– Не бойся, – ободряюще сжал я плечо Николетты. – Все будет хорошо.
Девушка по-прежнему лежала, боясь шевельнуться и даже моргнуть. Я ее понимаю – она сначала чувствовала, что умирает, после этого очнулась в центре жертвоприношения в присутствии божественной сущности, а еще чуть погодя осознала, что ее жизнь теперь у меня в руках.
Эхо накрывшего нас купола было настолько сильно, что я вдруг понял – сам ощущаю эмоции Николетты. Так ярко, как у меня получалось делать это раньше, когда обладал способностями эмпата.
– Твоя жизнь, – продемонстрировал я нож Николетте.
И, глядя в расширенные глаза, взял девушку за руку, нарушая положении в ритуальной конструкции круга. Для того, чтобы изменить положение руки, потребовалось некоторое усилие – Николетта, оказывается, находилась в состоянии оцепенения, которая сама снять не могла.
Поставленная богиней защита. От того, чтобы Николетту не перекрутило также, как и меня, когда я жестко приземлился в реальность – догадался я.
– Твоя жизнь, в твоих руках, – продолжая движение, я вложил рукоять ножа в ладонь девушки.
Мне ее жизнь точно не нужна. Со своей бы разобраться – не говоря уже о том, что у меня еще две судьбы есть, завязанные на мою душу – Иры, и Ады.
А мы, как говорится, в ответе за тех, кого приручили, так что я уж лучше как-нибудь без лишней ответственности.
– Твоя жизнь, в твоих руках, – еще раз успокаивающе повторил я, беря вторую руку Николетты и также положив ее на нож.
Николетта, с которой сошло оцепенение, громко и глубоко задышала. Когда я переместил ее руку, нарушая форму ритуала, она получила возможность владеть собственным телом. И тут же, прямо подо мной, повернулась на бок, скрывая от меня наготу и свернулась калачиком, прижимая к себе нож и подтянув колени к груди.
Я же поднялся и после недолгих поисков обнаружил ванную комнату. Включил и настроил воду, после вернулся к кровавому кругу. Николетта все также лежала в позе эмбриона, крупно дрожа и негромко всхлипывая – постепенно отходя от пережитого. Или, наоборот, постепенно полностью понимая, что именно произошло.
Я тронул девушку за плечо, но она только задрожала сильнее. Поэтому я поднял ее на руки, отнес в ванную и поставил под мягкие струи комфортно теплой воды.
Вымок сам, пока ее держал, смывая с тела девушки собственную кровь. Да и сам умылся.
Николетта поначалу, щурясь под струями воды, смотрела на меня непонимающим взглядом, сжимая обеими руками переданный мною нож. Я прекрасно чувствовал ее эмоции – она сейчас в шоке. На краю истерики ее держит оставшиеся крохи самообладания, а также еще и то, что она теперь ощущает нож частью своего тела. И сжимая рукоять, не в силах поверить в произошедшее и осознать последствия. Да и вообще полностью осознать, что произошло.
Я теперь ощущал эмоции Николетты – невероятно четко, а она также ощущала мои. А я сейчас источал полнейшее спокойствие – все же не в первый раз в жертвоприношении участвую, и не в первый раз с богиней встречаюсь. И благодаря этому – благодаря моему абсолютному спокойствию, Николетта постепенно начала приходить в себя и успокаиваться.
Но я еще очень долго просто находился рядом и поддерживал девушку, пока она – все также обняв нож, стояла под потоками льющейся сверху воды. Шок от произошедшего у Николетты проходил, она приходила в себя; стала ровнее спина, расправились плечи, девушка уже подняла голову, с закрытыми глазами подставляя под тугие струи лицо, словно смывая с себя оцепление.
Когда ощутил, что девушка более-менее пришла в себя, и пробует даже, стесняясь, встать боком, закрываясь от меня, я выключил воду. Накинув на Николетту полотенце, вытер ее и помог выбраться из душевой кабины.
Оставив ее у гардероба одеваться, отправился подождать в гостиную. В мокром было не совсем комфортно, поэтому навелся на прет-а-порте, напечатать себе одежду. Из доступного для меня – из мужской одежды, в меню оказалась только униформа работника Некромикона. Темный полувоенный мундир, с белыми вставками-уплотнениями на поясе, плечах и бедрах, а также с зеленым трилистником на груди.
Переодевшись и развесив на спинки кресел сушиться свою экипировку городского охотника, я ждал Николетту на диване, попивая удивительно ароматный натуральный кофе. Не сильно я его жалую, предпочитаю больше чай. Но под настроение хороший кофе – истинное наслаждение. Особенно когда отстраненно наблюдаешь, как моющий робот-пылесос удаляет с пола следы проведенного кровавого ритуала.
Я все же сделал это. Хотя шанс на то, что Николетта выживет составлял, как иногда говорит Войцех, ноль целых, ноль десятых.
Вот уж действительно, не в этот раз.
Но несмотря на то, что я отдал ей нож, не забирая контроль над ее жизнью, я уже с огорчением понял, что в ответе за нее. Не было печали, еще одна судьба в копилке.
Это к тому, что мне теперь нужно разобраться с тем, кто хотел Николетту убить. Потому что в то, что все «произошло само» я просто не верил.
