– Ну что вы так нервничаете, дорогая сестра, – Олаф приторно улыбнулся и, поднявшись, перекрыл мне дорогу к двери. – В вашем положении нельзя так волноваться из-за ерунды, и уж тем более злиться.
– Моё положение вас не касается, – отрезала я. – Дайте пройти.
– А могло бы касаться, – он в притворной печали развёл руками. – Я, помнится, предлагал завести совместное потомство, и не раз, но вы почему-то отказывались. Сперва это мешало каким-то вашим ритуалам, потом вы вдруг воспылали нежданной любовью к супругу. Так что не сложилось. Но мне по-прежнему интересно… Меня вы в отцы записать не можете, моего бесплодного братца тем более. Так кто же тот счастливчик, что имеет к этому счастливому событию прямое отношение, а?
Волна удушливого гнева вскипела так быстро, что я не успела не только совладать с ней, но даже подумать, что именно делаю: рука сама собой взлетела в воздух, и на щеке Олафа запылал отпечаток моей ладони. Ошарашенный мужчина отшатнулся, а я, гордо вскинув голову, пошла к двери.
Увы, ушла недалеко. Олаф догнал меня через два шага и, схватив за плечо, развернул к себе.
– Маленькая упрямая дрянь! – он вдавил пальцы, причиняя боль. – Я ведь могу и по-другому! Но, может, именно так тебе и понравится?
– Отпустите меня немедленно, – потребовала я, титаническим усилием заставив голос звучать ровно.
– А если не отпущу? – выдохнул он мне в самое ухо. – Что тогда? Закричишь? Позовёшь Эйнара? Давай… А я покажу ему твои письма. Помнишь их, красотка? Те, где мы обсуждали твой ритуал на бесплодие? Ты, конечно, велела их сжечь, но я не такой идиот, чтобы отказываться от улик. Они у меня здесь, с собой.
Мерзавец отстранился, пристально вглядываясь в моё лицо, и с удовлетворением кивнул.
– Вот… Такой ты нравишься гораздо больше… Злишься, но молчишь. Потому что страшно… Думала, Олаф дурак, Олафом можно вертеть как угодно? Ошиблась, милая. Это Эйнар с его благородными замашками будет терпеть заскоки, а от меня ты такой глупости не дождёшься.
– Отпусти, мерзавец! – прошипела я. Боль, гнев и страх сплелись в огненный жгут. – Или сильно пожалеешь!
– Ой-ой-ой, – ухмыльнулся мужчина. – Уже боюсь. И что вы сделаете, о великая и ужасная леди из рода Среброликих? Силой вас боги не наградили, магией тоже обделили. Только и остаётся, что со всякой ритуальной мерзостью возиться. Но защиту от ритуалов ты сама мне делала или забыла? Вот он, амулетик.
С отвратительной ухмылкой он расстегнул ворот и показал мне уродливый кулон: какой-то камушек, обкрученный проволокой и сухими корешками.
– Бойся, милая, и жалей, что поставила мне защиту.
– А ты до сих пор уверен, что амулет работает именно так? – выплюнула я, с удовольствием наблюдая, как ухмылка быстро сменилась серой бледностью. – Бойся, милый, и жалей, что встал на моём пути.
Дёрнула рукой, отдвигая Олафа в сторону. А потом развернулась на каблуках, высоко подняла подбородок и вышла из столовой.
И только у себя в комнате, за закрытыми на все замки дверями, я дала волю обуявшему ужасу. Письма! Проклятые письма Фрейи! Что, если Олаф действительно покажет их брату?
* * *
С час я расхаживала по комнате из угла в угол, пытаясь придумать, как решить возникшую проблему. Оставлять такой компромат в руках негодяя было бы по меньшей мере неосмотрительно. Мало ли когда и где может это всплыть?
Конечно, существовала небольшая вероятность, что переписку подлый родственничек всё-таки сжёг и сейчас лишь угрожал. Но вряд ли, уж слишком уверенно он себя вёл.
Рисковать я не хотела. Дело оставалось за малым – достать и уничтожить. И вот тут меня поджидал большой и очень тёмный тупик: как найти то, что спрятано в магическом мире, да ещё понятия не имея, как оно выглядит?
Об этом размышляла до самого вечера, и даже когда Хенрика пришла, чтобы обсудить меню на предстоящую неделю, не могла избавиться от навязчивых мыслей.
– Где Эйнар? – невпопад спросила я вместо ответа на какой-то вопрос. – Всё ещё работает в кабинете?
– Работает, как же, – экономка неодобрительно поджала губы. – Сидел полдня над бумажками, а теперь с братцем своим брехливым, простите за прямоту, заперся.
В голове забрезжила какая-то странная идея.
– И давно они… заперлись? – медленно протянула я, пытаясь сообразить, что такое вертится на краю сознания.
– Так с четверть часа уже, теперь до ночи просидят, как пить дать. Всё пытается братца в разум ввести, да без толку. Какой тут разум, все себялюбием да завистью занято.
– Так, так… Подожди, – остановила я праведное возмущение пожилой женщины, а потом, просияв, щёлкнула пальцами. – Вот оно!
Хенрика с опаской посмотрела на меня, словно прикидывая, какая муха укусила взбалмошную хозяйку, но мне было не до её удивления. Я наконец нащупала хоть какой-то план действий.
– Позови Тойса. И Неду тоже позови!
– Но мы ещё не закончили с…
– Это потом. – Я широким жестом отодвинула бумаги.
