— Утром и днем твое время, и как большой начальник ты имеешь своих подчиненных… — прихватил я ее за бедра и потянул на себя.
Доминика в ответ звучно охнула. И еще раз. Накрутив на руку хвост волос, я заставил ее изогнуться в спине, запрокидывая голову назад. Обернулась она уже с закрытыми глазами.
— А вечером и ночью мы с тобой меняем позиции, — закончил я, сказав именно то, что она хотела услышать. После чего перестал оттягивать ее голову назад за хвост волос, позволив Доминике себя поцеловать.
Целовалась она страстно, с наслаждением; с безудержным желанием, глухо постанывая и крупно дрожа. Извернувшись, меняя позу, Доминика опустила голову как можно ниже, широко расставив руки и вцепившись пальцами в края трюмо. Ненадолго — вдруг, широко распахнув глаза, Доминика вырвалась из моих рук. Но только для того, чтобы оказаться лицом к лицу — тут же напрыгнула на меня, обхватив бедрами и вновь прильнув в жадном поцелуя.
Сметя все с туалетного столика, я подхватил ее под ягодицы, усаживая на трюмо. Доминика ахнула, до крови прикусила мне губу. Вновь началось форменное безумие — в этот момент я уже умудрился порвать ей нервущуюся блузку.
Через трюмо, диван и рабочий стол мы наконец оказались на кровати. Вновь повторялся предыдущий сценарий — раз за разом Доминика старалась перехватить инициативу, показав свою власть, но раз за разом позволяла мне этого не допустить, покоряясь.
В прошлый раз, когда мы с ней провалились в форменное безумие, я не ощущал ее эмоций — тогда мои возможности эмпата еще не проснулись. Думал еще, что если Доминика играет, мне было бы очень комфортно. Сейчас же, после того как способности эмпата ко мне вернулись, я уверенно понял — Доминика не играет. Она на самом деле живет испытываемыми эмоциями.
Да, из-за таких женщин стены крепостей и возводят, или разрушают, — думал я через несколько часов, перебирая рассыпавшиеся по подушке локоны Доминики. Наблюдая, как за окном наливается серой дымкой предрассветные сумерки.
Глубоко вздохнув, словно приходя в себя, Доминика перекатилась по смятым простыням с живота на спину и выгнулась, потягиваясь как кошка. Я невольно задержал дыхание — уж очень захватывающее зрелище.
Соскочив с кровати, Доминика вернулась с бутылкой минералки. Усевшись рядом, она начала жадно пить. Руки Доминику слушались не до конца, бутылка подрагивала и по ее подбородку, стекая на грудь, потекли струйки воды.
Напившись, Доминика отдала бутылку мне.
— Ты хотел изменить этот мир, — неожиданно сказала она.
— Да, — едва не поперхнулся я минералкой.
— Ты готов сделать это вместе со мной?
— Да.
— Я приведу тебя на самую вершину.
— Хоть в саму преисподнюю, — почти не покривил душой я.
— Мне нужно, чтобы ты убил трех человек.
Оу-оу, это становится уже по-настоящему горячо.
— Кого?
— Валентин Скрипач, Илона Маевская и…
— И?
— И Эмили Дамьен.
— Для тебя — все что угодно. Но в чем собственно план?
— Взять власть в корпорации.
— Ты возьмешь власть?
— Нет, ее возьмет Николетта… и ты. Я ведь не зря показала тебя твоему отцу.
— Он был не очень-то рад меня видеть.
— Ты этим расстроен?
— Ничуть. Его тоже потом придется убить?
— Да.
— Хм.
— Или они, или мы.
— Даже так?
— Если тебя это утешит.
— Я немного не про это. Убить их будет сложно.
— Нет ничего невозможного. В Занзибаре, в единственном дистрикте протектората Танганьика, проводятся подпольные бои мутантов. Ты слышал об этом?
— Конечно.
— Я не зря пригласила тебя на ужин и смотрины «у сэра Холдена». Посмотрел вокруг, осмотрелся?
— Особой возможности не было, но да. Осмотрелся.
— Над замком закрытый купол.
— Да, я заметил. Система ниппель.
— Что?
— Закрыт не только от взгляда снаружи. Туда дуй, оттуда… ничего, в общем.
Доминика рассмеялась низким, грудным смехом.
— Именно так. Ты уже понял, что именно надо сделать?
— Да, только я один не справлюсь.
— Ты будешь не один. С тобой будет несколько твоих человек. Мутант, которого ты выставишь на бой, и группа подготовленных бойцов, которым ты доверяешь.
— Все равно задача не выглядит очень реальной.
— Твоя группа будет не единственной, так скажем. Я уже не первый год работаю над этим, если что.
— Хорошо. Ты сможешь устроить приглашение?
— Нет. Тебя пригласит сам Скрипач. Вместе с твоим бойцом-мутантом.
— Он уже готов меня приглашать?
— Нет. Видишь ли, чтобы попасть к нему на арену, нужно хорошо себя зарекомендовать. Джанктаун, Третий дистрикт и Двадцать седьмая улица — вот районы, где проходят подпольные бои мутантов высшей лиги, из которой отбирают бойцов для элитных схваток. Если твой боец сможет одержать победы хотя бы в двух районах, есть шанс что Скрипач тебя пригласит. Я, по понятным причинам, не буду ему советовать, это опасно и для тебя, и для меня. Но я организую тебе участие в уличных боях. Твоя задача — сделать так, чтобы твой боец выступил настолько ярко, чтобы сам Скрипач захотел тебя увидеть в своем замке. Судя по параметрам твоего мутанта, сложности ему это не составит.
