Малый Совет собрался в том же составе, что и в первый раз, когда Всеволод стал у руля Владимирского княжества. За это время никто так и не смог зарекомендовать себя настолько хорошо, как эти семеро. Да и нравилось князю сакральное число семь, верил он в то, что оно приносит ему удачу.
- Давайте сначала обсудим важные вопросы по княжеству, а потом сосредоточимся на походе, - произнёс князь, усаживаясь на трон.
- Ты про нашу занозу? – спросил Устин.
- Это ты о ком так? – удивился князь.
- Вчера от Юрия прибыл посол - боярин Ерофей Тимофеев.
- Это не из суздальских ли Тимофеевых? – уточнил Борис.
- Из них, третий сын Краслава Тимофеева.
- Гляди ж ты, третий сын, а уже боярин, - возмутился консервативный Сбыслав.
- Это-то и плохо, - произнёс Вторак, который обычно предпочитал отмалчиваться.
- Чем? – спросил князь, уставившись на своего боярина.
- Как чем, у Тимофея двое старших братьев, и обоим до боярского звания расти и расти, а младший брат при князе Юрии вон как в гору пошёл, - снова не промолчал Вторак.
- Ладно, будет лясы точить, - зло прикрикнул Всеволод. - С чем пожаловал этот скороспелый боярин?
- Грамоты привёз, сдал с рук на руки вашему секретарю и отбыл назад в Суздаль, – пояснил князю Устин.
- В Суздаль? – удивился князь.
- Да, Юрий прислал своих людей для управления Суздальским уделом, - пояснил Устин. Ерофей - воеводой, а боярина Видогоста, который ещё его отцу служил волостелем, наместником, а с ними дружину.
- Так собирай войско, - бросил Всеволод Твердяте, ударяя ладонью по столу.
- Ты князь, тебе решать – прогудел тот. - Но если бы ты меня спросил, то я бы не лез нахрапом, а все разузнал, рассудил, а потом и войско поднимал, если овчинка выделки стоит.
- Ладно, рассказывайте, походу все кроме меня в курсе дела, - с угрозой в голосе произнёс князь.
Ближники князя переглянулись, и после перестрелки взглядов слово взял Устин:
- Как сообщают послухи, Тимофеев прибыл в Суздаль на тридцати кораблях, среди которых и фряжские галеры имеются, и византийские дроморы, и пара огромных купцов. С собой он привел около тысячи воинов, плюс младшая суздальская дружина в тысячу сабель, да городская стража ещё пол тысячи человек пошли под его руку. Да и наемников Егорка нанял, итого у него на круг выходит от трёх до четырёх тысяч человек. А вот наместник сел в Городце, и сколько с ним воев пришло, пока не ведомо, но думается мне, никак не меньше, чем у Тимофеева.
Суздаль изгоном мы не возьмём, а если они сядут в осаду, то можем только к осени управиться, и это, не считая войск, которые они смогут собрать в Городце и Стародубе. Кроме того, степь практически рядом и помощь к ним от половцев может прийти в любой момент. Внутри Суздаля союзников у нас практически нет, последние повышения полюдья симпатии нам не снискали. Да и бояре суздальские в обиде великой, что ты их задвинул в сторону от управления княжеством, а то небольшое число наших сторонников, что в Суздальском княжестве имелось, очень быстро выдворили за его пределы. Да и пойди мы войной на Суздаль, тут не только половцы, но и киевский князь вмешается, да и многие Мономашичи могут просто не понять, ведь по решению княжеского съезда ему отошло Суздальское княжество. И каждый из удельных князей к себе эту ситуацию примеривает: сегодня ты племянника сгонишь, а завтра и их лишишь теплого места. Так что, если начнётся буча, то многие станут на сторону Юрия. Ведь он закон не нарушал, чужого не брал.
- Убедил, - выдохнул Всеволод. - Это дело с кондачка не решить.
- И ещё такой момент, Юрий официально через киевского князя потребовал вернуть выходы с Суздаля за десять лет и отдать все личные вещи Андрея Юрьевича, - произнёс Вторак, пригибаясь к столу, заранее опасаясь княжеского гнева.
- Они там что, совсем охренели? – взорвался князь. – Даже если я очень хотел вернуть племяннику эти деньги, их у меня попросту нет. Но вы правы, за этой интригой явно видна тень киевского князя: племянник на такое попросту не способен.
Поняв, что никаких радикальных действий сейчас предпринимать нельзя, князь перенес свой гнев на своих подчинённых:
- Разъели ряжи тут на дармовых харчах, ум ленивый стал, проморгали такую интригу, а теперь мне расхлёбывать…
Дальше князь начал виртуозно ругаться на своих ближников, сначала практически не повторяясь, но постепенно его запас ругательств истощился, и он пошёл по второму кругу. Все остальные смиренно пережидали бурю, князь отличался буйным, но отходчивым нравом.