Экономка кивнула и вышла из комнаты. А я пыталась лихорадочно сообразить, не сошла ли с ума, задумав форменное безумие?
Глава 17
Мой план и правда выглядел безумно, наполовину состояв из предположений и смутных догадок.
Итак, Олаф признал, что письма при нём. Но не таскает же он их во внутреннем кармане камзола, верно? Значит, они спрятаны где-то в его комнате. В волшебном мире, куда я угодила, наверняка имеется множество таких же волшебных тайников, как и в апартаментах Фрейи. Всякие колдовские шкатулки, скрытые магией ниши и прочие хитрости, о которых я, попаданка, не имею ни малейшего представления.
Впрочем, и настоящая Фрейа вряд ли далеко от меня ушла в этом вопросе. Недаром зловредный братец так весело потешался над отсутствием у неё магии. А раз потешался, значит, был уверен, что тайник с письмами ей не найти…
Собственно, он не ошибся, если письма спрятаны с помощью магии, то не найти. Но у меня был Тойс – волшебник он или нет, а магию-то видит. Значит, увидит и волшебный тайник!
В тот момент, когда я пришла к такому выводу, в дверь постучали, и на пороге появилась Хенрика. Из-за её спины выглядывали Неда и любопытный Тойс.
– Вот, госпожа. Я их привела, – озвучила очевидное пожилая женщина.
– Заходите, – велела я решительно. – И слушайте. Мне очень нужна ваша помощь.
Женщины удивлённо переглянулись.
– Так, может, мальчонку…
– И его помощь тоже нужна. Но всё это тайна, – я пристально посмотрела на Тойса. – Ни друзьям, ни подружкам, ни-ко-му!
– Да я никогда, добрая госпожа! – вспыхнул паренёк.
Он собирался добавить ещё что-то, но я перебила:
– Вот и отлично. Олаф украл у меня одну вещь, и я должна её вернуть как можно скорее.
– Он всегда был на руку нечист, – ничуть не удивилась Хенрика. – Скажите супругу, госпожа Фрейа. Он братца быстро…
– Не скажу. И вам запрещаю! Это только моё дело.
– Ритуалы, – брезгливо поморщилась экономка, а Неда попятилась.
Я поняла, что, если не придумаю что-то немедленно, помогать мне никто не станет. К счастью, голова работала как часы, страх выбрасывал в кровь такое количество адреналина, что казалось, я и теорему Ферма за пару минут докажу, даром что из всех математических наук только про эту теорему и помнила.
– Да, ритуалы, – отрезала я. – Много напридумывала, пока не опомнилась и теперь не хочу, чтобы записи попали в чужие руки. Я сама чуть беды не натворила, и не желаю, чтобы кто-то другой сделал это.
– Ах, вот оно что! – просияла пожилая женщина. – Простите, госпожа Фрейа, дурное подумала.
– Больше никаких ритуалов не будет, если согласитесь помочь.
– Конечно, госпожа! Всё сделаем! – вразнобой, но очень уверенно отозвались они.
Я с облегчением перевела дух, первый скользкий этап был пройден.
– Значит, так. Неда и Хенрика, вы присмотрите за кабинетом Эйнара. Ваше дело вовремя предупредить, если Олаф вдруг оттуда выйдет и направится к себе в комнату. Я там буду и не хочу, чтобы он меня застал. Поймёт, что ищу – перепрячет. Тогда жди беды…
– Да, госпожа, мы понимаем, – закивали женщины.
– Я его задержу, коли появится, а Неда вас предупредит, госпожа Фрейа, – добавила Хенрика. – Может, ещё служанку к нему в комнату послать? Мол, убиралась, вот и перевернула всё.
– Да нет, пока не стоит. Я не собираюсь там ничего трогать, посмотрю сначала.
– Хорошо, госпожа, – пожилая женщина оказалась человеком дела. Не задавая лишних вопросов, она вышла из комнаты, увлекая за собой Неду.
– А ты, Тойс, пойдёшь со мной, – сказала я, поймав вопросительный взгляд паренька. – У тебя будет самая важная задача.
Минут пять я покрутилась у двери в покои, которые занимал навязчивый родственничек, на случай, если беседа братьев закончилась, пока мы совещались. Но ничего подобного не произошло.
Глубоко вздохнув, словно перед прыжком в воду, я открыла дверь и, поманив за собой Тойса, вошла внутрь.
В лицо пахнуло ароматом каких-то опьяняющих трав. Поморщившись, подавила приступ тошноты, с таким амбре не справлялся даже волшебный отвар Хенрики. Хотя, на первый взгляд, ничего необычного не наблюдалось – в меру загаженная комната одинокого мужчины.
И тут я поняла, насколько сильно прислуга не любила Олафа! Да, здесь явно регулярно прибирались, кровать была аккуратно застелена, зато в углу стояли вонючие сапоги: не велел хозяин чистить, что поделать? Стол захламляли скорлупки орехов и какие-то бумажки: видимо, господин не дал прямого приказа это выкинуть, а по своей инициативе убирать у него никто не стремился. Простынь имела следы пота, а на полках виднелся слой пыли. В общем, отношение Хенрики к брату Эйнара сквозило в каждой мелочи. Но учитывая, как он с ней разговаривал, это ничуть не удивляло и тем более не коробило. За что боролся, на то и напоролся.
– Послушай, Тойс, – отогнав неуместные размышления, заговорила я. – Помнишь, как ты увидел драконий огонь у лорда Эйнара?
– Да.