Драйвер. (Оператор возмущения)
Глава 1
27 марта 1184 года
Уплесцихе
царица Тамар
Тамар стояла перед маленьким окном из которого открывался бескрайний вид на поля теснившиеся по обе стороны Куры и вспоминала, как шесть лет назад она уже проходила обряд коронации. Но тогда, тогда отец был рядом. Она помнила, какой гнев вызвало решение короновать её сразу после бунта азнауров.
- Сошёл с ума.
- Совсем сошёл с ума.
- Узурпатор сошёл с ума!
- Отцеубийца сошёл с ума!
- Братоубийца сошёл с ума!
- Вот она божья кара.
- Он хочет сделать царицей свою дочь, двенадцатилетнюю Тамару. Подумать
только, нами будет править ребенок! Девочка!!! И это в то время, когда стране нужен меч, а не игла.
- Демна, ему, в восемнадцать молод был, а Тамар в двенадцать решил короновать.
Так или почти так шептались во всех пределах Грузинского царства аристократы, да и чернь не отставала от них. От этих слов, как круги на воде, расходились по стране, множась, новые слухи, в свою очередь вызывая к жизни новый поток домыслов. И только в Мцхета, резиденции царя Георги III не было места этим слухам. Они оттуда изгонялись под страхом лишения головы их произносившего. Однако, несмотря ни на что, все эти разговоры Тамара слышала ежедневно, и они оставляли незаживающие раны в ее сердце.
Отец много раз переубеждал дочь, говорил, что она будет замечательной и мудрой царицей, он это знает наверняка. Но девушку мало утешали эти слова. Ей, действительно, было страшно оставаться один на один с дворцовой знатью, брать в руки государственные дела. Но тогда отец был рядом. Он и тётка Русудан помогали ей, объясняли тонкости интриг и политических решений. Защищали её. И вот теперь отца нет. Он умер…
Тамару лишь на некоторое время оставили одну в келье Уплесцисхского комплекса, перевести дух, а дальше снова бесконечные церемонии и собрания.
Теперь она одна. Одна против всех. Нет, не одна. Была еще тетка Русудан, сестра отца, которая не только заменила ей мать, но и стала наставником в нелегкой науке правления державой. Тамар, как никто другой, знала насколько властна и умна её тетка, поднаторевшая в дворцовых интригах и компромиссах. Зачастую её кривой путь подкупов и наветов оказывался куда быстрее, чем прямой путь меча.
Вокруг Русудан сложился кружок её фаворитов-любовников, которые всегда тщательно выполняли её поручения. Вот уже четыре года Тамар приглашали на посиделки этого кружка. Тамара присматривалась и училась управлять мужчинами, управлять страной.
А год назад Тамар начала формировать кружок своих фаворитов, поощряя особо отличившихся не как царица, а как простая женщина. «Общая постель держит лучше железных цепей или золота, но ни тем, ни другим пренебрегать тоже не стоит», - наставляла её тётушка. «Любят государей по собственному усмотрению, а боятся — по усмотрению государей, поэтому мудрому правителю лучше рассчитывать на то, что зависит от него, а не от кого-то другого. Ты должна иметь мужество жить своей жизнью, а не той жизнью, которую другие ожидают от тебя».
Пока у неё было лишь трое фаворитов: два брата Чахрухадзе - Григол, которого она сделала своим личным мцигнобари (секретарём), и его младший брат, красавец и умница Ашот. Тамар любила иногда провести время с одним из братьев, а то и сразу с обоими. Третьим был друг детства и дальний родственник, влюблённый в неё по уши, царевич Давид. Вот с ним Тамар никаких вольностей себе не позволяла, так как наивный и прямолинейный Давид был воспитан теткой Русудан в строгости. Чему, хорошо зная повадки своей тётушки, царица была сильно удивлена.
С другой стороны, управлять им было несложно, и все его мысли были написаны на его лице. Ожидать предательства или удара в спину он него было нереально, правда, особыми талантами, он тоже не блистал.
Тамара нахмурилась. Сейчас, как никогда, ей пригодился бы тётушкин совет, но та неожиданно отстранилась от решения любых вопросов по коронации. Сейчас её, казалось, больше всего заботили мысли о замужестве Тамар. Каждый из потенциальных женихов был взвешен, оценён и подсчитан.
- Игла без меча много не на царствует, - не раз говорила она Тамар.
А вот отец, пока был жив, с этим не торопил. Не уговаривал, не настаивал. Хотя вокруг Тамар постоянно крутились различные женихи и плелись интриги, которые, однако, не перерастали в грандиозные бедствия, пока был жив Георгий. Его боялись. Узурпатор, а себе и только себе можно было честно признаться, что отец захватил власть, убив несчастного Демну, был человеком крутого нрава. Сначала наказывал, потом разбирался.
Злые языки говорили, что ради власти он не пожалел не только племянника, но и отца с братом, но этим наветам Тамар не верила и с особым удовольствием присутствовала на казнях, когда сильно разговорчивых лишали или головы с языком или просто языка. Сейчас ситуация изменилась, и вокруг неё закрутился хоровод женихов. Хорошо, многих отпугивал Давид, аланский царевич, приходившийся ей дальним родственником, отданный по традиции в качестве заложника её отцу на воспитание. Давид, конечно, неплохой мальчик и влюблённый в неё, что немаловажно, но за прошедшие годы в Аланском царстве сменилась правящая династия и за ним никто не стоит, кроме кучки таких же как он изгнанников. Да и аланское государство в последние лет пятьдесят испытывает большие проблемы. Так что ни финансовой, ни военной помощи от них ожидать не приходиться.
