— Все-таки едем? — Марина зябко передёрнула плечами.
— Надо, моя вайана, — серьезно сказал Грей, — я не хочу сражаться со всем королевским войском. Кроме того, мне нужно доказать, что нападения были спланированы и устроены для захвата земель, иначе Сиянца уйдет безнаказанной.
— Хорошо, — тут Марина спорить не стала, ей до сих пор было страшно проходить мимо клетушек на третьем этаже.
Глава 22
Они вызвали Кринессу, оделись с ее помощью, выбрав красивые праздничные наряды. Горничная старательно прикусывала губы, чтобы не обрушить на лорда и леди град вопросов, но прическу Марине сделала как всегда красивую и удобную — высоко подобрала косы и украсила их гребнем с изображением дракона.
Полюбовавшись собой в зеркале, Грей и Марина отправились в зал. Все оборотни, попадающиеся им навстречу, начинали принюхиваться, сбивались с шага и, наконец, в полном изумлении спешили следом за лордом и его будущей супругой.
Вскоре в большом зале собрались практически все обитатели замка. Они с опасением и восторгом смотрели на своего лорда. Его обновленная внешность, а в большей степени исходящий от него запах мощного зверя теребил инстинкты оборотней, заставляя покорно склонять головы.
— Сородичи! — громко возвестил Грей. — Как видите, я получил драгоценный подарок из рук моей будущей супруги! Теперь я дракон! Еще одна хорошая новость — наш клан ожидает наследника! Завтра мы с лиэль Мариной свяжем свои жизни, как велит закон! Готовьте свадебный пир!
С этими словами Адарис подхватил будущую супругу на руки и легко вынес ее из зала:
— Теперь есть! И отдыхать, — сказал он, ласково прижимая девушку к груди, — тебе нужно поспать, а малышу подрасти.
— Ты уверен, что будет мальчик? — хмыкнула Марина, чувствуя, как в груди разливается тепло.
— Девочке я тоже буду рад, — уверил ее Грей.
Они вернулись в ее спальню, где сновала радостная Кринесса. Адарис тотчас велел подать много мяса для себя и плотный завтрак для Марины, потом отправил горничную готовить свадебное платье леди Грей.
Оказалось, что все жены старших лордов уже много лет выходили замуж в одном и том же платье, свитом из тонкой серебряной сетки. Изящное плетение украшали самоцветы, подвески, цепочки и всевозможные аграфы, таким образом любое светлое платье превращалось в свадебное. Поскольку сетка была мудро сплетена «молдаваном» — просторным платьем с застежкой спереди, то и комплекция невест не имела значения, оно всем приходилось впору.
В общем, к вечеру, когда объевшаяся и уставшая от впечатлений Марина уснула, весь замок принялся готовиться к торжеству. Самые шустрые мальчишки подвешивали к стенам и потолку гирлянды из сосновых ветвей и уцелевших ягод рябины. Их отцы сдвигали столы, расчищали дорожку к лесному камню, готовили дрова для огромного костра. Женщины пекли пироги, варили медовуху, запекали в земле целые туши. Свадьба лорда должна запомниться всей округе!
Правда, нашлись слишком смелые или совсем утратившие нюх оборотницы, которые попытались вытащить лорда из покоев невесты, мол, негоже так, положено жить в разных комнатах. Но Грей так рыкнул на собравшихся под дверью, что женщины, убегая, потеряли пару передников, дюжину чепцов и даже юбку!
На рассвете Марину разбудил нежный поцелуй. Грей сам проводил ее в ванную, налил воды и омыл каждый кусочек кожи, обжигая своим дыханием. Кринесса уже приготовила шелковое белье и нижнее платье из тонкой бежевой шерсти — максимально закрытое, чтобы холодное серебро не касалось чувствительной человеческой кожи. После девушке хорошенько расчесали распущенные волосы, покрыли их фатой, которую прижали «венцом невесты» — узким золотым обручем с эмалевыми цветами шиповника.
Затем уже облаченный в самый нарядный, расшитый серебром камзол лорд Грей взял невесту на руки и понес к лесному камню. Огромная глыба находилась на поляне в лесу. У подножия этой скалы влюбленные давали клятвы, смешивая кровь.
Марина волновалась и дрожала, когда, пройдя по настеленному на тропинку полотну, Адарис поставил ее на землю в кругу сородичей, вынул родовой кинжал с гербом и, сделав разрез на своей ладони, аккуратно надрезал ее кожу:
— Прости, любимая, — шепнул он, — наша кровь должна смешаться.
Марина заметила, что его порез начал затягиваться на глазах. Пока края не стянулись окончательно, Адарис соединил их ладони, смешивая кровь, буквально втирая свои алые капли в ее рану. Тогда ее порез тоже затянулся в один миг! Кожу защипало и словно огонь пробежал по руке к голове, и взорвался какофонией звуков, запахов, ощущений! Сколько, оказывается, в лесу крикливых птиц, шумных зверей, шуршащих насекомых! Не говоря о людях, точнее, оборотнях, стоящих неподалеку. Как громко они переминаются с ноги на ногу! Как часто дышат, шмыгают, кряхтят! Марина моргнула, и на нее обрушились цвета и краски, которые прежде были недоступны. Сколько оттенков в одном опавшем листе! Как переливается капля росы на тонкой и по-весеннему голой ветке!
