Затем Морс изложил задуманную им стратегию.
Группа, которая по программе должна была выехать из «Рэндольфа» в 9.30, теперь не может этого сделать раньше, чем после легкого обеда, если этот обед возможно организовать, то есть если с этим справится кухонный персонал (управляющий кивнул). Мы сейчас соберем всех туристов (Ашенден почувствовал, как на него неподвижно смотрит пара немигающих глаз), соберем их где-нибудь в отеле (управляющий еще раз кивнул — салон «Сент-Джон» не занят), и Морс сам обратится к группе и сообщит ей ровно столько, сколько сочтет необходимым, полагая, признался он, что слухи за это время уже утратили свою будоражащую силу и что большая часть туристов уже составила себе представление о случившемся. Полиции очень помогло бы, если бы после этого собрания туристов заняли на все оставшееся утро. И если бы миссис Уильямс — кстати, Морс очень ей благодарен за согласие присоединиться к ним сегодня, которое она дала ему по телефону! — если миссис Уильямс смогла бы придумать какое-нибудь развлечение... какую-нибудь беседу, какую-нибудь прогулку. Да, это было бы превосходно.
Так вот! За очень короткое время предстоит сделать очень и очень много, они согласны?
Ашенден тут же убежал, ему предстояло собрать свое стадо, сообщить водителю автобуса, что отъезд откладывается, позвонить в Брутон-Касл и отменить специально организованную для группы экскурсию, которую обычно в это время года не проводят, уведомить гостиницу в Стратфорде об отказе от тридцати обедов, заказанных на час дня, и, наконец, успокоить приглашенного из Королевской шекспировской компании лектора, что полагающийся гонорар ей все равно будет выплачен.
Следующим вышел управляющий, пообещав, что его секретарша очень быстро размножит тридцать копий короткого вопросника, тут же набросанного Морсом:
а) Фамилия, имя ...
б) Домашний адрес...
в) Местонахождение между 15 — 18.30 дня в пятницу 2 ноября ...
г) Имя туриста из группы, могущего подтвердить сведения, указанные в пункте (в)...
д) Дата приезда в Соединенное Королевство...
с) Подпись... ...Дата
Однако Шейла Уильямс оказалась менее готовой оказать требуемую помощь, чем ее коллеги:
— Я охотно согласилась прийти сюда, инспектор, вы это знаете. Но я специалист только по средневековым рукописям, и, честно говоря, немногие из этой компании приходят в экстаз по поводу их, так ведь? Я могла бы — я смогу, учитывая безвыходное положение, прогуляться с ними по этим населенным руинам и попытаюсь вспомнить какие-нибудь байки, но, как и доктор Джонсон в свое время, я должна признаться в своей полной некомпетентности и невежестве, инспектор, невежестве чистейшей воды.
Здесь в разговор вмешался Льюис:
— А что, если спровадить их в какой-нибудь тур по городу, знаете, есть такие, на автобусах?
Морс кивнул.
— Или, — с энтузиазмом продолжал ободренный Льюис, «Оксфордская история» — чудесно, лучше не придумаешь!
— Они вчера ходили туда — большинство из них, — разочаровала его Шейла.
— А нельзя ли их просто попросить оставаться в своих комнатах и посмотреть телевизор? — сказал Морс, но тут же взял свое предложение назад — Нет! Будут приезжать новые люди...
— Они могли бы просто пройтись по Оксфорду, правда, сэр? Я имею в виду, что здесь столько интересных мест.
— Боже мой, Льюис! Я же предлагал это с самого начала. Ты что, забыл?
— А что, если Седрик, инспектор? Я совершенно уверена, он сегодня утром свободен, и он поразительно интересный человек, если только разойдется.
— Он может провести беседу вроде той, которую должен был вчера провести доктор Кемп?
— Ну, в общем, не совсем то. Но он настоящий человек Ренессанса, если вы понимаете, что я хочу сказать. Единственно, он терпеть не может современной архитектуры.
— Отлично! Так и сделаем. Вы не смогли бы позвонить этому своему приятелю-энциклопедисту, миссис Уильямс?
— На него произведет больше впечатления, если позвоните вы, инспектор. И... возможно, он еще не знает о...
— Если только не он убил Кемпа, — негромко перебил ее Морс.
Седрик Даунс уже минут пять висел на телефоне, безнадежно пытаясь дозвониться до железнодорожной справочной, чтобы узнать расписание поездов на Лондон на сегодня, и не имел ни малейшего представления о том, какое бешеное нетерпение испытывал человек, пытавшийся дозвониться до него, человек, ругательски ругавший Британскую службу телекоммуникаций и проклинавший последними словами все мироздание в целом.
— Алло! Это железнодорожная справочная? — Судя по голосу, это наверняка была миссис Даунс.
— Что? — ответил Морс.
— О, прошу прощения. Это мой муж не мог дозвониться до железнодорожной справочной и позвонил телефонистке, дежурной, и я думала...
Ясно было, что миссис Даунс плохо представляла себе, что она думает. Но она произнесла эти слова с такой милой растерянностью, что Морс не мог не заговорить, как он сам считал, с некоторой долей очарования:
— Я понимаю, что вы хотите сказать. Я пытался набрать ваш номер... миссис Даунс, правильно?
— Да, я миссис Даунс. Чем могу служить?
— Если можно. Это главный инспектор Морс.
— О!
— Послушайте, я поговорил бы с вами с большим удовольствием, чем...
— Да-а?
Голос, как и до этого, звучал чуть-чуть беспомощно, но теперь еще и беззащитно. Морсу это понравилось.
— ... но ваш муж дома?
— А! Вам нужен Седрик? Минуточку.