Тамар глянула на себя в бронзовое зеркальце. В царском уборе она была неотразима. Остатками здравого смысла она понимала, что далеко не тростинка, армянская кровь берёт своё. Смуглая кожа, густые темные волосы, большие черные глаза и приятная округлость буквально сводят представителей сильного пола с ума. Но долго ли продлится её красота? Если в юности легкие усики над верхней губой смотрятся довольно мило, то с годами они густеют, и с этой проблемой справляться становиться всё труднее. Тамар мотнула головой, как бы отгоняя крамольные мысли. С тем, что будет потом, она разберётся после, а сейчас её ждут…
Свершилось. Главный епископ Кутаиси Антон торжественно, под церковное песнопение женского хора благословляет её и возлагает ей на голову царскую золотую корону, украшенную жемчугами и драгоценными каменьями. Рядом с ним перед алтарём стоит католикос-патриарх Грузии Микаэл. Рядом с царицей стоят тётя Русудан, тбилисский эмир Абуласан, великий князь Вардан Дадиани, и грузинские дидебули Варданидзе и Сагирадзе, которые прикрепили саблю с золотой рукояткой к золотому поясу царицы Тамар, как символ власти над войском Грузии.
В эти торжественные минуты глаза царицы Тамар встретились с глазами братьев Чахрухадзе, царица удостоила их многозначительной улыбкой. Следует признать, что в том, что коронация стала возможна есть и их значительный вклад. Григол был тем мостиком, который позволил ей наладить отношения с патриархом, а Ашот связал её с некоторыми влиятельными эриставами. Затем она перевела взгляд на Давида и тоже улыбнулась ему, на этот раз её улыбка ничего не обещала.
Вечером царица Тамар в сопровождении Ашота и Унана, своего нового кешиктухуцеса (глава телохранителей), незаметно проникла в спальню тётушки Русудан, сопровождающие остались ждать с наружи. Здесь её уже ждали. Кроме самой Русудан была Фатима (жена тбилисского эмира Абуласана) и молочная сестра Тамар, Алвард, два года назад выданная тёткой Русудан за Шалву Цхрадзмисхеви из дома Торникий, который недавно, после смерти отца, возглавил Ксанское эриставство (долиной реки Ксани (Чисандон)) и который благодаря жене был одним из верных сторонников Тамар среди дидебули.
Не успела Тамар сесть и пригубить разбавленное, по византийской моде, водой вино, как тётушка огорошила её:
- Мы нашли тебе жениха. Практически идеальная кандидатура - опытный полководец, знатного происхождения, есть лично преданные ему войска, а главное -несколько сторон готовы нам заплатить за то, что он станет твоим мужем.
- Это кто у нас такой щедрый? - не на шутку разозлилась Тамар.
- Для начала отец мужа твоей сестры Русудан, Андроник I, - усмехнулась Русудан. Он обещает в качестве приданного к свадьбе двести тысяч номисм. На них можно будет нанять двадцать-пятнадцать тысяч воинов и отбить территорию, которую сельджуки захватили после смерти твоего отца. Стыдно сказать, родовые земли оказались под пятой неверных.
- Как всегда византийцы любят, чтобы другие за них таскали каштаны из огня. А почему именно Юрий, не нашлось аристократов в самой Византии?
- Юрий мешает византийцам прибрать к рукам Тмутараканское княжество. Его активно поддерживают как русичи, так и половцы. По матери он внук хана Кучума, а бабка у него была дочерью хана Аепы Осенева, он их роду племени, а для половцев кровь - не водица. Сейчас с ним по Крыму кочует около трёхсот семей, но гораздо важней, что за ним стоят его дядья, готовые привести с собой орды степных воинов по первой просьбе племянника. Твоя свадьба стала бы неплохим поводом вернуть половцев обратно в Грузию, а то после смерти твоего прадеда Давида большинство из сорока тысяч половецких семей покинула Грузию, вернувшись в степи. Оставшихся хватило, чтобы удержать захваченную территорию, но ни о каком расширении речи уже ни шло. Наоборот, нас постепенно выжимают из пограничных районов, а тавады заботятся только о своих интересах, и добиться от них воинов сложно.
- Хорошо, с этим понятно. Но ты сказала, что готовы заплатить несколько сторон. Кто ещё?
- Его дядька и твой дважды родственник, по матери и по жене, Великий князь Владимирский Всеволод Юрьевич. Дело в том, что по лествичному праву Юрий является первым претендентом на Владимирский стол, стоя выше всех детей Всеволода и Марии Шварновны. Отношения его с дядькой назвать хорошими сложно. История отстранения мальчика от полагавшегося ему по праву Суздальского княжества хорошо известна не только на Руси, но и за её пределами. Что там случилось, точно никому не известно, с уверенностью можно сказать только, что Юрий пропал в день смерти (убийства) его опекуна и дядьки Михалко Юрьевича в Городце.