— Я погрешу против истины, если скажу, что полностью доверяю тебе, — ответил Брайен. — Если мои сомнения рассеются, может быть, я дам тебе оружие.
— Да поможет мне Бог! — воскликнул сэр Ренель. — Следуйте за мной.
Сэр Ренель повел всех к проему в стене, через который Джим попал в комнату с занавесями. Стены проема оказались гораздо толще, чем предполагал Джим, но, к его разочарованию, они были... монолитны. Тем не менее сэр Ренель остановился. Он повернулся направо и слегка надавил на стенку проема. Часть стенки отошла в сторону! Открылся темный проход. Не очень широкий, но и не слишком узкий. По нему можно идти и по двое в ряд, а уж двигаться гуськом и вовсе не составит труда, решил Джим. Если, конечно, они не отдавят друг другу в темноте ноги.
— Гоб! Гоб из Малверна! — позвал Джим. — Ты здесь? Насколько я знаю, гоблины хорошо видят в темноте.
— Да, милорд, — раздался за спиной Джима голосок Гоба. — Гоблины хорошо видят в темноте.
— Брайен, — сказал Джим, — может быть, послать вперед гоблинов? Они смогут предупредить нас, если окажется, что кто-то идет навстречу. В темноте их никто не увидит. А если встретится коридор с факелами, то и там гоблинов вряд ли заметят.
— Пусть летят, — согласился Брайен. Джим почувствовал легкое движение воздуха. Две струйки дыма устремились в темный проход. Отряд во главе с сэром Ренелем тронулся в путь. Пошли гуськом, друг за другом. Сэр Ренель сразу зашагал уверенно, как человек, привыкший ходить в темноте.
Джим не ожидал, что можно так быстро двигаться в кромешной тьме.
Впереди забрезжил свет. Проход сменился коридором с факелами на стенах. Как выяснилось, он был далеко не последним. Сэр Ренель шел и шел вперед. Поворотам не было числа. Один коридор сменялся другим. Каждый освещался факелами, и в каждом... не было ни души.
Как оказалось, до поры до времени. Вернулся Гоб.
— Человек! — услышал Джим шепот гоблина у своего уха.
— Брайен... — начал Джим, но не успел предупредить друга об опасности.
Из-за поворота вышел слуга и чуть не столкнулся с сэром Ренелем.
— Неверный! — воскликнул слуга. — Что ты здесь делаешь с этими...
— Не твое дело! — твердым голосом прервал его сэр Ренель. — Иди, куда шел.
Слуга удивленно уставился на сэра Ренеля, отвел глаза, бочком проскочил мимо отряда и скрылся в проходе.
— Надо поторапливаться, — сказал сэр Ренель. — Какое-то время этот человек будет молчать. Он знает, я нахожусь в подчинении у слуг. Наверное, решил, что я выполняю чей-то приказ, раз позволил себе неслыханную дерзость. Но долго язык за зубами слуге не удержать. Скоро о встрече в коридоре станет известно всем в доме, в том числе и Мюраду.
Сэр Ренель ускорил шаг. Пришлось пойти быстрее и Джиму. Хорошо еще, что достаточно светло и он не натыкался на идущего впереди Брайена, да и Джиму никто не наступал на пятки. У одного из факелов сэр Ренель остановился:
— Сейчас мы повернем направо. Станет светлее. Но в помещениях за стенами коридора много людей. Идти надо как можно тише. Комната Мюрада недалеко.
Сэр Ренель повернул за угол. Все последовали за ним. Следующий поворот оказался последним. Отряд уперся, казалось, в глухую стену. Но она только выглядела глухой. Сэр Ренель дотронулся до стены, и открылся проход. Отряд вступил в комнату Мюрада. Тот спал на своем огромном матрасе.
Проход в стене закрылся. Сэр Ренель обернулся и вопросительно посмотрел на Брайена. Брайен вопросительно посмотрел на Джима. Джим оглядывал комнату.
За матрасом Мюрада оказалась сводчатая арка, ведущая в другую комнату, дальняя сторона которой была закрыта занавесями. Джим почувствовал в воздухе лимонно-апельсиновый аромат.
— Надо разбудить Мюрада, — сказал Джим. Он подошел к матрасу и взял спящего за плечо. К удивлению Джима, его пальцы утонули в ткани, будто под ней не было человеческой плоти.
Джим наклонился и передвинул руку к шее Мюрада. Плечо вроде бы нашлось. И не только плечо.
За бородой Мюрада показалась шея, не правдоподобно тонкая по сравнению с огромным туловищем. Джим потряс спящего за плечо. Мюрад открыл глаза.
— Кто посмел... — пробормотал он и с удивительной легкостью для своей комплекции сел на матрасе. — Он обвел глазами всех стоящих перед его ложем и остановил взгляд на Геронде. — Геронда! — воскликнул Мюрад. Теперь он во все глаза смотрел только на нее. Казалось, кроме Геронды, он никого больше не видит. Наконец Мюрад перевел взгляд на сэра Ренеля:
— Как ты посмел привести ее сюда?
— Я вспомнил, кем когда-то был, — ответил сэр Ренель.
— Какого черта! — вскричал Мюрад. — Нашел, когда вспомнить, что был рыцарем.
Он спрыгнул с матраса и зло уставился на сэра Ренеля.
— Говори что хочешь и делай что хочешь, — сказал сэр Ренель, глядя в глаза Мюраду. — Только я снова стал тем, кем был когда-то. А ты поступай как знаешь.
Сэр Ренель отвернулся от Мюрада и отошел в сторону. Сэр Джеффри — на этот раз настоящий — проводил сэра Ренеля взглядом и посмотрел на Геронду.
