При упоминании о налогах Камберленд поежился и отвел глаза в сторону. Немного помолчав, он снова взглянул на Джима и ответил:
— Ты маг, и я благодарен тебе за предостережения и советы. Но ты не придворный. Не рассчитывай на то, что Оксфорд умерит свои аппетиты.
— Я рассчитываю лишь на то, что ты вместе с леди Агатой оставишь меня, мою жену и моих друзей в покое.
— Наши пути расходятся, у меня не осталось причин враждовать с тобой. Что касается Агаты Фалон, то я ее обуздаю.
— Тогда тебе остается отдать мне ордера на арест.
— Я не знаю, у кого они.
— Ты сам говорил, что ордера у сэра Саймона.
— Я сказал, не подумав. Офицер, которому приказали... — Камберленд замялся и, проглотив несколько слов, продолжил:
— Никогда не возьмет с собой столь важные документы из боязни потерять их или утратить в бою.
— Сын мой, — снова подал голос епископ, — ты едва ступил на путь покаяния и смирения и уже сворачиваешь с него. Я нисколько не сомневаюсь, что ордера у несчастного рыцаря, упокой Господь его душу.
Камберленд помрачнел.
— Я тоже так думаю, — сказал Джим — Может быть, ты, милорд граф, соблаговолишь поискать их...
— Силы небесные! — вскричал граф. — Ты никак решил держать меня на посылках? У меня лишь один господин: король, но и он никогда не прикажет мне коснуться руками трупа.
— Эти ордена могу поискать я, — вступил в разговор Дэффид, вставая из-за стола. — Я не раз имел дело с трупами на поле сражения.
— И я тоже, — сказал Брайен, поднимаясь на ноги вслед за лучником.
— Господа, господа, не берите на себя грех, — остановил их епископ. — Я князь церкви, и я один без ущерба для своей бессмертной души могу притронуться к человеку, который принял смерть, не успев исповедаться. Я сам поищу эти злополучные ордера.
— Стой! — вскричал граф. — Я не мигу допустить, чтобы ты обшаривал мертвеца. Ладно, я сам обыщу сэра Саймона.
— Сын мой, я вижу, ты пропустил мимо ушей мои наставления, — укоризненно ответил епископ и направился к рыцарю.
— Спи с миром, — произнес он, осеняя распростертое на полу тело крестным знамением, после чего нагнулся над сэром Саймоном, запустил руку к нему за пазуху и после непродолжительных поисков вытащил оттуда пакет, перевязанный черной лентой.
— А вот и ордера! — торжественно возгласил епископ. Он снял ленту, развернул пакет и зашуршал листами пергамента, просматривая их один за другим.
Внезапно у ног епископа застонал сэр Саймон. Все взоры обратились в сторону ожившего рыцаря. Королевские солдаты затрепетали от ужаса. У одних подломились ноги в коленях, и они попадали на пол, у других лица перекосились от страха и непомерного удивления.
— Солдаты! — возгласила Кинетете. — Ваш командир не умер, а лишь потерял сознание. Не бойтесь, вами не станет командовать воскресший из мертвых.
Солдаты молчали. Казалось, они уже ничего не видели и не слышали.
Повисшую в зале тишину нарушил епископ:
— В этом пакете помимо ордеров, о которых шла речь, немало любопытных бумаг: ордера на арест графа Оксфордского и графа Уинчестерского, а также документ об устранении от монаршей власти Эдварда III. На документе твоя подпись, Камберленд! Ты подписал эту бумагу как регент при принце Эдварде.
— Чертовы писцы! — вскричал граф. — Когда у них выпадает свободная минута, они развлекаются, сочиняют всякую ерунду. Если это действительно их работа и они осмелились подделать мою подпись, я сдеру с них шкуру!
— Если эти писцы отряжены тебе церковью, ты не сделаешь этого, — строго сказал епископ. — Одна церковь может наказать этих людей, коли сочтет, что они совершили прегрешение.
— Эти писцы из числа моей челяди. Они не подчиняются отцам церкви. Я сам потолкую с ними. Пусть сэр Джеймс заберет нужные ему ордера, а остальные бумаги отдай мне.
— Я оставлю все эти документы у себя, — ответил епископ.
— Здесь не суд, а ты не судья! — возмутился граф. — Ты не имеешь права распоряжаться чужими бумагами.
— В одной их этих бумаг речь идет о свержении с трона Эдварда III, а святая обязанность церкви защищать короля. Следует во всем разобраться.
Епископ поднялся на помост, подошел к графу и, ткнув пальцем в один из листов, спросил:
— Ты можешь поручиться, что это не твоя подпись?
Камберленд подскочил, словно его ужалили. В его глазах мелькнула молния и мгновенно потухла.
— Клянусь... — граф осекся. Казалось, он не мог подыскать слов для клятвы, которые бы не только помогли ему излить чувства, но и не оскорбили слух князя церкви.
— Милорд епископ, — вмешался в разговор Каролинус, — будь так добр, передай этот лист мне. Я определю с помощью магии, что за подпись на нем.
Епископ, немного поколебавшись, передал лист Дэффиду. Лучник отдал лист Джиму, а Джим — Каролинусу.
— Как я и думал, подпись поддельная, и подделана неумело, — изрек маг. — Над ней пыхтел не писец, а кто-то другой, не столь искушенный в современном письме. Милорд епископ, взгляни еще раз на подпись. — Каролинус вернул пергамент Джиму.
