Но после взгляда Доминики, словно очнувшись, безмолвный до этого момента незнакомец вдруг обернулся и подошел ближе. На меня за все это время он даже ни разу не посмотрел. И по-прежнему демонстрировал ко мне полное равнодушие. Я, сохраняя хорошую мину при плохой игре, также на него не смотрел. Хотя очень сильно хотелось.
Какой-то элитный производитель? Да наверняка.
«Я твой отец, Люк!» — моментально подсказал внутренний голос.
Наверное, присутствующий здесь незнакомец, будь он из моего мира, и будь у него плоское чувство юмора, тоже мог бы так сказать. Тем более внешне подходит — черный весь, насупленный как ворон. Шлема только массивного нет, и дышит не так надсадно.
На столешнице уже стояла небольшая коробочка. Довольно древний прибор, судя по пластику — лет сорок девайсу, не меньше. Хм, этой штуке сорок-пятьдесят лет на вид. Что-то типа экспресс-теста ДНК? Наверняка. Почему такое старое? Да по той же причине, по которой я не хочу устанавливать импланты в корпорации — это опасно уходом информации на сторону — мелькнули у меня мысли.
Совсем краем мелькнули, потому что я опять не знал, что делать. Потому что ни моим отцом, ни отцом Максима Аверьянова незнакомец быть не мог. Ведь Максим Аверьянов — фигура мифическая, мы его с Власовым на коленке почти придумали. И уже усилиями Фридмана этот призрак в Сети оброс информационным мясом.
Ладно, когда они узнают, что я не Максим Аверьянов, что-нибудь придумаю, я знаю в этом толк — я ведь просто бог критического планирования. Придумаю, вот только что?
Убить и всех? Я, может быть, даже смогу — тем более что возможность скольжения ко мне вернулась. Может быть смогу — ключевое слово. А дальше? Стоит ли доводить до эскалации сейчас, тем более если старые друзья Доминики — это герцог Медичи, в чем почти уверен? Может получится договориться? Давайте мне эмпата или полиграф, я вам все расскажу… хотя стоп, эмпат же здесь — Николетта. Другое дело, что Доминика ей не доверяет. Ей не доверяет, но на меня по-прежнему смотрит как-то… по-особенному, словно хочет что-то сказать.
Незнакомец между тем положил палец в выемку прибора, подождал секунду, после чего раздался звуковой сигнал. Руку сразу после этого из прибора он убрал.
— Сейчас ты положишь палец в тестер, и мы узнаем, действительно ли ты тот, за кого себя выдаешь. Действительно ли ты Максим Аверьянов, — хищно улыбнулась мне Эмили Дамьен.
При этом от меня не укрылось, как напряглась Доминика. Она что, готовится к активным действиям, когда результат будет отрицательный? Определенно да. Но и поза, и взгляд Доминики таковы, что своей целью она держит отнюдь не меня. Она больше следит за незнакомцем и Дамьен. И она вполне готова убивать — я, теперь, на пике напряжения, это реально чувствую…
Когда все будет плохо, Доминика готова мне помочь? Вообще не понимаю, что происходит…
Подняв руку, я положил ее в выемку прибора. Теперь понимаю, что чувствуют приговоренные, когда их ведут на расстрел. Ноги руки работают, но не получается действовать — из-за осознания полной безнадежности и тщетности усилий.
Палец легонько кольнуло, и почти сразу на дисплее появилось цифровое сообщение:
99,99%
Цифры были зеленого цвета. Отрицательный результат когда, прибор наверняка показывает значение в 100 %. И скорее всего красным, а не зеленым.
Сначала я даже сразу не понял, что это значит. А потом ка-а-ак понял.
На меня словно лавина понимания обрушилась. Так, что горло пересохло моментально настолько, то я даже вздохнуть не смог. Из плюсов произошедшего кстати было то, что я мог не сильно скрывать свои эмоции. И испытываемое потрясение можно было не удерживать за броней бесстрастного вида.
«Старые друзья ей из Флоренции подсказали» — краем глаза посмотрел я на расслабившуюся и успокоившуюся Доминику. Да, этот товарищ может — складывая просто паззл дьявольских совпадений. Не зря он меня на Занзибар отправил.
Был и еще повод для удивления. После положительного результата убивать ни Дамьен, ни незнакомца — а именно это она собиралась делать, моя эмпатия меня не обманывает, Доминика больше не собиралась.
Так… — беззвучно выдохнул я, чувствуя, как подрагивают руки.
Принимавший участие в тесте мужчина на меня по-прежнему внимания не обращал, глядя как на пустое место. Вернее даже совсем не глядя; есть люди, которые показательно не смотрят в иных ситуациях, а этот просто не замечал меня.
Получается, что герцог Алессандро Медичи скормил корпорации пустышку, что Максим Аверьянов — ребенок от Георгия Романова? Гулял, наверное, господин Романов в бурной юности, раз прокатила такая версия флорентийского герцога. Вот же… нехороший человек, если мягко. И я сейчас не про герцога. А про вот это тело, которое якобы погибло за несколько дней до нападения на принцессу Елизавету.
Так и безразличный ко всему происходящему, Георгий вопросительно глянул на Эмили Дамьен, после чего она ему коротко кивнула.
