– Вы шутите, Шерлок? – спросил Джек. – Ты хоть знаешь, который сейчас час?
– Я знаю, что почти исчерпал свой шестичасовой лимит, – ответил Дрейкос.
Только сейчас он понял, что и впрямь исчерпал его почти до дна. Сила, которая начала вливаться в Дрейкоса, когда он распластался по коже Джека, заставила дракона осознать, как он ослабел. Поглощенный мыслями о болезни Ноя, раньше Дрейкос не обращал на себя внимания.
– Так что тебя задержало?
– Я был с Ноем, – сказал Дрейкос. – Ему было страшно, поэтому я остался с ним и...
– Постой минутку, – перебил Джек. – Что ты имеешь в виду – ему было страшно? Он тебя видел?
– Да, но не волнуйся, – ответил. Дрейкос. – Он...
– Он тебя видел? – ошеломленно повторил Джек. – Ну просто потрясающе! Великолепно!
– Ничего ужасного не случилось, – настаивал Дрейкос, слегка рассердившись на Джека. – У него был сильный жар. Если малыш вообще что-то вспомнит, он, конечно, решит, что я ему померещился.
Джек ничего не ответил, но Дрейкос почувствовал, как руки мальчика сжались в кулаки.
– Это было необходимо, – твердо продолжал к'да. – Ему было страшно, ему было плохо, и он был совсем один. Разве ты не поступил бы на моем месте точно так же?
– Да, но я был не на твоем месте, – огрызнулся Джек. Несмотря на резкие слова, он говорил теперь чуть поспокойней. – Я был здесь. Замерзая до полусмерти и беспокоясь за тебя.
– Прости. – Раздражение Дрейкоса сменилось чувством вины. – Я не хотел тебя волновать. Но я не мог поступить иначе.
– Да. Знаю, – вздохнул Джек. – Ведь именно так и поступают поэты-воины к'да, верно? Например, как тогда, когда ты вытащил того парня, Думбартона, из горячей грязи на Йоте Клестиса?
– Да, – подтвердил Дрейкос. – Любопытно, что ты все еще помнишь имя того человека.
– А ты разве не помнишь?
– Само происшествие я помню, конечно, – ответил Дрейкос. – Но мне ни к чему было запоминать его имя. Тогда это было не так уж важно. Я просто совершил небольшой акт милосердия – один из многих поступков, которые воины к'да расценивают как нечто само собой разумеющееся.
– Думаю, я запомнил его имя потому, что в первый раз увидел, как ты совершаешь нечто подобное, – сказал Джек. – Больше того – пожалуй, я видел впервые, как вообще кто-нибудь такое совершает.
– И все закончилось благополучно, – напомнил Дрейкос. – Мы спаслись.
– И все же я считаю, что ты напрасно старался, – заспорил Джек. – Даже если мы когда-нибудь снова с ним встретимся, а это вряд ли, не думаю, что парень подойдет к тебе, чтобы поблагодарить.
– Подобные дела совершаются не ради вознаграждения или благодарности, – заявил Дрейкос. – Они совершаются без мысли о личной выгоде – просто потому, что так надлежит поступать. Кстати, о выгоде – Лиссса возвращалась?
– О да, она возвращалась, – фыркнул Джек. – И не раз! От нее просто спасу не было, как от отрыжки после плохой жратвы.
– Не понимаю, – озадаченно проговорил Дрейкос.
– Сперва она принесла одеяло, которое не пролезало в щель под дверью, – объяснил Джек. – Унесла его и принесла другое, которое ухитрилась-таки сюда пропихнуть. Это было пустой тратой времени – оно все равно не греет.
– Где оно? – спросил Дрейкос, оглядываясь по сторонам.
– Там, за сеткой, – ответил Джек. – Я не хотел, чтобы слуги, которые убирают в этом номере, споткнулись о него, когда кто-нибудь решит меня наконец покормить.
– Итак, она приходила сюда даже не два раза?
– Вообще-то она приходила три раза, – сказал Джек. – В третий свой приход принесла еще лепешек. Я приберег несколько штук для тебя, если хочешь.
– Спасибо. – Дрейкос приподнял голову с плеча Джека, морда дракона встопорщила рубашку мальчика.
Джек передал ему лепешку, и к'да отправил ее в рот быстрым движением языка. Лепешка оказалась сухой и черствой, но Дрейкос был слишком голоден, чтобы обращать внимание на подобные пустяки.
– Удивительно, что она рисковала столько раз.
– Говорить с набитым ртом невежливо, – назидательно сказал Джек. – Да, я и сам удивляюсь. Тем более что ее высочайшество, вероятно, изводила ее весь день. Лиссса должна была бы на ногах не держаться, а не шастать вокруг, как страдающая бессонницей мышь.
– Страдающая чем?
– Бессонницей, – сказал Джек. – Это когда ты не можешь спать и тогда встаешь и начинаешь раскладывать пасьянс или ищешь, чем бы еще заняться.
– А, – сказал Дрейкос – Может, доломы не так сильно нуждаются в сне.
– Может быть, – сказал Джек. – Но это не объясняет ее желания поиграть в прятки с бруммгианскими патрулями. Тем более после той речи, которую она однажды передо мной закатила, – о том, что каждый должен заботиться только о самом себе.
– Может, она относится к тем личностям, которые говорят одно, а делают другое, – предположил дракон.
– Прекрати, – оборвал Джек.
– Что именно прекратить? – спросил Дрейкос.
– Ты это обо мне, верно? – прорычал Джек. – Дескать, на словах я непробиваемый, а на самом деле посылаю тебя отнести Ною фруктовый сок?