— Дочь моя... — запинаясь, проговорил сэр Джеффри.
Геронда отпрянула. Ее лицо стало холодным как лед.
— Если ты действительно мой отец — а у тебя голос и манеры отца, — то исключительно по недоразумению. Вместо того чтобы набрасываться с угрозами на человека, который привел нас к тебе, посмотрел бы лучше на себя! В кого ты превратился? В дряблого толстяка! Видно, став мусульманином, ты наконец обрел богатство, за которым так долго гонялся, и теперь упиваешься жизнью, наведываясь в гарем и предаваясь другим порокам.
— Геронда, остановись, послушай меня... — взмолился сэр Джеффри и сделал шаг ей навстречу. Геронда отступила назад.
— Я не хочу тебя слушать. Я хочу одного: доставить твою жирную тушу в Англию и придать ей божеский вид, чтобы ты смог как рыцарь и христианин дать разрешение на мой брак с сэром Брайеном Невилл-Смитом. После того как выполнишь свой долг, ты сможешь вернуться сюда, к женщинам из своего гарема!
Глава 27
— Подожди, Геронда! — воскликнул сэр Джеффри.
Он сунул руку под одежду и принялся торопливо не то расстегивать, не то развязывать какие-то скрытые под ней застежки. Неожиданно одеяние сэра Джеффри разошлось в стороны. Сэр Джеффри вытащил руки из рукавов. Одеяние разошлось шире, и из него, как из футляра, вышел человек, очень похожий на сэра Ренеля: худой, седовласый, чисто выбритый. Это и был, теперь уже совсем настоящий, сэр Джеффри. Футляр остался стоять за его спиной.
— В Пальмире меня действительно считают мусульманином, — сказал сэр Джеффри, обращаясь к дочери. — Что касается гарема... о нем особый разговор, Геронда. Ты должна помнить: я твой отец. Я всегда любил тебя.
— Ты никогда не любил меня, — яростно вскинулась Геронда. — Ты даже не интересовался моей жизнью. Я взвалила на свои плечи обязанности хозяйки Малверна в одиннадцать лет. В одиннадцать лет, сэр рыцарь, называющий себя моим отцом. Я выполняла работу, тяжелую даже для взрослой женщины. Ты же возвращался домой когда хотел и отправлялся в очередной раз по своим делам, когда вздумается, едва заметив, что в замке полный порядок, земля дает урожай, а арендаторы исправно выполняют свои обязательства. Я всем занималась сама. Ты даже не замечал этого.
— Я надеялся что-нибудь сделать для тебя, — сказал сэр Джеффри. — Я всю жизнь старался что-нибудь сделать для тебя и твоей матери. К несчастью, она рано умерла. Ты росла здоровой и сильной, и я не боялся оставлять тебя одну в Малверне. У меня были планы. Я пытался их осуществить. Нам нужны были деньги...
— Тебе нужны были деньги! — сказала Геронда. — Деньги для разного рода авантюр, которые, как ты надеялся, принесут тебе удачу. Видно, ты все-таки добился желаемого, и уже давно. Что же, ты вернулся домой хотя бы с толикой нажитого? И ты еще смеешь говорить, что всю жизнь думал обо мне?
— Ты ничего не понимаешь! — с отчаянием воскликнул сэр Джеффри.
Он посмотрел на Джима, потом на Брайена, словно в поисках поддержки.
Поверить в искренность сэра Джеффри было трудно, и все-таки Джим в душе ему посочувствовал. Джим помотал головой. Лицо Брайена было холодно, да и Анджела смотрела на отца Геронды осуждающе.
— Я не мусульманин, — сказал сэр Джеффри, — я все еще христианин.
— Так докажи это! — вскричала Геронда. — Найди священника в этом Богом забытом городе! Исповедуйся. Скажи, что ты мой отец и даешь согласие на мой брак с Брайеном. Как только священник обвенчает нас, мы вернемся в Англию, а ты сможешь снова заняться своими греховными делами.
— В Пальмире нет священника, — сказал сэр Джеффри.
— Тогда мы будем ждать здесь, пока он не появится. Священник может прийти в Пальмиру с караваном. Ты исповедуешься и дашь разрешение на мое замужество. Больше от тебя ничего не требуется.
— Даже если священник и появится в городе, я ничего не смогу для тебя сделать и не могу сказать почему. Поверь мне на слово. Обвенчать вас с Брайеном в Пальмире так же нереально, как и мне вернуться вместе с тобой в Англию, хотя поверь, Геронда, я очень хочу снова увидеть Малверн.
Геронда судорожно рассмеялась:
— Так уж ничего и не можешь сделать! Прости меня, но я в это не верю. — Она дотронулась до своей правой щеки. — Видишь этот шрам? Мне обезобразили лицо, потому что меня некому было защитить. В твое отсутствие замку угрожала опасность, а я оказалась в руках негодяя, который поклялся измываться надо мной изо дня в день, нанося мне раны до тех пор, пока я не соглашусь выйти за него замуж. Этот человек при поддержке подкупленных им придворных короля намеревался удостоверить твою смерть, жениться на мне и стать хозяином Малверна. Я не уступила ему. Я спасла Малверн, надеясь, что ты когда-нибудь вернешься домой. Я сделала это для тебя, отец, а ты не хочешь пошевелить для меня и пальцем!
Сэр Джеффри закрыл глаза. Морщины на его лице сделались резче. Казалось, отец Геронды сразу постарел лет на двадцать.
— Ничем не могу тебе помочь, — выдавил он из себя. — И не могу сказать, по какой причине. Самое лучшее — оставить все так, как оно есть. Ты должна верить мне.