— Благодарю тебя, — произнесла она, поднимаясь. Поднялась и Доминика — Георгий, пожав им обеим руки, предсказуемо не посмотрев ни на меня, ни на Николетту, вышел из комнаты.
Когда за ним закрылась дверь, я уже осознал еще один уровень подноготной происходящего. Мы сейчас находимся в замке «сэра Джона Холдена», в форпосте мертвого мира, накрытом невиданной силы магическим куполом. Защитой, через которую, наверняка, не проникнуть Изнанке живого мира — настолько сильна магическая энергия, влитая в купол.
Это место, где Елизавета — как ангел-хранительница, не смогла бы меня сопровождать, как и в Инферно. Поэтому она, королева Темного мира, могущая чувствовать значимые события, и не знала, что Георгий жив.
И он, якобы погибший, скрывается именно здесь, выходя из Инферно. Якобы погибший, и еще он — скорее всего, был причиной гибели Елизаветы. В этом я тоже теперь практически уверен.
Он сидит здесь, за границей мира и наверное в Инферно, потому что боится Елизавету? Но он может и не знать о том, что она выжила. Ждет чего-то? Готовится? Вот это, наверное, ближе. Вот только чего он ждет? Не просто же так он сидит здесь, ожидая пока по реке проплывет труп врага?
— …тебе, как сотруднику оперативного департамента, необходимо в самом срочном порядке установить себе дежурный набор имплантов. Не волнуйся, это не помешает тебе, в будущем, вернуть возможность владения силой.
Это Доминика говорит. Пока я отходил от шока потрясения нового знания (время для него пришло, как выразился бы Астерот), Доминика продолжала мне что-то рассказывать и указывать. Причем озвучивая такие вещи, которые в общем-то вслух говорят не всегда и не при всех:
— Мадам Дамьен рекомендацией сегодня же подтвердит твой статус варлорда. У тебя есть три недели — на проведение боевого слаживания отряда. По истечении этого срока на острове планируются значимые события — мы планируем вернуть утраченные корпорацией позиции. И твой отряд нам в этом пригодится. Уточненное и подписанное мною задание получишь на личный терминал, убедительно прошу не пренебрегать сроками выполнения.
Про занятия с Николеттой Доминика даже не упомянула. Тайна от Дамьен? Определено.
Как в тумане я попрощался с Эмили Дамьен и Доминикой, и мы с Николеттой вместе поднялись из-за стола. Я двигался с трудом, на ватных ногах — едва-едва сохраняя приемлемый внешний вид. Настолько меня поразило и произошедшее, и полученные знания.
И ведь Доминика еще… я явно видел, она готова была, на пике напряжения, снести Дамьен голову. За меня. Вот было бы прикольно, если бы она сделала фальстарт, и убила бы Дамьен, а после вдруг хоба — положительный результат. И Доминика такая — ой, Жора, прости, это я что-то случайно, я не хотела… Рука дрогнула…
Так, это от волнения мне всякая дичь уже в голову лезет.
Когда мы покидали замок сэра Джона Холдена, под чьим именем на Занзибаре скрывался Валентин Скрипач, аукцион за право купить и убить самых разных фантастических тварей еще продолжался. Во внутреннем дворе здания не было ни живой души, как и за стенами крепости — куда мы вышли с задержкой, ожидая пока поднимут решетку. Видимо, в протоколе мероприятия наше раннее отбытие предусмотрено не было.
Вокруг не было никого, не считая неасапиантов охраны, но их за «живые души» считать сложно. Нас никто персонально не провожал — опять же из-за нашего неожиданного отбытия. Зато конвертоплан на посадочной площадке уже ожидал.
Это был не тот, что доставил нас сюда. Перед нами стояла необычная, приземистая машина. Даже сейчас, на земле, корпус конвертоплана был подернут маревом, искажающим взгляд — контуры расплывались, глазу не за что ухватиться. Даже глядя прямо на конвертоплан, все равно не получалось сфокусироваться на деталях. Но и в сером полупрозрачном мареве было видно, что под стелс-пеленой скрывается стремительная, хищная машина. Это уровень высшей лиги, простые таксисты на таких не прилетают… Приз за пройденную проверку?
За широким, склоненным под углом к земле крылом с турбореактивным двигателем опустился трап. С которого быстро сбежали два корпората и замерли, глядя на нас зелеными огоньками глаз, скрытых опущенными забралами.
Это были не неасапианты, а живые люди. Бронекостюмы и шлемы для человеческих тел, не для наших ближайших родственников — неандертальцев. И чем-то мне эти оба охранника… против шерсти. Держатся они как-то неуловимо не так, как ведут себя корпораты.
Такая живая охрана — тоже приз за пройденную проверку?
Обернувшись к Николетте, я поймал ее взгляд.
«Твой эскорт?»
Расширенные в удивлении глаза девушки оказались для меня сюрпризом.
«…!» — выругался я, когда один из бойцов, прибывших на конвертоплане, шагнул к нам.
— Да не стой ты, шевели булками уже, — донесся его глухой голос, когда он попытался схватить меня под локоть.
— Руки убери, варвар! — отмахнувшись, негромко воскликнул я, глядя в темное глухое забрало. И разочарованно покачал головой: — Вот где таких берут только?!