Джим не поверил своим глазам: начертание подписи изменилось.
Джим вгляделся и обомлел — он узнал собственный почерк.
Джим передал лист дальше и растерянно посмотрел на мага.
Каролинус улыбнулся и сладко зажмурился.
— Теперь и я вижу, что подпись поддельная, — возгласил епископ.
— Ха! — радостно вскричал Камберленд. — Тогда отдай мне этот пергамент. — Граф протянул руку и оторопел: лист исчез.
— Пусть эта бумага пока останется у меня, — невозмутимо сказал Каролинус, снова разглядывая пергамент. — Мне нужно навести кое-какие справки, а пока я спрячу ее в надежное место.
Бумага исчезла. Граф и епископ застыли в оцепенении. Ни одни из них так и не успел возразить магу, ибо в эту минуту из камина раздался тоненький голосок:
— Милорд! — голосок принадлежал Гобу. Солдаты, которые только-только пришли в себя, снова окаменели, выпучив от страха глаза. Каждый из них решил, что слышал голос самого дьявола. Джим не стал их разубеждать и, возвысив голос, спросил:
— Что тебе, Гоб?
— Милорд, леди Геронда просила ему кое-что передать. Это очень важно.
— Кому ему? Что передать? Говори толком!
— Милорд, я могу об этом сказать только тебе. Может быть, ты подойдешь к камину?
Глава 38
Джим тяжело вздохнул. У него кончалось терпение. Чего только стоило усмирить графа! А наставления Кинетете? А проповеди епископа? Изволь всех выслушивать. А теперь тащись ублажать Гоба! А ведь недавно, когда он был нужен, его не нашли, как ни искали.
Джим снова вздохнул, спустился с помоста и неверными шагами поплелся к камину. И надо же: натолкнулся на Каролинуса.
— Извини, Каролинус! — промямлил Джим.
— Где у тебя глаза, Джеймс? — сердито воскликнул маг. — Разве ты не видишь, что я иду к сэру Саймону? Пора привести его в чувство.
Джим потоптался на месте и пошел дальше.
В толпе солдат возник приглушенный гул, как в огромном встревоженном улье. Вояки ждали, что из камина вот-вот выпрыгнет дьявол.
Камин уже не топился. Джим пригнулся и крикнул в дымоход:
— Ты где, Гоб?
— Я здесь, милорд, — раздался заговорщицкий шепот гоблина.
Джим согнулся в три погибели и наконец разглядел своего собеседника: гоблин висел головой вниз, упираясь растопыренными руками и ногами в стенки дымохода.
— Спустись пониже, — возвысив голос, произнес Джим. — И говори громче. Я почти не слышу тебя.
— Хорошо, милорд. — Гоб спустился чуть ниже и зашептал снова:
— Королевский гоблин... в гостях... с Гобом из Малверна...
— Прыгай вниз! — гаркнул Джим. — Тебя не понять.
— Милорд, он услышит меня!
— О ком ты говоришь? Спускайся! Тебя никто не услышит.
— Тогда я спущусь, а то я боялся. — Гоблин прыгнул на каминную решетку и, укрывшись в тени, тихонько защебетал:
— Милорд, королевский гоблин оказался очень приветливым. Мы были у него в гостях, во дворце, вместе с Гобом из Малверна. Этот дворец полон тайн. Мы подслушали разговор графа Зандер...
— Камберленда, — машинально поправил Джим.
— Да, милорд. Он разговаривал с той леди, которую ты не любишь.
— С Агатой Фалон?
— С ней самой. Граф рассказывал ей о том, как он нанял людей, чтобы те напали на его земли.
А как он ругал сэра Джона, милорд! Ты и представить себе не можешь. Ужас! Сэр Чендос помешал его планам. Но это еще не все. Как только леди Агата ушла, в комнату вошли Каролинус с епископом. А ты ведь знаешь, милорд, от епископа лучше держаться подальше. Королевский гоблин перебрался в другой камин, а мы с Гобом из Малверна сели на струйки дыма и полетели к нему в замок. Вот там-то все и случилось.
— Что случилось, Гоб?
— Все, милорд! Гоблины обычно не рассказывают о своих делах людям. Ты — другое дело. Я от тебя ничего не скрываю. Но я не думал, что Гоб из Малверна проболтается обо всем леди Геронде.
— И о чем он ей рассказал?
— О подслушанном разговоре. А леди Геронда разволновалась. Она велела передать сэру Брайену, чтобы он забрал то, что ему должен отдать милорд Камберленд.
— Гоб, перестань говорить загадками. Называй вещи своими именами. Если ты боишься кого-то, не тревожься — я тебя в обиду не дам. Ты у себя дома и можешь говорить в полный голос.
— Я больше не боюсь, милорд! — Гоблин прыгнул на плечо Джиму и продолжил:
— Леди Геронда велела передать сэру Брайену, чтобы он получил у милорда графа причитающиеся ему деньги.
— О каких деньгах ты говоришь, Гоб? — удивился Брайен.
— Леди Геронда сказала, что милорд граф должен тебе сорок фунтов.
— Какие еще сорок фунтов? — прорычал Камберленд.
— Теперь я все понял, — сказал Брайен, после чего встал и подошел к Камберленду. — Милорд граф, ты должен мне сорок фунтов за участие в набеге на твои земли.
Камберленд с шумом поднялся из-за стола и вперил взгляд в Брайена.
— Я тебе ничего не должен. Вижу тебя впервые в жизни. На кой черт я должен тебе платить?