– Идёт! – алчно загораются глаза градоначальника. – Господин Войзер, вы свидетель!
Марек неохотно склоняет голову. На этом мы прощаемся с господином Семусом. Уже на площади напарник замечает, не глядя на меня:
– Ты ведь поступила так только потому, что о непричастности Дайры говорил Варжес.
– Нет, Мак. Мне не нравится, когда человека осуждают без улик – оттого, что он молодо выглядит, резкий, неудобный, неуживчивый. Дайра Кушен не вызывает симпатии, однако это не доказывает её вину. И Дарен здесь ни при чём.
Марек не спорит, но я понимаю, что он остаётся при своём мнении.
– У нас остались госпожа Илшен и господин Вилен. Куда направимся?
– Почти шесть. Госпожа Дорис Илшен должна вернуться из театра, навестим её. Второй дом – это вот тот громадный, четырёхэтажный?
– Кажется, да. Не дом, а дворец!
– Ты не видел настоящих дворцов. Но впечатляет! Любопытно – там у двери тоже колокольчик?
– Два, – ухмыляется Марек.
У входа обнаруживается аж три колокольчика, которые слаженно вызванивают вальс из знаменитой оперы «Звёздная пыль». Дверь распахивается сама, впуская нас внутрь. Холл ещё больше усиливает сходство со старинными зданиями – в центре мраморная лестница, огибающая все этажи и заканчивающаяся площадкой под прозрачной крышей. Не знала бы, что все дома Эрска послевоенные, решила бы, что нахожусь в одном из дворцов Дигора или Верены. В холле нас поджидает дама, явно находящаяся в духовном родстве с Алишей госпожи Килис. Такой же чопорный вид, те же проницательные глубоко посаженные глаза, только костюм не коричневый, а бежевый. Меня дама изучает чуть дольше, чем Марека, затем вежливо кланяется.
– Если вы к госпоже Илшен, то Дорис будет с минуты на минуту. Угодно подождать её в гостиной?
– Это удобно? – спрашивает Марек. – Мы можем зайти позже.
– Вы ведь розыскники из Дигора. – В голосе дамы нет вопроса. – Господин Войзер и госпожа Анжелис. Дорис ждала вас ещё утром. Проходите, я принесу вам чай.
– Энжелис, – поправляю я. – Благодарю вас, вы очень любезны.
– Я Но́рна Кери́н, домоправительница Дорис. Прошу за мной.
На драгоценном бледно-розовом мраморе лестницы расстелен толстый ковёр с едва заметным узором. На секунду мне кажется, что я перенеслась в Рэгор. В Варии всё проще – дома, интерьеры, ковры. Не представляю, каких денег стоило вывезти рэгорский ковёр такой длины и сколько заплатили за мрамор из Сагала. Перила – герéшский морёный дуб: если бы они были из чистого золота, и то было бы дешевле.
Госпожа Керин распахивает филёнчатую двустворчатую дверь, впуская нас в гостиную. Окна комнаты выходят на парк – видимо, тот самый городской. Нет театральной пышности госпожи Варуш, зато сведущий человек оценит мнимую простоту обстановки. Антикварная мебель, муар на стенах, на постаменте в углу скульптура – я подхожу поближе, дабы убедиться, что это не подделка. Нефрит, разряженный магфакт. Когда-то эта фигурка бегущего оленя украшала дворец локшских королей.
– Простите, – решаюсь уточнить, – это на самом деле работа Каури́зе?
– Именно так, – довольно подтверждает госпожа Керин. – Муж Дорис лично привёз её из королевства. Располагайтесь, господа, чай сейчас будет.
– Ник, что за Кауризе? – теребит меня за рукав Марек. – Какой-то великий мастер?
– Маг, живший в Локше семьсот лет назад, по совместительству прекрасный скульптор. Его творения являлись ещё и мощными накопителями, весь королевский дворец был ими набит. При смене династии множество скульптур бесследно исчезли. Удивительно увидеть подлинник в Варии, в частном доме. Приложи руку к камню… Чувствуешь?
– Он тянет энергию. Совсем пустой. А откуда ты всё это знаешь?
– У нас в главном зале замка стояли две статуи – барсы в натуральную величину. Предмет отцовской гордости – король Локши, налаживая отношения с родом Энжелис, преподнёс их в дар нашему прапрадеду. Достаточно было почесать их за ушами, чтобы подпитать резерв… Господин Жизен упомянул, что господин Илшен сделал состояние на торговле с Локшей, но я не ожидала, что речь идёт о таком богатстве. Дорис Илшен может купить десять таких колец, как кольцо моей матери, не говоря уже о жемчужном ожерелье.
– Ты не ошибаешься? – теряется Марек. – Я вижу скромную гостиную. Старенькая мебель, скучный серый шёлк на стенах, ковёр на лестнице затёрт так, что рисунок не читается, деревянные перила потемнели от времени. Олень очень красивый, но подобных фигурок полно в любом магазине сувениров.
Сначала я хочу расхохотаться, затем глубоко задумываюсь. А Марек-то прав! Если смотреть на всё глазами рядового человека, то отделка дома Илшен проигрывает роскоши комнат той же Мирны или Варуш. Чтобы оценить «скучный серый» муар, нужно представлять, насколько он редкий и дорогой. Бюро ручной работы – для кого-то это не старинный шедевр с маркетри из полудрагоценных камней, а пошарпанный стол с кривыми ножками и не особо аккуратными мозаиками из камушков. Распознать Кауризе может лишь тот, кто знаком с его творениями. Я выросла среди бесценных произведений искусства и понимаю их стоимость, но откуда это знать простым людям?
Домоправительница приносит чай. На подносе три чашки – соответственно госпожа Керин собирается составить нам компанию. На инкрустированный стол, который застал расцвет и мощь Рэгора, без всякого пиетета выставляют сахарницу и вазочку с печеньем.