Наверное, подумал Морс, прикрыла рукой трубку или сам Даунс молча стоял рядом (зачем?), потому что не слышно было, чтобы миссис Даунс позвала его, но в трубке сразу зазвучал мужской голос:
— Инспектор? Это Седрик Даунс. Чем могу служить?
— У нас тут небольшой кризис с американским туром. Я говорю из «Рэндольфа», между прочим. Печальная новость...
— Знаю. — Голос звучал вяло и безразлично.— Умер Тео. Я уже знаю.
— Не могли бы вы сказать, откуда вы это знаете?
— Часа два назад звонил Ашенден.
— А, ясно! — В общем, нельзя было сказать, что Морс недоволен тем, что Ашенден всем звонит об этом. — Я звоню вам, сэр, чтобы спросить, не могли бы вы приехать сегодня утром в «Рэндольф».
— Сейчас? Ну... э... э... Могу, у меня занято время после ленча, насколько помнится.
— Если бы у вас это получилось, я был бы вам очень признателен, сэр. У нас дел совершенно невпроворот.
— Конечно.
— Если бы вы смогли...
— Еще раз пройтись с ними по Оксфорду?
— Может быть, другим маршрутом?
— Или я мог бы договориться, чтобы для нас несколько раньше открыли Музей Оксфордского университета, знаете, инспектор, птица дронт и Дарвин, динозавры.
— Прекрасная мысль!
— Рад быть полезным, честное слово. Все это страшно, ужасно, правда? Ну, в отношении Тео.
— Вы позвоните в музей, сэр?
— Сейчас же. Я знаком с одним человеком, все еще пытающимся классифицировать нескольких крабов из Южной Америки, которых Дарвин оставил музею. Потрясающие вещи, эти крабы, знаете ли.
— Ну, еще бы! — промолвил Морс. — Очень вам благодарен, сэр.
— Но так или иначе, я заскочу в «Рэндольф», так что скоро увидимся.
— Э, пока вы не повесили трубку, сэр...
— Да?
— Было бы неправильно не предупредить вас, что всем здесь мы будем задавать вопросы о том, что они делали вчера после обеда.
— Это ваш долг, инспектор.
— И вам тоже.
— Мне?
— Я спрошу вас, куда вы ехали на велосипеде вдоль Сэнт-Джилса в направлении северного Оксфорда. Это было после обеда, вчера. Так что не можете ли вы сказать об этом сразу, сейчас? Это, конечно, простая формальность.
— А что, на все вопросы будет так просто ответить?
— Так куда вы ехали, сэр?
— Я ехал домой, чтобы взять новый слуховой аппарат. Я почти всегда ношу с собой запасной, но вчера не захватил. Во время обеда тот, что был у меня, стал плохо работать, и я вдруг понял, что не дотяну до вечера...
— А ведь вы не так плохо слышите, сэр, разве не так? Незаметно, чтобы вы испытывали какие-нибудь трудности, разговаривая сейчас со мной.
— Ну, что вы, просто мне удивительно повезло. Моя дорогая женушка, Люси, купила мне специальный аппарат, приставку к телефону, подарила мне ее на последний день рождения, хорошая моя.
Что-то шевельнулось в голове Морса, и он постарался протянуть разговор:
— Похоже, вы очень любите жену, сэр?
— Больше всего на свете. Вас это удивляет?
— И ради нее вы пойдете на все, на все, только бы сохранить ее?
Ответ прозвучал неожиданно резко и очень странно, но не похоже было, чтобы он смутил Даунса:
— Да! Конечно.
— В том числе на убийство Кемпа?
На другом конце провода не раздалось ни маниакального смеха, ни жалких протестов, ни угрозы адвокатом. Даунс произнес просто и без обиняков:
— О да, в том числе и на это, инспектор.
На миг Морс даже растерялся и закончил бы разговор, быстро закруглившись, только не успел, потому что Даунс еще не договорил до конца:
— Это Шейла... Я знаю, кто видел меня вчера днем. И нисколько не виню ее за то, что она рассказала вам. Если произошло убийство, мы все обязаны сообщить обо всем, что может иметь отношение к делу, какой бы это ни казалось мелочью. Так что могу сообщить вам тоже сразу. Когда я проезжал вдоль Сент-Джилса вчера после обеда, то обогнал одного из членов группы, шагавшего в сторону северного Оксфорда. Вы хотите знать, кто это был, инспектор?
Глава двадцать седьмая
Весьма грустно сознавать, что многие низкие, грязные подозрения оказываются небезосновательными.
Насколько видел Льюис, беседу Морса с туристами нельзя было бы отнести к самым впечатляющим действиям шефа. Он сообщил слушателям о смерти — просто «смерти» — доктора Кемпа, объяснил, что в интересах установления... э... общей картины необходимо, чтобы все заполнили небольшой вопросник (который им раздадут), подписали его и поставили дату, а потом вручили сержанту Льюису, что отъезд автобуса будет отложен, возможно, где-то до конца дня, обед любезно организован администрацией «Рэндольфа», что мистер Седрик Даунс вызвался утром устроить для них что-нибудь, примерно от 10.45 до 12.15, что (как считает Морс) активность лучшее лекарство от превратностей судьбы и он надеется, что вся группа воспользуется любезным предложением мистера Даунса, а если они попытаются вспомнить события предыдущего дня, то не придет ли им на память что-нибудь, пусть даже на первый взгляд несущественное, но необычное, удивительное, несвойственное кому-нибудь или чему-нибудь — видите ли, именно такого рода вещи часто оказываются решающими для раскрытия уголовных преступлений. А здесь, как это ни печально, речь идет более чем об одном преступлении, не только о краже драгоценностей, но и двух убийствах: человека, который должен был подарить эти драгоценности Эшмолеану, и того, кто должен был официально принять этот подарок.