Я молча пожала плечами, развернулась и пошла на хоздвор. Хоть курочек и немного, но надо и воды свежей налить, и зерна подсыпать, и наседку проверить. Сидит у нас одна рыженькая курочка на яичках, через недельку цыплятки должны начать лупиться.
– Я сейчас маме позвоню и расскажу, что ты меня голодом моришь! – вопила Анька.
Только стояла на месте, видимо ждала, что я «опомнюсь» и брошусь на кухню. Ага. Щаз.
– Хочешь, я её клюну? – проникновенно спросил петух.
– Не надо, – погладила я огненные пёрышки на спинке птицы. – Потом воплей будет ещё больше.
– Правильно, – поддержала серенькая курочка. – От дурных цыплят только одни проблемы, – она страдальчески закатила глаза. – Лезут везде, а ты за ними бегай!
– Смотрю, ты не очень-то и стараешься, – подбоченился владелец гарема. – Ты мне яйца когда последний раз сдавала? Вчера у тебя в гнезде пусто было, и позавчера. Я за всеми смотрю! И всё подмечаю!
– Так я неважно себя чувствую, – пожаловалась недонесушка. – Голова болит и хвостик дрожит.
– Вечно у вас, у баб, голова болит и что-нибудь дрожит! – огрызнулся петух и стал обходить её с боку, прищурив один глаз. – Лекарство тебе надо выписать.
– Ты это чего задумал? – забеспокоилась серая. – Частое производство яиц плохо влияет на красоту перьев! – выдала она, пятясь от куриного шейха.
– Да-да, – пробормотал он, приноравливаясь, как бы поудачнее устроиться. – У меня и рецептик имеется, щас отоварю, и яичко к вечеру будет!
– Нет! – взвизгнула курица и пустилась наутёк.
Придав гребешку вид ирокеза, петух погнался воспитывать строптивицу. Они намотали несколько кругов, прежде чем скрылись за сараем. Через несколько секунд оттуда вышел гордый пернатый шейх, а следом, отряхиваясь, возмущённая его произволом курица.
– Я буду жаловаться в куриный профсоюз! – возвестила она.
– В суп её надо, – с видом знатока сообщил Тарзан, выглядывая из будки. – Задолбала. Так и подстрекает несушек к бунту. Петрович слишком с ней носиться. Построже надо со своими женщинами.
– Ой-с, знаток на цепи нашёлся, – буркнул обиженный петух. – Сам сначала какую-нибудь даму уломай на щенков, а потом советы давай.
Тарзан, что-то ворча себе под нос, скрылся внутри своего жилища.
Не знаю, звонила Анька маме или нет, но за стол к обеду не вышла, строя из себя обиженную и обделённую.
– Вы сегодня сами в лес идите, – сказала бабуля. – Я дома останусь. Никитичне, соседке напротив, надо сбор сделать и отвар. Почки у неё расшалились. Песок, видимо пошёл, промыть надо. А вы идите. Лесовик за вами присмотрит.
Мы и пошли. Только уселись, как прямо передо мной воздух пошёл рябью, пространство разорвалось и из образовавшейся бреши на полянку вышли двое: брюнетистый гад и белокурый мальчонка лет семи.
– Ведьма Саша! – заорал пацан, как только увидел меня.
– Тотошка? – не знаю почему, но именно так мне показалось.
– Я! Я! Я! – приплясывал он вокруг нас.
– Мда, – почесал затылок Тимка, – теперь Тотошкой не отделаешься! Как-то не сподручно человека именем крокодила называть.
– Я не человек, – помотал головой … пусть будет Антон. – Я – дракон!
Он подбежал ко мне и протянул ручку.
– Давай помогу подняться! Я так соскучился!
– Я тоже! – обняла я мелкого. – Как вы сюда попали? Опять случайно?
– Добрый вечер, – решил дать нам урок хорошего тона его братец.
– Добрый вечер, – хором ответили мы с Тимкой.
– Как добрались? – это уже брат.
– Благодарю, хорошо, – надменно кивнув, ответил старший маркиз.
– Как у вас погода? – продолжал вести светскую беседу Тимка.
– Благодарю, – опять этот надменный кивок. – С утра шёл дождь, а сейчас выглянуло солнце. Поэтому удалось прорваться через пространство.
Мы с Антошкой переглянулись и хихикнули. Ну, точно, как два тетерева! Хвосты распушили и токуют.
– Представляешь, ведьма Саша, – зашептал мне в ухо мелкий, – мы сбежали!
– Как сбежали? – вот тут я обеспокоилась. Что они там натворили? Или, наоборот, у них что-то случилось?
– Ага! – продолжал хихикать малыш. – Рэя невесты достали! У нас их полный дворец. Ух, и приставучие они! – он сжал ручки в кулачки. – Я, когда вырасту, никогда не женюсь!
– Антошандр-р-р-р, – тихо прорычал гад. – Следи за языком!
– Да ладно тебе! – махнул рукой Тимка. – Пусть пацан хоть немного от вашей дворцовой жизни отдохнёт.
– Мы, вообще-то, ненадолго, – процедил Рэйнард. – Мои родители хотят видеть тебя, Александра.
– Зачем?
– Ты помогла Антошандру справиться со своей сущностью, спасла от диких зверей в вашем лесу, приютила. Благодаря тебе он смог дожить до моего перемещения, – пояснил он. – Через неделю у нас большой приём. Ты должна быть там.
– Я никому ничего не должна, – медленно зверея, тоже процедила в ответ.
– Ведьма Саша, – малыш умоляюще вцепился мне в руку и заглянул в глаза. – Ну, пожалуйста! Я тебе свою комнату покажу и коллекцию солдатиков, они, знаешь какие? – тут у него у самого заблестели глазки. – Из стекла! Я сам их раскрашивал!