– Угощайтесь, пожалуйста. Дорис может задержаться в своём театре, она очень увлечённый человек. Покойный господин Илшен шутил, что время на сцене течёт иначе, кажется, прошло пять минут – а на деле час. Но вы можете задавать вопросы мне, я присутствовала на всех вечерах, когда к нам в гости приходила Мирна Кушен.
– Вы очень любезны… – повторяю я и запинаюсь. – Госпожа Керин, заранее простите, если мой вопрос вас заденет… Вы ведь не прислуга?
– Боже мой, конечно нет! – К моему облегчению, Керин не обижается. – Я компаньонка. Вы же видите, госпожа Энжелис, какой у Дорис огромный дом. Разве его обслужит один человек? Я слежу за чистотой, каждый месяц обновляю магфакты, вовремя вызываю мойщиков окон и полировщиков паркета. По собственному желанию могу приготовить чай, лёгкие закуски, прохладительные напитки. Когда господин Илшен был жив, он очень ценил мою помощь. Разумеется, Дорис ежемесячно переводит мне на счёт некую оговорённую сумму, но я в любой момент могу отказаться делать то, что покажется мне неуместным.
Пытаюсь понять разницу между слугой и компаньонкой: первое неприлично, второе допустимо. Похоже, на этом отличия заканчиваются. Экономка в замке тоже порой оспаривала приказания матушки, а заваривать чай поручала кухаркам, но она считалась прислугой.
– Берите печенье, – госпожа Керин придвигает Мареку вазочку. – У вас такой истощённый вид, господин Войзер.
По мне, Марека можно с успехом не кормить пару дней, а ещё лучше – неделю, но в разных странах свои представления о красоте. Идеал Рэгора – тонкий, изящный мужчина и хрупкая женщина с осиной талией. Кстати, по нашим меркам я некрасива – слишком рослая и недостаточно грациозна для рэгорки.
– Как продвигается расследование? – Госпожа Керин старается сдерживать жадное любопытство, однако получается плохо. – Многие заключили пари – утрёте вы нос Варжесу или нет. Очень уж высоко наш маг его задрал. Впрочем, честолюбие – единственное, в чём его можно упрекнуть.
– Пока похвастаться нечем, – преувеличенно скорбно вздыхаю я. – Нет улик, нет подозреваемых.
– А Дайра Кушен? – прямо спрашивает Керин.
– Против неё лишь общественное мнение.
– Общественное мнение, госпожа Энжелис, никогда не возникает просто так. Заметьте, никто не подозревает в убийстве, к примеру, того же Варжеса, хотя он покойную на дух не переносил. Это было даже забавно – наблюдать за единственным мужчиной, который не пал жертвой обаяния Мирны. Тем не менее обвиняют госпожу Кушен, а не Варжеса. Дайра злая женщина, поверьте мне на слово.
– Неужели все остальные женщины Эрска добрые? – цинично усмехаюсь я.
– Конечно, нет, – соглашается Керин. – Но у них не было повода для убийства, в отличие от Дайры.
– И все-все обожали Мирну Кушен.
– Не все, – опять не возражает Керин. – Только чтобы убить, нужно больше, чем неприязнь или зависть. Мирна умела обходить острые углы… до последнего времени.
Мгновенно настораживаюсь. «Ей надоело быть деликатной», – обронила Селина.
– То есть поведение Мирны изменилось?
– Не то чтобы сильно изменилось… Мне всегда казалось, что уникальность Мирны в том, что она ничем не дорожила, потому и уступала всем легко. Знаете, это как вам предложат на ужин курицу или свинину, а вы любите и то, и другое. Для вас нет проблемы выбора, нет сложности отказаться от чего-то одного. Невелика заслуга отдать подруге кавалера, если он тебе безразличен, не вступать в спор, если его причина не так уж важна, не ругаться с мужем, когда ваш брак для тебя договорённость. Нет любви – нет ревности – нет упрёков. Но впервые в жизни Мирна действительно захотела что-то конкретное, и именно это она получить не могла.
– Что-то? – переспрашивает Марек.
– Кого-то. Дарена Варжеса. – Керин разводит руками. – Мирна привыкла, что ей достаётся всё самое-самое. Сирел Кушен, за которым бегали все девушки города, затем Демис, которого очень многие, в том числе и я, находили гораздо интереснее брата. Мужчины таяли от очаровательной внешности и чудесного характера Мирны. Красавец маг оказался ей не по зубам. Смотрел на неё, как на пустое место, или даже хуже – на забавную зверушку. И вот тут-то покладистость Мирны дала сбой.
Прячу ухмылку в чашке с чаем. Бедная Мирна не знала об особенностях рэгорцев, а Дарен, разумеется, не распространялся о причинах собственной холодности, разве что Мирна бросилась ему на шею. Видимо, до этого не дошло.
– Никто из опрошенных нами свидетелей не говорил о подобном, – замечает Марек.
– Я хороший наблюдатель, господин Войзер, и обращаю внимание на мелочи. И уверяю вас, что в последний месяц, когда Мирна пересекалась у Дорис с Элисой Варуш, она с трудом сдерживалась, чтобы не вцепиться последней в волосы. Элиса бегает за Варжесом уже шесть лет, и всё безрезультатно. А позавчера, вечером накануне убийства, произошёл вопиющий случай. Неизвестно как, но Элиса прознала, что Варжес заходил в гости к Селине Кушен – не иначе она следует за ним по пятам. Так кроткая Мирна пошла пятнами – не преувеличиваю! – едва об этом услышала. Уверяю вас, если бы Мирну не убили, скоро весь Эрск только и обсуждал бы эти пикантные подробности.