Дальше ещё интереснее. Все крупные расходы Демиса – на развитие дела. Вот снята сумма в шесть с половиной миллионов на постройку нового здания мастерской, одиннадцать лет назад девятьсот тысяч указаны как «аванс господину Шéйну, дипломированному магу». Очевидно, именно тогда скончался чудесный господин Кейзер и потребовался новый маг. Крупная сумма, восемьсот тысяч, снята двадцать пять лет назад – в столице куплен экипаж. Но где, к примеру, стоимость того жемчуга, что я видела в шкатулке Мирны? По самым скромным прикидкам, он стоит около семисот тысяч! Доход от мастерской составлял сто пятьдесят – двести тысяч ежемесячно. Треть этих денег Демис тратил на личные нужды – обычные бытовые расходы. Счета за магфакты, услуги целителей, из ресторанов, от портных, галантерейных, цветочных и ювелирных магазинов, снятые наличные… Всё не превышает семидесяти тысяч в месяц. Моя зарплата, очень неплохие деньги для Варии.
Более всего меня интересует последний год. Мастерскую Дайра продала в рекордные сроки – за четыре миллиона. Смехотворная цена для столь прибыльного предприятия, оттого и быстро. Месячные расходы сократились втрое, вместо ресторанов заказ дешёвой еды на дом, портних сменили ателье готового платья, наличных выплат практически нет. Дорогостоящие покупки – одежда, которую я видела в гардеробе Мирны, но это сравнительно небольшие суммы в две-три тысячи. Каким образом она приобрела кольцо моей матери?
Я передаю выписку Мареку – пусть пробежит свежим взглядом, вдруг обнаружит то, что от меня ускользнуло.
– Господин Дериш, а что стало с ремонтной мастерской, принадлежащей Арвену Кушену?
– Умерла его жена, он сильно сдал, опустился, дело заглохло само собой. Между нами, Арвен и до этого любил заложить за воротник.
Округляю глаза.
– Выпить, – подсказывает мне Марек.
– Вот-вот, поддавал знатно. После смерти жены он окончательно запил. Мастерская располагалась на первом этаже дома, где живут Кушены, её просто закрыли. Когда Арвен скончался, дом перестроили, было это, если память меня не подводит, двадцать девять лет назад.
– То есть от отца Сирелу не досталось ничего?
– Если бы не Демис, перешли бы ещё и долги.
Дериш проницательно щурится, птичьи лапки морщинок собираются в уголках тёмных глаз.
– Вы нашли то, что искали, госпожа Энжелис?
Теперь у меня возникли новые вопросы, но не говорить же об этом вслух.
– Да, благодарю вас. Скажите, пожалуйста: господин Адери, нотариус, заверивший завещание Мирны Кушен, проживает в Эрске?
– Лу́каш Адери? Куда ж он денется! Живёт он довольно далеко, на Длинной улице, зато его контора рядышком, на Центральной площади, шестой дом. В будние дни он в это время всегда в конторе, в половине первого уходит обедать, так что поторопитесь.
Мы благодарим словоохотливого управляющего и покидаем его кабинет. Внизу всё та же картина… нет, кот перевернулся на другой бок и свесил полосатый хвост. Я делаю вид, что не замечаю, как Марек подпитывает розу магией. Моему напарнику следовало жить во времена странствующих магов, творящих добро по зову сердца.
Часы на башне вызванивают полдень. Сверяюсь с картой: площадь совсем рядом. В небольших городах своя прелесть – в Дигоре пришлось бы брать экипаж для разъездов. Шестой дом – солидное здание рядом с городским управлением, несколько отдельных входов, но табличку «нотариус» видно издали – она сразу под латунным колокольчиком с орнаментом. Марек тянет меня к двери и дёргает за шнурок.
– Только бы у господина Адери не засела почтенная дама, которой срочно потребовалось расписать наследство тридцати своим племянникам, – замечает он, прислушиваясь к мелодии оперной арии «Помни о вечном».
Сегодня нам везёт. В приёмной никого, кроме пухленькой курносой девушки, караулящей посетителей. Нас она сразу провожает к господину Адери. Я готовлюсь увидеть очередного сморщенного старичка, но с кресла приподнимается пышущий здоровьем полный румяный мужчина. Удостоверения мы достаём, не дожидаясь просьбы.
– Розыскники? Из Дигора? – удивляется Адери. – В Эрске что-то случилось?
– Вчера убили Мирну Кушен.
Судя по тому, как изумляется Арден, Длинная улица не просто расположена далеко, но и выходит за пределы Эрска.
– Жаль, жаль, очень жаль… Такая славная девушка, тактичная, воспитанная… А кто убил?
– Ведётся следствие. Мы пришли к вам прояснить некоторые факты.
– С удовольствием отвечу. Майша!
Девушка из приёмной просовывает голову в дверь.
– Майша, если кто-нибудь пожалует – извинись и перенеси встречу на послеобеденное время. Слушаю вас, господа.
Майша исчезает не сразу, закрывая дверь целую минуту. Делаю глазами знак Мареку: напарник понятливо создаёт заклинание, защищающее от подслушивания.
– Господин Арден, прошлой осенью вы удостоверяли завещание Мирны.
– Я единственный нотариус в Эрске уже тридцать лет, – приосанивается Арден. – До меня был господин Бу́геш, но, едва я начал практиковать, Бугеш отошёл от дел. Девяносто три года – почтенный возраст, знаете ли.
