшавского блока они также не планировали, лишь готовились к активной обороне. В то же время один из агентов Москвы в ФРГ, заплатив своей жизнью, выяснил следующее: нашему миру угрожает катастрофа глобального масштаба.
– Слово предоставляется товарищу Яровому, город Москва, – перекрикивая ропот впечатленных делегатов, объявил Дьяконов.
И Андрей, привыкший за последнее время к повышенному вниманию окружающих, вышел на сцену, к микрофонам. Он старался говорить сжато и по существу, но получился доклад на добрый час. Андрей рассказал делегатам об исчезновении магов и столкновениях с Дневным Дозором в сентябре, едва не приведших к большой войне и разрыву Великого Договора. Он поведал и о поездке своего человека в США, о его своеобразной разведывательной деятельности в стане Темных и о том, чем параллельно занимался в Западной Германии по своей инициативе Максим Баженов. По просьбе Андрея память боевого друга почтили вставанием и минутой молчания. Затем он изложил соображения Тидрека, намекавшего на близкий апокалипсис и переполнение энергетических резервуаров планеты.
– Товарищи! – тонко крикнул кто-то из глубины зала. – Да что же вы не видите, что Темные водят вас вокруг пальца? Вы что, поверили фантазиям бывшего фашиста? Вся эта галиматья про третью силу – пудра на мозги, они усыпят бдительность и вдарят по нам из всех орудий! Мокрое место останется от Ночного Дозора!
– Сам ты галиматья! – прорычал кто-то в ответ. – Просидел у себя в деревне последние пятьсот лет и тоже судить лезет!
– К порядку! К порядку, товарищи! – Дьяконов загремел медным колокольчиком.
На трибуну поднялся Урмас Пийроя, старый большевик, представитель Таллина. Его гладкий череп с остатками седых волос на висках сиял на сцене Колонного зала отсветами многочисленных люстр.
– Дорогие товарищи, друзья, – проникновенно сказал пожилой эстонец, – мы все с увлечением и восхищением выслушали доклад наших московских и ленинградских соратников. Ситуация серьезная, и, возможно, миру еще никогда не угрожала такая опасность. Но призываю вас помнить о коварстве врага. Темные никогда не нападают, не составив искусного плана. Не мы сделали первый шаг в этой войне. Не мы похищали противников и держали их в заложниках. Однако все выглядело так, будто кто-то хотел, чтобы мы выглядели виновной стороной. Товарищи, помните, наш враг коварен и хитер. Главное для него – ввести нас в заблуждение и сбить с толку для того, чтобы затем захватить врасплох. Нельзя сейчас расслабиться и выпустить оружие из рук! Поэтому я призываю, – он поднял руку, – все наши ядерные арсеналы, в том числе на Кубе, должны быть готовы в любой момент со всей страшной мощью обрушиться на покрытые Тьмой страны капитализма! На нашей стороне правда, и победа снова будет за нами!
В зале поднялся невообразимый гвалт. Ожесточенные споры длились еще несколько часов – и Андрей с тоской подумал, что без Гесера их организация все больше напоминает средневековое народное вече, а не сплоченный боевой организм. Растолкав спорящих, он поднялся на трибуну и снова взял слово:
– Вот что я скажу, товарищи. Сидя здесь, в Москве, мы ничего не поймем. Нужно срочно лететь на Кубу.
– Поддерживаю, – сказал Дьяконов из президиума, – вот вы, товарищ Яровой, и полетите туда!
Заседание наконец вошло в рабочее русло. Было решено, что маг третьего уровня, коим являлся Андрей, не может возглавлять такую серьезную миссию, и съезд направил вместе с ним самого Дьяконова. Кроме того, по предложению Крыницкого было решено направить предложение Дневному Дозору присоединиться к делегации в таком же составе: один маг высшего уровня и один помощник. Поначалу это предложение было встречено свистом, но Адаму Францевичу удалось убедить делегатов, что сейчас самое главное – остановить надвигающуюся катастрофу, а все противоречия с Темными отложить на потом.
На сцену спотыкающейся походкой взошел взъерошенный молодой человек в измятом костюме. На носу – очки в толстой роговой оправе. Это был глава томского Ночного Дозора, известный под именем Сибиряк.
– Товарищи, вот что мне пришло в голову, – задумчиво проговорил он, погрузив руки в карманы пиджака, словно разыскивая там что-то, – надо незамедлительно вывезти из столицы все наши важнейшие наработки, артефакты… Ядерный удар будет нанесен в первую очередь сюда, в центр…
Зал притих.
– Я имею в виду, – Сибиряк извлек руки из карманов пиджака и тут же глубоко засунул их в карманы брюк, – вспомните войну. Как эвакуировали заводы и правительство на восток. Приезжайте к нам, товарищи.
– Товарищ Сибиряк, – вставил Дьяконов, – не кажется ли вам, что преждевременно…
– Не кажется, – Сибиряк поднял палец к небу, – не кажется! Как и в прошлую войну, Урал и Сибирь-матушка готовы принять всех, кто будет работать в тылу на благо нашей общей победы!
