Просить Марека дважды не приходится. Он придвигает к себе тарелку с супом, пробует и расплывается в блаженной улыбке.
– Вкуснятина! Ники, ты много теряешь!
На провокации я не поддаюсь.
– Давай подытожим, что у нас есть на данный момент. Убитая Мирна Кушен оказалась незаурядной особой. О её характере можно рассуждать долго – выделим факты, заслуживающие внимания. Первый – в банке на счету Мирны лежали жалкие крохи, зато в шкатулке драгоценностей миллиона на два, не меньше. Второй – у неё не было недоброжелателей, хотя она вышла замуж за самого завидного жениха Эрска, а потом открыто пользовалась благосклонностью его старшего брата. Третий – Дайра Кушен, якобы затаившая злобу на любовницу мужа, на самом деле продолжила оплачивать безбедную жизнь Мирны и даже включила её в завещание, оставив треть всего состояния.
– Фсё офень стфанно, – соглашается Марек.
– Разговаривать с набитым ртом неприлично… Мак, меня настораживают два момента. Если Демис Кушен знал, что Сирел не имел прав на его состояние, почему он испытывал чувство вины за то, что Мирна оказалась без средств к существованию? Допустим, это ещё можно объяснить превосходными моральными качествами Демиса, хотя его обращение с женой свидетельствует об обратном. Но основное – найденные в шкатулке Мирны драгоценности. Это не безделушки за пару тысяч, которые покупают с зарплаты. Помимо кольца моей матери, среди украшений есть ожерелье из казарского жемчуга, его цена – семьсот тысяч или больше. Никто не рискнёт снимать такую сумму наличными, просто переведут деньги на счёт ювелирного магазина: этого перевода нет. Демис расплачивался через банк с портными и цветочниками, а здесь утаил половину годового дохода от мастерской, чтобы сделать невестке подарок? Да и это отразилось бы в выписке – снижение прибыли вдвое сразу бросается в глаза.
Марек перестаёт жевать, замирает с ложкой в руке.
– Ник, это тот самый жемчуг, что возят в Варию три последних года? Лиси́я… ну, та блондиночка из Вéлии, намекала мне, как ей пошли бы серёжки из голубого жемчуга. Потом сказала прямо: дари, иначе не буду с тобой встречаться. Я приценился – и решил, что дешевле найти новую подружку.
– У Мирны не серёжки с парой жемчужин, а полноценное ожерелье. Демис мог себе позволить подобные подарки, но почему это не сказалось на счёте в банке? Дальше – кольцо: его должна была оплатить уже Дайра, она тоже не снимала деньги. Откуда Мирна взяла такие дорогие вещи? И почему при этом она слыла бедной?
– В наличие у Мирны тайного поклонника ты не веришь?
– Почему же? Охотно верю. Это первое, что приходит в голову. Она была красива, следила за собой, со вкусом одевалась. Большинство платьев из её гардероба я смело надела бы на любое торжество у нас в замке. Тут другое, Мак. Люди, особенно женщины, пристально следят друг за другом. Тем более когда являются соперницами за внимание мужчины. Думаешь, Дайра Кушен не доложила бы мужу, что у его любимой невестки подарок от неизвестного воздыхателя, да ещё баснословной стоимости? Или не изменила бы завещание, узнав о наличии состоятельного ухажёра? Вспомни – деньги оставлены Мирне с условием, что она не выйдет замуж. Возможно, у Мирны и имелся сердечный друг, только она не держала бы его подношения на виду и вообще в доме.
– Хотел бы я увидеть тебя в платье, – хмыкает Марек. – Что ж, первая зацепка у нас есть. Однако мне не даёт покоя магфакт, с помощью которого убили Мирну. Знаешь, давай ты сама побеседуешь с Варуш и местными сплетницами, а я вернусь на Северную улицу и направлю запрос в местное отделение Службы Магического Контроля.
– Что конкретно тебя беспокоит?
– То, что магфакт с воздействием первой степени нельзя купить, но можно договориться с магом, способным его создать. Хочу получить список всех сильных магов, практикующих поблизости. Да, я прекрасно понимаю, что никто из них не признается в нарушении закона, – добавляет Марек, поймав мой скептический взгляд. – Но, возможно, когда у нас появится кандидат в убийцы, связь именно с этим магом станет косвенным подтверждением.
– Это тебе ничего не даст. Если я подобью кого-то на преступление, то уж точно позабочусь, что бы о моём визите не узнали. Найду мага в Дигоре, где их сотни, или заблаговременно съезжу в другие округа.
– Тут ты права. Мне вообще непонятно, зачем связываться с такой мощью. Чтобы убить человека, вполне достаточно магфакта второй степени, из тех, что стоят в двигателе любого экипажа. Разобрал, достал, убил, преспокойно вставил обратно и обратился в ремонтную мастерскую – мол, магфакт разрядился.
– Мак, на такое не все способны. Я, к примеру, даже не представляю, где в экипаже находится двигатель, не говоря уже о том, чтобы в нём ковыряться. И подозреваю, что большинство женщин и значительная часть мужчин не сильно от меня отличаются.
– Ладно, забудем про экипажи. Но если магфакт прилегал непосредственно к коже, то для остановки сердца хватило бы и воздействия третьей степени! Зачем понадобилось запрещённое первое, особенно учитывая, что его не так просто получить?