– Вас не удивило, что госпожа Кушен при живых родителях завещала всё благотворительному обществу?
– Нисколько. Вряд ли Мирна в таком цветущем возрасте всерьёз задумывалась о последней воле, тем более о том, что она умрёт раньше родителей. Её завещание – дань моде. Прошлым летом все одинокие дамы оставляли свои сбережения библиотечному фонду, а два года назад – приюту для сирот в Меоре. Некоторые переписывают завещание каждый раз, как меняются настроения в обществе. Мирна поддалась влиянию, к тому же ей нечего было завещать. Вот если бы последнюю волю высказал Демис Кушен, она наверняка стала бы богатой наследницей.
– А он не оставил? – в один голос выдыхаем мы с Мареком.
– Братья Кушен ненавидели всякое упоминание о смерти, что старший, что младший. Ладно, Сирел не мог предугадать, что погибнет, это трагедия, несчастный случай. Но на столетнем юбилее Демиса ему многие намекали – позаботься о невестке, твоя благоверная её по миру пустит. Он же лишь отшучивался – не настолько Дайра жестока.
– У Сирела тоже не было завещания?
– Как выяснилось, ему не было смысла его составлять. Младший брат жил за счёт старшего, только об этом не подозревала даже его жена. Сирел так свободно распоряжался деньгами, что все были уверены, что мастерская принадлежит обоим Кушенам.
– Дайра Кушен более предусмотрительна, нежели её супруг?
– Да, эта дама ничего не оставляет на волю случая. Своё состояние она давно отписала дочери, хотя…
Арден колеблется, его глубоко посаженные глаза перебегают с Марека на меня.
– После смерти Демиса госпожа Дайра сделала приписку. Двадцать пять миллионов отошли бы Мирне – при условии, что та не выйдет замуж повторно.
Марек удивлённо присвистывает.
– Это очень большая сумма.
– По меркам Эрска – огромная. Видимо, Демис Кушен действительно знал свою супругу гораздо лучше остальных. Теперь в этом уточнении нет смысла. Вероятно, скоро госпожа Дайра пожалует вносить правки в документ.
– Скорее всего.
Больше вопросов у нас нет. Арден любезно раскланивается и жадно смотрит на часы: время обеденное. В приёмной Майша, недовольная тем, что подслушать не удалось, для вида перекладывает бумаги.
– Госпожа, вы не подскажете – где мы с коллегой могли бы перекусить? – обращается к ней Марек.
Голос напарника вкрадчив и обольстителен. На щеках Майши вспыхивает нежный румянец, её густые длинные ресницы трепещут.
– Вкуснее всего кормят в «Ирезии», это соседнее здание слева. Там обедают все состоятельные господа Эрска. Господин Арден ходит только туда.
Марек благодарит Майшу очаровательной улыбкой, чем окончательно её покоряет. Теперь помощница нотариуса будет грезить магом – рыжим и обаятельным.
– Не сопи так осуждающе, Ник, – смеётся Марек, когда мы покидаем контору. – Я не нарочно! Это получается само собой!
– Коварный соблазнитель, разбил ещё одно хрупкое девичье сердце! – притворяюсь сердитой. – Ты действительно голодный или хочешь обсудить дело?
– У меня от голода живот к позвоночнику прилип, – жалуется Марек. – Это вы, рэгорки, питаетесь воздухом и солнечным светом. Мне для поддержания резерва нужно плотно есть три раза в день, а не так, как вчера – завтрак и жалкие перекусы. Хотя поговорить тоже не мешает.
Ресторан занимает всё здание, посетителей тьма, но расторопный официант замечает нас, едва мы заходим, и предлагает подняться на второй этаж. Наверху зал для особых клиентов, здесь намного тише и спокойнее, из окон открывается отличный вид на площадь. Пока Марек заказывает половину блюд из меню, я разглядываю Эрск. Несмотря на то, что все послевоенные города Варии выстроены по единому плану, каждый красив по-своему, с основательными каменными домами и прямыми широкими улицами. Нет ни убогих развалюх, ни узких кривых переулков, ни заброшенных тупиков.
– Вам нравится наш город, госпожа Энжелис?
Вздрагиваю. Так бесшумно подкрадываться способны только рэгорцы – чтобы не почувствовалось даже дуновения воздуха. Варжес смотрит на меня с лёгкой иронией из-под ресниц, которым могла бы позавидовать Майша.
– Он необычен. Все дома из белого камня, очень красиво.
– Это знаменитый рошэнский известняк, его здесь целые залежи. За несколько шагов вы не отличите его от мрамора, а стоит в десятки раз дешевле. Разительный контраст с рэгорским чёрным гранитом, правда?.. Госпожа Энжелис, обязательно попробуйте местный пирог с рыбой. Уверен, раньше вы не ели ничего подобного. Приятного аппетита.
Варжес быстро уходит – тёмный, тонкий, загадочный.
– Интересный парень, – замечает Марек вскользь. – Кстати, я первый раз слышу, как рэгорец назвал что-то человеческое «нашим». Ты собираешься заказывать рекомендованный пирог?
С трудом отрываю взгляд от изящной фигуры Варжеса.
– Я не голодна. Ты хотел поговорить о деле.
– Выпей хотя бы чашку чая! – возмущается напарник.
– Позже. Ешь, я буду рассуждать вслух.