– Я вовсе не имел в виду тебя, – запротестовал Дрейкос – Честное слово!
– Н-да. – Судя по голосу Джека, дракон его не убедил. – Кстати, о Ное... Как он там?
– Даже не знаю, – ответил Дрейкос. – Он выпил полторы бутылки сока и, когда я уходил, похоже, крепко спал. Но я не разбираюсь в человеческих болезнях.
– Я должен был дать тебе комм-клип, – покачал головой Джек. – Тогда ты смог бы связаться с дядей Вирджем. Что ж, может, нам удастся вдвоем пойти к Ною завтра ночью. И в любом случае сок и еда должны ему помочь. Спасибо, что ты это сделал.
– Для меня то было делом чести – и радости, – заявил Дрейкос. – Но, кстати, как там насчет еды?
– Ах да. – Джек протянул ему еще одну лепешку. – На, держи.
Дрейкос едва успел доесть последнюю, как вдалеке раздались шаги. Они приближались.
– Кто-то идет, – предупредил к'да, напряженно вслушиваясь. – Судя по звуку шагов, три бруммги.
– О, прекрасно, – хмуро ответил Джек. – Слуги наконец-то явились.
Минуту спустя щелкнул дверной замок и дверь распахнулась.
– Ты, – сказал стоявший впереди бруммга. – Выходи.
– А?.. – пробормотал Джек таким голосом, будто только что очнулся.
Бруммга не потрудился повторить приказ. Он протянул руку и выдернул Джека из ящика.
– Иди, – сказал он, поставив мальчика рядом со «сковородкой» и подтолкнув к дому. – Панжан Газен требует тебя.
ГЛАВА 27
Как и ожидал Джек, бруммги повели его на кухню. И, как он опять-таки ожидал, на кухне оказалось полно готовящих завтрак рабов.
Но он никак не ожидал, что бруммги не отведут его к Газену немедленно. Вместо этого они передали Джека Хеетоориеефу.
– Мне велено сделать тебя презентабельным, – холодно сообщил вистаук. – Для тебя также будет приготовлен завтрак. Ты желаешь сперва поесть или помыться?
– Думаю, лучше начать с мытья, – ответил Джек, глядя, как бруммги топают прочь из кухни; рабы перед ними бросались врассыпную. – Не беспокойтесь... Я сам знаю, где ванная.
И он двинулся было к комнатам рабов, но Хеетоориееф заступил ему дорогу.
– Принадлежности для мытья есть вон там. «Принадлежностями для мытья» оказалась большая раковина с краном-смесителем.
Джек вымылся над ней, как сумел, пытаясь сторониться торопящихся мимо рабов. Он понимал, что после общих душевых в тренировочном лагере «Виньярдс Эдж» и тем более после открытых душевых в поселке рабов он уже должен был привыкнуть мыться на людях. Но он все-таки не привык. А здесь он тем более чувствовал себя так, будто принимает ванну посреди городского парка.
Хотя здесь, как и в поселке рабов, все, кроме него, похоже, умели не обращать друг на друга внимания. Никто, казалось, не заметил татуировки с драконом, красовавшейся на теле Джека. А если кто-то и заметил, то не подал виду.
Хеетоориееф оставил рядом с раковиной стопку чистой одежды. Не клоунского наряда, и даже не кричаще-жизнерадостной формы домашнего раба, а нормальной, повседневной городской одежды.
И это само по себе было зловещим предзнаменованием, особенно после ночи, проведенной в «сковородке». Что, Газен решил принять предложение Джека и использовать его для какой-нибудь кражи со взломом? Или то был тонкий намек, что Джек уже продан?
Он почти оделся, когда распахнулась вторая кухонная дверь и на кухню ввалилось с полдюжины вистауков, которых подгоняли два бруммги.
Первой мыслью мальчика было, что вистауки пьяны. Второй – что они так устали, что засыпают на ходу. И только когда первый из них споткнулся, чуть не упал и повернулся вполоборота, Джек увидел красные линии, пересекающие его спину. И ярко-красную свежую кровь.
Джек затаил дыхание, его глаза обежали рабов. Всех шестерых, похоже, жестоко высекли.
Хеетоориееф как раз прошел мимо.
– Хеетоориееф, – прошипел Джек, схватив его за руку и мотнув головой в сторону окровавленного вистаука. – Что произошло?
Хеетоориееф посмотрел на остальных; по лицу инопланетянина ничего нельзя было прочесть.
– Они воры, – проговорил он. – Украли еду из кладовой рабов.
У Джека перехватило дыхание. О нет!
– Ты уверен, что украли именно они?
– Бруммги уверены, – сказал Хеетоориееф. – Только это и имеет значение.
– Но... – Голос Джека сорвался. – А если бруммги ошибаются?
– Ну и что с того?
– Как это – ну и что с того? – сердито спросил Джек. – Значит, их избили ни за что!
Хеетоориееф посмотрел Джеку в глаза.
– Ну и что с того, если их избили ни за что? Джек уставился на него.
– Тебе на это плевать? – сердито спросил он. Вистаук отвел глаза.
– Они рабы, – очень тихо проговорил он. – И я раб. Пошли, твой завтрак готов.
Джек молча последовал за Хеетоориеефом, даже не потрудившись до конца застегнуть рубашку. Мальчика тошнило; он многое успел повидать с тех пор, как тут появился, но никогда еще не чувствовал себя так ужасно. Ему было даже хуже, чем тогда, когда двое невинных прохожих были застрелены в колонии Варган, вскоре после его встречи с Дрейкосом.