– Первый напрашивающийся вывод – убийца использовал то, что у него было под рукой, или у него есть возможность безнаказанно добыть такой магфакт. Предположим, он дружит с магом или сам сильный маг.
Невольно я гляжу в угол, где обедает Варжес. Вокруг мага вьётся хорошенькая официантка – словно яркая бабочка вокруг цветка. Только цветок – чёрный рэгорский ирис, украшение сада избранных, недоступное людям.
– Если бы артефакт изготовил Варжес, он не стал бы привлекать внимание к смерти Мирны и вызывать розыскников из Округа, – отвечаю своим мыслям.
– Ему незачем прибегать к магфакту, – добавляет Марек. – Магу-рэгорцу было бы проще случайно коснуться человека в толпе. Отсроченное проклятие – так это у вас называется?
– Оно оставляет след.
– Который исчезает через день-два. И кто заметил бы тот след, Ники?
– Только сэя. Ты прав: Рэгор веками совершенствовал способы убийства, как и средства поимки убийц. Поэтому именно у нас возникли маги, которые развили одну-единственную способность в ущерб всем остальным. В человеческих государствах маг может убивать безнаказанно.
– А мы с тобой на что? – обижается Марек. – Сколько магов мы отправили в тюрьму за четыре года? Сорок шесть! Из них девять были осуждены пожизненно – именно за убийство, Ник! Маги – такие же граждане Варии, как и прочие, и тоже несут ответственность за нарушение законов.
Марек допивает чай, с сожалением оглядывает пустые тарелки и призывно машет рукой официантке. Девушка в кружевной наколке понятливо приносит счёт и подозрительно косится на меня – сидит, ничего не ест. Впрочем, мне достаточно улыбнуться ей своей загадочной улыбкой – официантку словно ветром сдувает.
– Не пугай людей, – смеётся Марек. – Ты не представляешь, как жутко смотришься со стороны, когда пытаешься быть приветливой. Можно подумать, что сейчас ты проклянёшь всех посетителей в зале.
Он легко поднимается – мне после такого обильного обеда было бы не шевельнуться.
– Я буду в Службе. Удачи со старыми перечницами!
Официантка провожает его восхищённым взглядом – и вовсе не из-за щедрых чаевых. Марек нравится девушкам, и даже не потому, что он маг. Мой друг добрый, весёлый, надёжный, отнюдь не легкомысленный, каким кажется на первый взгляд. Эх, был бы он ещё рэгорцем…
– Вы так и не заказали пирог, госпожа Виарника.
Сейчас Варжес подходит нарочито медленно. Ловлю его взгляд – жадный, глубокий, манящий. Скольких девушек обманула эта наша особенность – смотреть так, будто сейчас тебе признаются по меньшей мере в симпатии, а то и в вечной безграничной любви?
– Я не успела проголодаться, господин Варжес.
– Сделайте мне одолжение – Дарен. Как успехи в расследовании?
– К сожалению, пока всё лишь сильнее запутывается. Из-за отсутствия улик придётся опрашивать знакомых Мирны Кушен, сейчас я собираюсь наведаться к госпоже Варуш. Не хотите присоединиться?
Что со мной происходит? Неужели Марек прав, и я глупейшим образом увлеклась?..
– С большим удовольствием, Виарника. В Эрске жизнь не радует разнообразием, к тому же, несмотря на всю трагичность, это убийство уязвило моё самолюбие. Мне бросили вызов, а я вынужден признать своё поражение.
– Убийца хорошо подготовился… Раньше вы не знали поражений, Дарен?
– Последние десять лет нет.
Тёмные глаза опять призывно блестят. Я знаю – это фальшь, обманка. С шести лет нас одинаково обучали вызывать желание и завлекать. В Рэгоре редки настоящие чувства: кому они нужны, когда жизнь ты проведёшь с тем, кого выберут родители?
– Виарника… Не думал, что спустя столько лет имена соотечественниц покажутся мне музыкой.
Он опускает взгляд. Человек в схожей ситуации обязательно задал бы вопрос – почему вы покинули Рэгор? Но между беглецами негласная договорённость: какими бы ни были причины, заставившие проститься с родиной, интересоваться ими не принято. Мы неторопливо выходим из ресторана на площадь. Солнце пригревает, словно и впрямь наступила весна. Расстёгиваю ворот, и то же самое делает Дарен, хотя его куртка напоминает скорее тёплую рубашку. Смуглая кожа в вырезе заставляет сердце биться чаще. Даже по меркам Рэгора Дарен слишком привлекателен.
– Куда убежал ваш напарник?
– Выяснять, сколько поблизости магов, способных создать магфакт первой степени.
– О, он мог бы сэкономить время и спросить у меня. В Меоре господин Вéйжен, в Ройске господа Дéйпер и Арстéр, в Рошэне господин Скирéн, но он уже стар и слаб, а его юному помощнику, Клáузу Нáйреку, такое не под силу.
– И вы?
– И я, – легко соглашается он. – Это в Рэгоре я считался середнячком. Здесь, в Варии, требования гораздо ниже.
– Великая война унесла жизни почти всех человеческих магов. Людям не из чего стало выбирать.
– Зато посмотрите, за какой короткий срок они продвинулись во всех областях. Исчезли порталы – по дорогам ездят экипажи, не стало магического преобразования – заводы выпускают изделия любой сложности. Дома не создают, а строят, магических вестников сменила почта, целительство достигло небывалых высот.