Август – волны.
Август –скалы.
Август –Море,
Что что играет как нашкодивший щенок.
Август – листья.
Август – гроздья.
Август – грозди винограда,
Что прольются скоро в квеври, молодым вином.
Август – ночи.
Август – очи.
Август – Дни,
Что всё короче, всё прохладней и сырей.
Август! — сердце!
Август – терций.
Август – Время
Опоздавших молний, поцелуев, гроз».
Таким образом задав структуру стиха, дальше я могу собирать его снова и снова, пока у меня хватает фантазии и желания. С другой стороны, стихи это – эмоции, например, такие:
«Здравствуй, август, венчан хмелем,Смуглый юноша-сатир!Мы ковры под дубом стелем,Мы в лесу готовим пир!..Август милый!Отрок смуглый!Как и мы, ты тоже пьян.Свечерело. Месяц круглыйОзарил круги полян.»
Словом, стихи - это такой лес, где каждый выбирает свою тропинку сам, и точно не знает, куда она его заведет. Для примера ….
Лекция дала неожиданные плоды: обе жены были неутомимы и страстны, стихи подействовали на них, как бутылка шампанского на женщину, ищущую приключений на свою пятую точку.
- Кстати, нужно озаботить своих виноделов созданием игристых вин, - отметил про себя Юрий.
Князь даже подумывал прочитать лекцию для ограниченного круга лиц на тему: «Стихи как средство охмурения женщин». Но потом благоразумно отказался, наверняка, слухи дойдут до жён, а это чревато. Размышлять об этом, лежа в обнимку с двумя шикарными женщинами, было прекрасно, но пришлось вставать - работа сама себя не сделает.
Первым делом Юрий разобрался с текущими делами княжества, после чего наступило время пообщаться с новыми мастерами, которые прибывали в княжество. Нельзя сказать, что их было много, но имидж покровителя науки и искусств, прочно закрепившийся за княжеским семейством правителей Феодоро, привлекал в княжества множество непризнанных гениев, среди которых Юрий ухитрялся время от времени отыскивать настоящих самородков. Вот и в это раз один из приведённых мастеров утверждал, что может создавать искусственный гранит.
У Юрия уже был опыт общения с непризнанными гениями, или просто заблуждающимися людьми, поэтому он не стал радостно потирать руки в предвкушении выгод и барышей, а просто предложил продемонстрировать свои умения мастеру, одев в псевдомрамор один из пролётов лестницы, ведущей к зданию, где планировалось разместить магистрат.
Дальше предстояло неприятное. Казнь проворовавшегося чиновника, который числился если не в ближниках, то точно в ближайшем резерве. Жены пытались отговорить Юрия от посещения этого, так сказать, мероприятия, но тот понимал, что перекидывать на других неприятные дела - не самая верная стратегия. Поэтому не стал перекладывать неприятное действо на чужие плечи, и лично посетил казнь, обставленную практически с семейной атмосферой.
Приучать народ к такому кровавому зрелищу Юрий не планировал, а вот всем тем, кто работал с княжеской казной, присутствовать на казни было настоятельно рекомендовано офицерами княжеской охраны, чтобы лично убедились, к чему приводит любовь к чужому добру.
Юрий не очень любил радикальные решения, но иногда лучше двое до, чем сотня после. А в целом было ужасное состояние души - времени на всё не хватало, и вместе с тем было ужасно скучно. После экзекуции Юрий решил завернуть домой к жёнам, но по дороге был перехвачен одним из «гениев» Марии, который после памятной декларации стихов Юрием, почитал его своим учителем и наставником, и будучи человеком творческим, а от того плохо разбирающимся в вертикали власти, время от времени заявлялся к Юрию, то совета спросить, то поделиться своим творчеством.
Юрий благоволил начинающему поэту, но иногда его пыл выводил сдержанного князя из себя. Поэтому, когда в очередной раз великовозрастный поэт повстречался на пути княжеского кортежа, Юрий тяжело вздохнул, но всё же остановил коня.
- Князь, знающие люди очень хвалят твою мудрость, - начал издали великовозрастный поэт.
Услышав этот заход, от неожиданности Юрий чуть не поперхнулся, а про себя подумал:
- Какую глупость я сделал, что они меня хвалят?
Но сказал совершенно другое:
- И какова причина этой похвалы?
Но собеседник начисто проигнорировал слова князя, будто их не было в природе, и продолжил в своей бесящей манере:
- Говорят, что ты лучше всех чувствуешь ритм и рифму, поэтому я решил у тебя спросить совета.
Юрию несомненно польстила такая оценка его талантов, и он решил по мере сил помочь творчеству поэта.
- Ну, что там у тебя за рифма? - спросил Юрий, придерживая горячего жеребца.
- Да вот заказали мне оду, и никак не могу найти рифму к Давит Сослани.
- О, это легко, - обрадовался Юрий. - Давид Сослани бит нами.
- Хм, это немного не то, - сказал обескураженный рифмой поэт. - А если на Сослани Давид? – спросил он с хитрецой.