– Придётся, – проскрипел Рэй. – Приём в честь Антошандра. Я бы, конечно, не додумался до такого, чтобы притащить из другого мира кого-нибудь, но брат настоял и убедил родителей.
Мальчуган обнял мои ноги и уткнулся в живот.
– Ведьма Саша, я больше всего хочу, чтобы ты пришла на мой праздник! Там только взрослые будут, знаешь, как скучно? – он всхлипнул. – А мы с тобой поиграем, пока они, – кивок в сторону брата, – натанцуются. Смотреть, как около Рэя девицы кружатся, уже сил нет. Пусть он сам с ними там, а мы с тобой. Я тебе дом наш покажу, и сад. И фонтан с русалкой!
– Что, прям с живой русалкой? – заинтересовался Тимка.
– Ага! – закивал мелкий. – Лялькой зовут! Приходите!
– Вот вы где! – раздалось гневное сзади.
Мы дружно обернулись, и я еле сдержала стон. Мама. Собственной персоной. И Анька. Стоит сзади неё и растерянно хлопает глазами. Вызвонила, значит.
– Ой! – подскочил к ней Антошка. – Анютка! Это я! Только раньше я драконом был, а теперь вот! – он покрутился перед сестрёнкой.
Та стояла, раскрыв рот, только хлопала длинными ресницами.
– Дракон? – переспросила мама. – Что за бред! – фыркнула и посмотрела на старшего маркиза. – Добрый вечер, Рэй. Ты-то хоть не мели ерунду!
– Добрый вечер, леди, – он обозначил лёгкий поклон.
А я почувствовала лёгкую обиду. Значит, мама – леди. А я? Просто Александра?
– Бросьте Ваши замашки, – отмахнулась мама, но видно было, что ей приятно, даже щеки порозовели. – Какая леди?
Пространство опять пошло рябью, образовалась тонкая щель, в которой стало видно богато убранное помещение.
– Рэй! – вскрикнул Антошка. – Уже пора? Почему так мало?
– Приглашение передали, значит, миссия выполнена, – холодно ответил ему гад. Неужели нельзя с ребёнком помягче! Ведь он, в конце концов, его младший братишка! – Быстрее!
Он схватил упирающегося мальчугана и шагнул в другое пространство.
Следом произошло две вещи. С воплем «А-а-а-а!» за ними бросилась Анька и исчезла. Я даже вздохнуть не успела, как за ней с таким же воплем понеслась мама. И тоже. Исчезла. Пространство схлопнулось, а мы с Тимкой остались, хлопая глазами.
– И что это было? – проскрипел притаившийся в кустах лесовик.
– Ой, – мне стало нехорошо. – Что же будет?
Тимка почесал затылок и выдал:
– Ну что, нервная система, крепись су…сударыня! – покосился на меня, в надежде, что не отвешу подзатыльник.
– Нет у меня уже никакой нервной системы, её уже всю порушили, – я плюхнулась на землю и обняла себя руками. – Как же там мама с Аней? Выживут?
– Вообще-то я имел в виду не твою нервную систему, – брат сел рядом.
– А чью? – что-то у меня соображалка отказывать начала.
– Не знаю, что там с твоей мамой и сестрой, – притулился к нам лесовик, – я бы больше волновался за тот, другой мир. Выживет ли?
Они с Тимкой переглянулись и совсем некультурно заржали.
Глава 10.
– А как они, мама с Аней, так быстро нас нашли? – вдруг стрельнуло у меня в голове.
И в самом деле, – как? Лес большой. Ну да, мы с Тимкой в основном на одной полянке и занимаемся, но всё-таки? Как?
– Ну, мало ли, – промямлил лесовик, ковыряя лапкой дёрн.
И тут до меня дошло.
– Ты-ы-ы, – прошипела я, подкрадываясь к хозяину леса. – Это ты их привёл? – оронула так, что белка, заботливо запихивающая шишки в дупло на зиму, одну из них уронила прямо лесовику на голову.
– Ой! – пискнула белка.
– Ай! – потёр лысину лесовик и набычился. – Я как лучше хотел, – начал он оправдываться, отодвигаясь от меня на безопасное, по его мнению, расстояние. – Пусть посмотрят, проникнутся, так сказать.
– Я тебя сейчас проникну по самое не хочу! – взвизгнула и я рванула к старичку в надежде … А фиг его знает! У меня эмоции зашкаливали!
– Не надо! – вякнул лесовик и исчез.
Ну, как все мужики. Чуть что – сбежал. Я – не я, и хата – не моя.
Под ёлкой сдержанно ржал Тимка.
– Ты ещё тут! – буркнула я. Эмоции искали выхода, но на брата я не хотела вываливать. Он, как бы, ни при чём. – Пошли домой. Отмедитировались на сегодня.
Лучше бы на мансарде засели. Во всяком случае, была вероятность, что никто никуда бы не провалился.
Шагали молча. Тропинку проштрафившейся лесовик сделал широкую и гладкую. Гадёныш сучкообразный. Первым нарушил тягостную тишину Тимка.
– Это ж папе надо как-то сказать, что мама отбыла в неизвестном направлении с Анькой. Как ты думаешь, – он у бабули или дома? Если дома, то можно погодить.
– Тим, соображалку включи, – психанула я. – Конечно, у бабули! Анька сразу же нажаловалась маме, та и прикатила, чтобы направить меня на путь истинный. До города даже не доехали.
– А, ну да, – он растерянно почесал затылок. Я уже начинаю подозревать, что у него там думательный центр так активируется. – А на метле?
– Что? – Я даже остановилась. – В смысле?