— Понял.
— Есть еще одна, очень важная просьба.
— Слушаю.
— Я больше не могу тебя контролировать.
Ответа не требовалось, и я промолчал.
— И я теперь, после вмешательства нашего… общего знакомого из Флоренции, не всегда представляю в полной мере, что именно и зачем ты делаешь. Мне это очень не нравится. И, что еще хуже, меня это очень сильно беспокоит.
Снова я промолчал, потому что ответа и не требовалось.
— Но я хочу быть в тебе уверена, — Доминика, привлекая внимания к значимости слов, даже приподняла руку, словно при клятве. — Самое ценное, что у меня есть в этой жизни — это Николетта. И я прошу, не требую, а прошу, чтобы ты поклялся ее защищать.
Неожиданно.
— Не вижу проблем, — после некоторого раздумья произнес я.
— Я хочу, чтобы ты поклялся на Крови.
Вот как. Еще более неожиданно.
Причем, насколько я чувствую эмоции Доминики, она сейчас не лукавила насчет «самого ценного в этой жизни».
При этом что-то не сходится: я прекрасно помню, как Николетта мыслеобразами отлично дала мне понять, что Доминика смотрит на нее как на ресурс. Как на пустое место; словно на инструмент или даже как на корм — проанализировал я собственные воспоминания об эмоциях Николетты.
Очень странно и непонятно все сейчас происходящее.
А когда очень странно и непонятно, я — как и Доминика, кстати, всегда волнуюсь. Тем более волнуюсь, что события принимают весьма крутой оборот.
— Ты поклянешься? — поинтересовалась Доминика, внимательно на меня глядя.
Опасная женщина. И уже не в первый раз она ждет моего ответа в ситуации, когда от этого самого ответа зависит моя жизнь. Не нужно быть эмпатом, достаточно немного уметь в логику, чтобы понимать: если я сейчас откажусь, стану отыгранной картой, подписав себе смертный приговор.
Вопрос только в том, когда Доминика меня попытается убить — прямо здесь и сейчас, или после. Сама, или чужими руками. Или вообще она может слить меня Скрипачу в преддверии посещения замка. Думаю, что если откажусь, меня попытаются убить сразу за пределами ее спальни, как только я выйду за дверь.
— Я поклянусь. Но когда и как?
— Здесь и сейчас.
— Но… — неуверенно приподнялся я на локте.
Клятва Крови, и шире — Магия Крови, работает только у владеющих одаренных. Я, конечно, тоже могу ей воспользоваться — но Доминика ведь об этом не знает, и не должна знать.
По идее.
Мне, по моей легенде отказавшегося от дара владения, пусть и сохранившего энергетические каналы, чтобы воспользоваться силой Крови нужно Место Силы и хороший проводник из одаренных.
— Никаких но, — улыбнулась Доминика, перекатившись по кровати и доставая футляр. Открыв который, извлекла небольшой ритуальный клинок.
Доминика, как погляжу, просто кладезь самых разных артефактов — сначала синий яхонт на Николетте, теперь вот клинок, от которого, едва он показался из экранирующего магию футляра, просто фонит стихийной силой.
— Готов? Не передумал? — поинтересовалась Доминика.
— Готов. Не передумал.
— Ты сейчас на собственной Крови поклянешься всеми силами оберегать Николетту Агилар на вашем совместном пути к вершинам власти в корпорации и в мире.
— Я сейчас на собственной Крови поклянусь всеми силами оберегать Николетту Агилар на нашем совместном пути к вершинам власти в корпорации и в мире.
— Руку.
Я протянул руку, и Доминика легко чиркнула мне по запястью. Показалось всего несколько капель крови, которые после легкого движения клинком Доминики — она зацепила их острием изогнутого лезвия и подняла их в воздух, образовали круг. Круг, ярко засветившийся алым; и по следующему жесту ритуального ножа, повернувшегося в горизонтальную плоскость. На этот алый круг левую раскрытую ладонь я и положил.
— Я, Драго Младич, первый своего имени, на собственной Крови клянусь всеми силами оберегать Николетту Агилар на нашем совместном пути к вершинам власти в корпорации и в мире.
Ритуальный круг полыхнул, почти сразу истончившись и исчезнув. Все, клятва принята — и теперь если я ее нарушу, меня моментально догонят последствия. От которых не факт, что блок сохранения сознания убережет.
— Спасибо тебе, — просто сказала Доминика.
Убрав нож в футляр, она снова перекатилась по широкой кровати. И положила футляр в открытый ящик тумбочки, звучно его захлопнув.
— Прежде чем отвезешь Ники на остров сегодня для тренировки… — обернулась ко мне Доминика, усаживаясь на кровати на колени.
— Да?
— Заедь в башню, и зайди ко мне в кабинет.
— Зачем?
— Как зачем? Субординация. Ночью ты трахал меня, а утром я, как твой непосредственный руководитель, буду трахать тебя. И за Момбасу тоже. Так что готовься, а пока… у тебя, до рассвета, есть еще немного времени, — Домини