- Нами бит, - не без злорадства зарифмовал Юрий. И продолжил свой путь под гогот охраны.
12 августа 1187 года
Абхазети.
Давид Сослани.
Давид буквально растекался под сильными руками рабыни. Цахик была из тех цветков, что ценятся не из-за красоты, а из-за полезных свойств. Досталась она ему по случаю. Несколько лет назад Давид был в Трапезунде, где и выкупил из плена партию рабынь. Внешне девушка не была красавицей, и, скорей всего, ей была уготовлена роль служанки в одном из господских поместий, если бы случай не помог выявить её познания в медицине, а именно в искусстве массажа. С тех пор и началось восхождение рабыни. Давид и сам не заметил, как начал с ней обсуждать важные для него вопросы. Сначала рабыня молча выслушивала своего господина, а потом могла одно два слово вставить в монолог хозяина. И так удачно, что Давид не начинал нового дела, не посовестившись с своей рабыней. Вот и сейчас, млея под её сильными руками, Давид размышлял вслух:
- Тамар, после неудачи с переворотом, отдалилась. Сослала меня в Цхум, под предлогом обучения полководческому искусству. А какое обучение, если Иванэ Мхаргрдзели решает всё единолично? Вот и ропщет свита. В этой войне ни славы не заработаешь, ни денег. Поэтому всё сильней раздаются голоса пойти на службу к византийскому императору, аланы служат им издавна, а сейчас и случай подходящий, можно не только денег и славы заработать, но и землю под себя подгрести. Другая, пусть меньшая, но зато более сплочённая часть его подчинённых, призывает идти на службу к крымскому князю Юрию. Тот отличается щедростью по отношению к верным людям. Да и отношения у него с аланским царем самые дружеские, так что может похлопотать перед ним.
- А ты что думаешь? - спросил свою служанку Давид.
- Тут надо долго думать, но мне точно понятно, что из лимона виноградный сок не выжать, - многозначно изрекла служанка, и продолжила нещадно мять спину своего патрона.
Давид застонал, то ли от мыслей, его посетивших после «откровения» рабыни, то ли какой-то сустав болезненно отозвался на её прикосновение.
В этот, практически интимный момент, их прервал появившийся слуга. Давид знал, что слуга бы не потревожил их, если бы не случилось нечто важное, поэтому не стал гневаться, а устало спросил:
- Что там произошло?
- Амирспасалар Иванэ срочно собирает военный совет, - проговорил слуга, на всякий случай низко кланяясь князю. О взрывном характере своего хозяина он знал не понаслышке, правда, и отходил князь быстро.
Заметив вопрос в взгляде своего господина, дополнил:
- Ходят слухи, что Шабуридзе решили воспользоваться моментом и пограбить аланские сёла, но попали в засаду. И теперь уже аланы пришли с ответным визитом и захватили эриставство Арагви, вырезав всех Шабуридзе.
***
В тронном зале, где Иванэ разместил штаб своей армии, собралась вся местная верхушка. Давид со своими военными консультантами появился практически последним.Мхаргрдзели недовольно взглянул на князя, но высказывать недовольство не стал, то ли решил не доводить конфликт до горячей фазы, то ли просто ему было недосуг.
- Когда все наконец соизволили собраться, - начал он, не преминув поддеть Давида. - Я расскажу вам причину столь поспешного собрания. Из Тбилиси прискакал гонец от царицы. Аланы коварно вторглись в эриставство Арагви, при этих словах Давид с трудом сдержал улыбку, именно Грузинское царство любило прихватить чужие территории, и при этом желательно чужими руками. И на этот раз именно эристав Арагви начал первым военные действия, решив пограбить соседей, пока их лучшие войны сражались с арабами в составе византийского войска. Об этом ещё недавно судачил весь лагерь, облизываясь на добычу, которую должны были получить Шабуридзе. Но у аланов осталось много опытных воинов, а главное нашлись доброжелатели, предупредившие их о походе, и вместо стариков, женщин и детей пришедших пограбить соседей ждали воины. А уничтожив «гостей», естественно, решили нанести им ответный визит. Об этом Давид прекрасно знал из письма сестры, которая была замужем за одним из знатных вельмож Алании. Царица Тамар приказала перебросить часть войск к Мцхета. Я заберу с собой пятнадцать тысяч человек, вместо меня во главе оставшегося войска останется… - полководец мстительно посмотрел на Давида и продолжил:
- Иракли Гамрекели.
Раньше бы Давид вспылил, но сейчас он воспринял это решение спокойно, как ещё одно унижение от Тамар. Но если раньше он воспринял бы это решение со смирением, то сейчас он с трудом смог сдержать гнев. Мало того, что Гамрекели стояли ниже его по знатности, это можно было стерпеть, если бы Ираклий был опытным военачальником, но он был практически его ровесником.
Не дождавшись никакой реакции от царевича, Иванэ скомкал окончание совещания и спешно покинул зал. Практически сразу за ним покинул совещание и Давид. Он принял решение, а значит пришло время действовать.