Адарис взял уже супругу за руку, заглянул в лицо, дохнул магическим теплом драконьего дыхания:
— Люблю!
— Люблю! — ответила Марина и начала проваливаться в какую-то черную воронку, успев подумать, что она самая противная невеста в мире — постоянно падает в обморок.
Грей ожидал ее падения, поэтому успел подхватить. Доктор Холмквист, стоящий наготове, подбежал, накрыл новорожденную драконицу одеялом. Через минуту лорд унес жену в замок, объявив подданным, что они могут праздновать без них.
Следующие два дня Марина лежала в постели. Она была в сознании, но чувствовала страшную слабость и постоянно хотела есть. Адарис сам ухаживал за женой, развлекал, рассказывая, как празднуют их союз оборотни.
Из разгромленной спальни Марине пришлось переехать в «логово» супруга, но раз в день лорд Грей выносил жену на крепостную стену, а сам спускался вниз, выходил за ворота, закрывал глаза, призывая внутреннего зверя, а после учился расправлять крылья, отталкиваться от земли, выдыхать пламя и вообще управлять новым незнакомым телом.
Вечерами Адарис читал жене вслух, вспоминал старинные легенды и предания. Если верить этим сказкам, дракон делит свою кровь, а значит, силу и долголетие, с законной супругой. Теперь им была суждена долгая жизнь, защищенная от многих опасностей и болезней. Оставалась только одна проблема — жалоба Сиянцы королю оборотней.
Глава 23
Через десять дней после свадьбы граф Грей и его молодая жена выехали в столицу. Марину со всеми предосторожностями усадили в карету, обложили подушками и пледами, точно драгоценность. Однако через пару часов девушка очень пожалела, что не умела ездить верхом. Поездка в закрытом деревянном ящике оказалась мучительной.
Она держалась изо всех сил, но каждый час-полтора просила остановиться, чтобы просто подышать, борясь с мучительной тошнотой. Оборотни, сопровождающие главу клана, понимающе переглядывались. Холмквист варил для леди остро пахнущие зелья, облегчающие дурноту, но часто принимать их было нельзя, так что ехали медленно.
В конце концов Адарис не выдержал и посадил жену к себе в седло. Скорость передвижения увеличилась, да и чувствовать себя Марина стала лучше. Поначалу девушка с интересом разглядывала пейзажи, расспрашивала супруга об обычаях этого мира, но вскоре так устала, что большую часть пути спала, оживляясь только в трактирах.
Просторные гостиницы вдоль королевского тракта заслуживали отдельного рассказа. Они все принадлежали Его Величеству. Поэтому гонцы, почтовая служба, а также оборотни, едущие с особыми поручениями из столицы, имели право бесплатного ужина и ночлега. Кроме того, как рассказал Марине Адарис, трактирщиками обычно становились ветераны разведки или гвардии, не оставляющие своей службы никогда.
— Это самая быстрая сеть оповещения, — объяснял Грей, подкладывая жене самые вкусные кусочки. — Сразу после первой остановки в трактире Его Величество узнал, что мы едем в столицу, сколько с нами воинов и как я отношусь к своей молодой жене.
Девушка покраснела, а несносный оборотень тут же приложил ладонь к ее разрумянившейся щеке и, ласково глядя в глаза, поцеловал тонкие женские пальцы:
— Не смущайся, моя радость, ты прекрасна и скромна. Просто не забывай, оборотни очень многое могут понять по запаху.
Марина вспыхнула еще ярче. Да, в трактире они брали общую спальню с крепкой кроватью. Каждую ночь Адарис ласкал и нежил молодую супругу. Порой на его лицо набегало привычное угрюмое выражение. Марина догадывалась, что в такие моменты граф забывает о том, что новая ипостась убрала все шрамы с его тела. Поездка ко двору напомнила ему о тех насмешках, которые он пережил, когда потерял своего волка. В такие моменты девушка отвлекала мужа как умела — щекотала, целовала, рассказывала смешные истории своего мира, или просто укладывала голову мужчины себе на колени и тихонечко перебирала его волосы, нашептывая разные глупости.
Воины, сопровождающие молодую чету в поездке, тоже не теряли времени зря. На привалах они заигрывали с оборотницами, уводили их на сеновал или платили за поцелуи человеческим девушкам, подрабатывающим в трактире. Адарис объяснил Марине, что его нынешняя сила частично влияет на весь клан, так что самцы становятся более привлекательными для оборотниц.
— Если оборотница забеременеет от самца, она может прийти к нему и заключить брак, а может просто принести ребенка. Сильные самцы приводят в клан плодовитых самок, а значит, родится много детей, много будущих воинов, — неспешно объяснял граф, нарезая мясо так, чтобы Марина могла есть его, практически не жуя.
Его забота быстро стала необходимой. Почему-то у девушки начал прямо на глазах расти живот, и к общей сонливости добавилось постоянное желание поесть.
«— Не смущайся, радость моя», — говорил Адарис, видя, как она, краснея, не решается взять еще кусок пирога или сыра, — мужчина должен обеспечить свою женщину пропитанием во время беременности, или он не достоин ее.