28 мая 1187 года
Суздаль. Ерофей Тимофеев
Когда Ерофей соглашался на авантюру, которую предложил ему князь, не так он это представлял себе, совсем не так. Конечно, приятно быть воеводой и волостелем в родном городе, но, боже, сколько проблем принесла ему эта должность - ни минуты покоя. Сначала пришлось переживать, чтобы князь владимирский не узнал раньше времени о том, что в Суздале власть сменилась, потом укреплять свою власть в городе и готовить его к возможной осаде. Конечно, опытные дружинники, которых с ним послал Юрий, сняли большую часть ноши с его плеч, но и того, что осталось, ему хватало с лихвой. Даже времени на то, чтобы посидеть в семейном кругу не хватало. Хотя там было всё, как обычно: мать и сёстры гордились, отец ворчал, старшие братья завидовали, а младший ел глазами, словно он не человек, а икона какая.
После того, как они укрепились в княжестве, предстоял второй, очевидно, самый сложный этап, всё это было обговорено не по одному разу, но на словах гладко выходит, а в деле без сучков не обходится, это Ерофей уже хорошо усвоил. А дело было важным, как и в княжестве Феодоро, были запрещены частные дружины, всех боевых холопов забрали в княжескую на всё готовое, обещали вольные после пяти лет службы, при этом ещё и платили денежку, пусть и не так много, как княжеским ратникам. Да по правде сказать, им пока с ними и сравниться сложно, но ничего – полгода, и приехавшие с Ерофеем инструкторы сделают из них справных воев.
Таким образом, под рукой Ерофея собралось около полутора тысяч опытных воев и три тысячи новиков, и это не считая стражи, функции которой, как и количественный состав, значительно расширились. Правда, у наместника в Городце была сила куда поболе, но это и понятно, Городец - город пограничный, да и не известно, как там с чёрными клобуками могло обернуться, но боярин - человек тертый, бывалый, о чём-то долго шептался с их вождём, после чего последние поддержали наместника Юрия.
Бояре было побухтели, но успокоились, когда во всех городах княжества зачитали грамотку от князя Юрия о беспошлинной торговле для суздальских гостей в Тмутаракани. У многих купчин глаза зажглись от подсчёта барышей и хитрых схем, они ещё не были знакомы с налоговой службой, которую Юрий учредил в своём княжестве. Первым делом Ерофей железной рукой стал наводить порядок в княжестве, сначала вырезались крупные банды, началось патрулирование торговых трактов. Виновные в разбое прилюдно наказывались, несмотря на происхождение. После того, как на городских площадях Суздаля Стародуба и Городца вздернули даже бояр, уличённых в разбое, недовольные съехали во Владимир, а в княжестве царили тишь и благодать, но Ерофей не обманывался, он знал, что это благолепие обманчиво.
Затишье прервалось с приходом торгового каравана из Крыма, а с ним около тысячи освобождённых из арабского полона русичей, большую часть наместник оставил при Городце, земли вокруг которого стояли не поднятые.
Как сообщили приехавшие купцы, тесть князя Юрия император византийский Андроник разбил клятых арабов и всех русичей, находящихся у них в полоне, распорядился переправить зятю.
Из шести тысяч привезённых первыми транспортами домой решили вернуться только три, остальные осели в княжестве Феодоро, кто-то боялся не перенести долгого путешествия, кому-то милее оказался теплый Крым, чем русские просторы, тысячи людей и тысячи резонов, у каждого свой. Поэтому среди вернувшихся полонян были в основном люди молодые и не семейные, требовалось все приставить к делу.
Хорошо хоть это - не его головная боль, а наместника, боярина Видогоста, служившего ещё отцу Юрия Андрею Боголюбскому. Его головная боль - подготовить стражу и дружину для нового города, который Юрий хотел заложить на месте слияния Оки и Волги. Если о прокорме голова болеть должна у наместника, то обеспечить защиту и порядок — это его дело. Впрочем, план у него пусть и на черно уже есть, он даже знал, кого быстрей всего назначит тысяцким нового города, наверняка, кто-нибудь из мокшан, эрзян, марийцев или волжских булгар захочет город на меч взять, так как он становится на очень важном торговом и стратегическом пути.
Поэтому меньше, чем тысячу на гарнизон, выделять никак нельзя, не сдюжат. И половина в этой тысячи должна быть из опытных воинов, а вот вторую можно и из новиков, которых он тут гоняет в хвост и гриву.
Ерофей уже ездил и смотрел место, которое присмотрели для города, место хорошее бойкое. Да и стратегически важное, крепость свяжет воедино речными путями пограничные города земли русской. Ерофей лично на стругах прошёл по Волге, Оке и Клязме и присмотрел пару опорных пунктов для флота. Для начала решили оборудовать стоянки в местах стратегически важных, в частности, на острове Мещерский, расположенном в месте, где Клязма впадает в Оку, и второе - на безымянном пока острове в районе впадения Ржавки и Воложки в Оку.
5 июня 1187 года
Северный Крым
В начале лета, когда зацвели и загустели ковыли, степь ещё сильней напоминает море - Белое. Катятся по морю горбатые волны из перламутра, серебрится на солнце жемчужная рябь. Ветер, как голодный беркут, с клёкотом падает, сложив крылья с небесных высот, а потом тормозит, распахнув крылья у самой земли и гонит волну. Иногда при особо удачном заходе посвистывает раздольно и лихо. Ковыли клонятся, стелются, шелестят послушные ветру, а как только он утихнет, упрямо поднимаются вверх, тянутся к небу.