Не бывает так.
Николетта появилась, когда я сделал себе вторую кружку, заказав в кофемашине в этот раз мокачинно. Внешне девушка полностью пришла в себя, вновь всем видом источая уверенность и спокойствие. Она была в легком платье – простом, но в то же время выглядящим неуловимо дорого. Кулон на шее Николетты уже не сиял так ярко, как после восстановления его змейкой. Синий яхонт превратился в красный, а капелька Огня внутри по-прежнему билась в такт ударов сердца девушки. Неярко, на заметно. Ладно, с этим тоже сейчас разберемся.
Единственное, что выбивалось из элегантного образа – простой черный скаутский нож в руке Николетты. Который она, судя по всему, не знала куда деть, но при этом боялась отпустить. Так, наверное, и переодевалась, перекладывая его из руки в руку. Неудивительно – я, когда кукри соединил с собой, со своим телом, примерно такие же чувства испытывал.
Жестом показав Николетте присесть рядом, взял девушку за руку – накрывая ее ладонь на рукояти ножа своей. Николетта, когда я ее коснулся, вздрогнула. Она сейчас панически – до стиснутых зубов, боялась. В том числе оттого, что не понимала, что происходит. И вновь только мое абсолютное спокойствие помогло ей вновь начать контролировать мысли и чувства.
Слова пока были не нужны. Я держал девушку за руку и глубоко дышал.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох – словно говорил я ей, помогая восстановить дыхание.
Она эмпат, меня прекрасно чувствует, и безропотно повторяет. При этом полностью доверяя – надо же, почувствовал я ее эмоции.
Доверяет, потому что ей нужно хоть что-то, какая-то надежда, чтобы за нее зацепиться. А после того, как я отдал ей нож, который мог оставить себе, она теперь смотрит на меня широко открытыми глазами. Эмоционально, конечно же.
На одном из выдохов, когда почувствовал, что пора, я раскрыл свою руку. Николетта машинально сделала то же самое – и ножа в ней не оказалось. Девушка, осознав что произошло, ахнула, но я успокаивающе сжал ее ладонь.
Вновь я не сказал ни слова, глядя в глаза и показательным спокойствием помогая успокоиться и ей.
Вдох, выдох, вдох, выдох – и мы почти синхронно сжали кулаки.
Я, если честно, очень ждал (где-то неуловимо на краю разума) что в моей руке появится кукри. Но не удалось. Не получилось, не срослось, как говорят хирурги.
Зато скаутский нож у Николетты снова оказался в руке.
– Теперь сама, – произнес я, отстраняясь.
Пока пил остывший мокачинно, Николетта с удивлением первооткрывателя училась работать с ножом, который больше не подчинялся законам времени и пространства. После нам потребовалось немного времени, чтобы научиться скрывать ее кулон. Это оказалось много проще – действие по аналогии с ранговыми перстнями, которые меньше, чем нож, и гораздо легче синхронизируются с аурой эфира и физическим телом одаренного.
В ходе обучения я понял, что потенциал Николетты невероятно высок – она не просто схватывала все на лету, но у нее любое действие получалось невероятно легко.
Примерно через час, когда Николетта не только научилась управлять ножом и кулоном, скрывая его видимость, но и полностью пришла в себя, вернув душевное равновесие, я поднялся.
– Поздравляю. Время прощаться – моя миссия выполнена…
Николетта вздрогнула, едва осознавая слова. Вновь она стала испуганной девушкой, которая мало что понимает в происходящем.
– Не парься, я пошутил, – успокоил я ее. – Это было нужно, прости, мне необходима была твоя реакция.
– И как реакция?
– На троечку.
– Почему? – даже обиделась Николетта.
– Ты обладаешь невероятным потенциалом к освоению дара владения. Но любая нештатная ситуация превращает тебя в испуганную девочку. Мне это не нравится, потому что может тебе навредить.
– Ты мне поможешь это исправить? – внешне спокойно, но внутренне замирая (я это прекрасно чувствовал) спросила Николетта.
– Да, – просто от ответил я.
– Ты теперь тоже чувствуешь мои эмоции?
– Да.
– Ты и раньше их чувствовала?
– Нет. Похоже, это инициировалось во время ритуала.
– Ты расскажешь мне, что произошло?
– Мне бы кто рассказал, – усмехнулся я. – Давай для начала вернемся на пару часов назад. Расскажи, как, когда и почему ты написала мне сообщение.
– Я медитировала, как вдруг меня словно… я не знаю, что это было. Мне вдруг мгновенно стало плохо. Раздался звук… не звон, но…
– Как будто рвется струна?
– Да.
Глядя в голубые глаза девушки, я кивнул. Ну да, треснул инклюз, все верно.
– И одновременно сверкнула вспышка, а меня внутри словно всю перекрутило. Я почувствовала, как из меня буквально уходят силы. Смогла лишь проговорить тебе сообщение, после чего провалилась в… наверное, полубеспамятство.
– Еще что-нибудь происходило? Мне нужно все, на что ты обращала внимание, это важно.
– Мне было плохо. Очень плохо – настолько, что я хотела умереть. Наверное, больше ничего важного. Ты объяснишь, что случилось?
– Конечно. Объясню, – задумчиво покивал я.