Ему ответили дружными аплодисментами.
Возбужденные и настроенные сражаться до последнего делегаты рассаживались в такси, направлялись на вокзалы и в аэропорты – разносить тревожные вести по отдаленным уголкам Родины.
– Основная работа начинается сейчас, – говорил Дьяконов Андрею спустя два часа после закрытия съезда, когда они направлялись в аэропорт на его черной «Волге», – наши товарищи в Москве не будут сидеть сложа руки, пока мы с тобой греемся на тропическом солнышке в Гаване. Мы и так внимательно наблюдаем за нашими ракетными войсками стратегического назначения, за ядерными ракетоносцами и следим за обстановкой во всех силовых ведомствах. Но еще раз перетрясти генералитет и партийную верхушку не помешает. Ребята сегодня же ночью займутся этим. Мы слишком долго оставались беспечными.
– Алексей Иванович, вы правильные вещи говорите, – покачал головой Андрей, – но пока на нас нацелены ракеты НАТО, мы ведь тоже будем сидеть с поднесенным к запалу факелом. И если кто-то из двоих не выдержит – второй ответит. Нужно как-то договориться с Темными в Америке.
Дьяконов снисходительно кивнул молодому товарищу, рассеянно глядя в окно на мерцающие в ночном небе алые звезды Кремля. Он занимал какой-то высокий пост в Ленинградском горкоме партии и быстро двигался вверх по профсоюзной линии. Среди ребят из Ночного Дозора подобная деятельность не считалась постыдной, но и популярностью не пользовалась. Несколько магов высших рангов контролировали течение эксперимента, но суетливое верчение в административном аппарате претило любой Светлой творческой натуре. А вот товарищ Дьяконов, похоже, неплохо устроился в жизни. Его костюм был явно иностранного производства, от густых светлых волос исходил аромат дорогого одеколона, на пальце сияло массивное золотое кольцо. В аэропорту он первым делом добрался до телефонной будки и долго диктовал кому-то поручения. Андрей, в свою очередь, позвонил в штаб и попросил кого-нибудь из ребят подменить его на пару ночей на дежурстве в лубянском кабинете.
– А вот и наши друзья, – рассмеялся Дьяконов, – смотри, смотри, сейчас лопнут от важности.
Они шагали через залитый электрическим светом зал аэропорта – две женщины в строгих деловых костюмах. Ламия, вспомнил Андрей имя повелительницы Темного воинства в ту лунную сентябрьскую ночь на площади перед Белорусским вокзалом. Колдунья радикально сменила облик: роскошные золотистые волосы были убраны под украшенную вуалью шляпку, на носу появились очки в толстой оправе, сразу добавившие ей десяток лет возраста. В руках волшебница сжимала большую кожаную сумку, и Андрей не сомневался, что в ней лежит тоненький черный прутик, заряженный ужасающей силой. Ламия коротко кивнула Дьяконову и принялась разглядывать его со снисходительным интересом. Ярового она вовсе не удостоила вниманием. Зато ее спутница, хорошо знакомая нам круглолицая Варвара, медиум с косичками, уставилась на Андрея во все глаза.
– Опять ты? – буркнула она вместо приветствия.
– Да, я тоже рад тебя видеть, – тяжко вздохнул в ответ Андрей.
Сегодня Варя расплела свои косички и сочинила себе официальную прическу в соответствии с журналом мод: ее каштановые волосы неудержимо стремились куда-то вверх и вбок, вероятно, изображая волну. На груди поблескивала золотая цепочка со змеиным глазом. Девушка неумело переступала на высоких каблуках и, когда заметила Андрея, запнулась и едва не упала.
– Здравствуйте, красавицы, – озадаченно отреагировал товарищ Дьяконов. – Здравствуйте, богини.
– Я вас умоляю, давайте без этих натужных мерзостей, – прервала его Ламия. Она вставила в мундштук длинную папироску и закурила. – Мы не для того согласились участвовать в вашей заокеанской авантюре. У нас и в Москве дел по горло.
– Вот именно, – вставила Варя, испепеляя Андрея взглядом.
– Быстренько, совещание – и полетели, – хлопнула в ладоши старшая колдунья.
Четверка Иных без каких-либо проблем миновала контроль (Андрей отвел глаза людям в форме, досматривавшим багаж пассажиров кубинского спецрейса) и расположилась за круглым столом в прохладном и уютном кабинете официальных делегаций.
– Сейчас я продемонстрирую один предмет, товарищи, – отчеканил Дьяконов. Вся его насмешливость куда-то исчезла. Перед Андреем был сосредоточенный, даже немного печальный маг, от которого буквально веяло огромной силой. – На протяжении всего нашего путешествия только я имею право к нему прикасаться. Если кто-то из вас попытается завладеть им без моего разрешения, я вынужден буду отнять у того жизнь.