— Не за что, — улыбнулась я в ответ, почувствовав, как он сильнее сжал мою ладонь.
Когда мы прибыли за кулисы, перед нами оставалась одна команда, и еще одна певица как раз пошла на сцену, где теперь активно прыгала под зажигательную попсовую музыку. Как ни странно, но здесь, в отличие от гринрума, никто из участников не болтал между собой. Каждый стоял сам по себе, собираясь и морально готовясь к выступлению, от которого будет зависеть, получит ли он желаемый билет на Рейнеру.
— Надеюсь, если мы сейчас не пройдем в полуфинал, ты меня не возненавидишь? — в шутку бросила я, и раздраженно отметила, что голос немного дрожит.
— Ты это о чем? — бросил Брент, и сам очевидно нервничая. — Хочу тебе напомнить, что я стою здесь сейчас только потому, что кое-кто запаниковала, когда увидел в фан-зоне мудака-бывшего. А меня самого лейбл даже не собирался выставлять на этом конкурсе, пока мы с тобой тогда не хайпанулы. Поэтому можешь лажать, если тебе того захочется... но я, все же, надеюсь, что сегодня ты тоже мне не уступишь.
— Еще чего! Да я тебя на сцене порву так, что месяц зашивать будешь!
— Люблю это твое настроение. Запомни его сейчас и сохраняй до самого финала на Земле.
— Договорились, — засмеялась я, давая напарнику пять.
— Тогда вперед!
— «ШтормХейл»! — раздалось в микронаушнике. — Вашу визитку пустили, быстро по местам!
Не теряя ни секунды, мы выбежали из-за кулис на затемненную сцену, чтобы занять на ней свои позиции. Брент — внизу, я — на декорациях в виде черных ступенек, которые служили фоном для разработанных иллюзий. Над нашими головами, на огромном экране, зрителям в зале крутили ролик-визитку, которую в эту минуту также показывали на канале, который транслировал конкурс.
Считанные секунды. Темнота. Заинтересованный гомон зала, который перекликался с запилами электрогитар на фоне для видео. Подушечки пальцев, чувствовавшие едва заметные рельефы микрофона, который я изо всех сил сжимала в руке. И громкие удары сердца: смесь нервов и адреналина.
А потом чистый пыл, который наполнил каждую частичку меня
Брент начал, как только видео подошло к концу и луч света загорелся над ним. Первые аккорды, после которых я подхватила свои партии в мелодии и ждала, наблюдая как вокруг него резкими порывами переплетаются голограммы в виде зеркал, которые дрожат, чтобы друг за другом разбиваться, когда он начал, надрывая глотку:
— Свой выбор я сделал сегодня, ты знай.
Что буду стоять, замерев, не надейся!
Что было вчера, и вчерашнему дню то отдай,
Со светом сегодня теперь окончательно слейся!
Едва свет вокруг меня загорелся, я двинулась к нему по сцене, выступая по иллюзорным ледяным ступеням, которые разлетались в разные стороны в такт музыке от каждого моего шага — так, будто их разбивал мой голос:
— Ты готов идти сквозь бурю,
Сохраняя наши крылья?
Ты готов понять вслепую,
Сквозь шаблонов все засилье?
Не смей
Остаться навек среди всех тех нормальных людей!
Иди за черту по дороге единой своей.
Кровь кипела, а каждый нерв раз за разом взрывался, доводя до приятного, сладкого безумия, которым я искренне наслаждалась в этот момент. Упиваясь ощущением, я взяла протянутую руку Брента и ступила с последней ступеньки, которая разлетелась за моей спиной на обломки, и те превратились черным крылом, развеявшимся, словно по ветру.
Шаг за шагом — быстро, в ритм. Тщательно выверено, прорепетировано множество раз, до автоматизма. Так, что каждое движение до миллиметра воспроизводило заученную схему. И в то же время без малейшей тени искусственности! Искреннее, самое яркое удовольствие.
Музыка громко звучала из аудиосистем, куда ее транслировали наши мелодины.
Восторженные крики огромной толпы и осознание того, что через трансляцию на нас сейчас смотрело в разы больше глаз, чем те, что собрались сегодня на этой арене.
Сияние иллюзий, которые танцевали вокруг нас каскадом удивительных образов.
Резкие и страстные движения, с которыми мы работали, как один организм, имеющий единую, общую цель своего существования.
И голоса, которые слаженно, со всей силы пели:
— Ведь мы белые вороны, и клеймо для нас — венец,
Игнорируя законы, мы несем огонь сердец!
— Пусть рассыплются все карты,
— Пусть законы все падут,
— Наши крики в бой без правил нас стрелою понесут!
Это было невероятно. По-настоящему невероятно! Будто противостояние двух половинок сердца, одновременно сокращающегося, чтобы гнать по венам кровь. Каждое прикосновение, обусловленное постановкой номера, сводило с ума, заставляя вживую вырывать ноту за нотой из груди:
— Жить по норме не сумеем мы с клейма короною,
— И поэтому останусь белой я вороною! — выдала я неудержимым скримы, ставя в номере последнюю громкую точку!
Ровно через три секунды свет погас, и уже в темноте уши разорвал бешеный визг зрительного зала! Под который мы, едва немного отдышавшись, побежали за кулисы, пока на экране над нашими головами пустили визитку следующего участника, уже спешившего на сцену. Не обращая внимания на суету вокруг, мы сделали еще несколько шагов после того, как оказались за кулисами...
А потом просто взрыв. Безумно, глубоко, кусая губы! Изо всех сил прижимаясь к мужчине, который запустил пальцы в мои волосы, я потеряла возможность думать о чем угодно. Просто без остатка отдала себя порыву, который продолжал нести меня от сцены, срывая здравый смысл.
Вдыхать воздух стало трудно, но это было единственным, на что я еще оставалась способна, замерев в его объятиях, когда горячие губы отпустили меня, продолжая обжигать сбитым дыханием...
— Вы двое, скорее возвращайтесь! — неожиданно раздалось в наших наушниках, и никогда голос Карин не доводил меня так близко до грани сердечного приступа! — Зрители здесь просто с ума сходят! На группу, которая выбежала после вас, сейчас вообще никто не обращает внимания... кажется, даже не заметили, что здесь кто-то еще выступает! А что в соцсетях делается... Короче, тут целое стадо журналистов, которые хотят вас порвать на сувениры. Поэтому быстро бегите сюда, пока все это еще горяченькое!
— Ладно, сейчас будем, — выдохнула я в микрофон, настроенный на вызов. И больше ничего не говоря, быстро зашагала по коридорам к гринруму. При этом с каждой последующей секундой все больше чувствовала давление молчаливой истерики!
Так, спокойно, нужно взять себя в руки. Просто адреналин после выступления, и видимо Брент это тоже понимает. Так что нет причины так нервничать. Сейчас мы выйдем к прессе, и будет немного неуместно, если я вдруг упаду в обморок, или меня стошнит от чертовых образов из прошлого, которые начинают вылезать перед глазами...
— Спокойно, все хорошо, — услышала я одновременно с прикосновением руки, которая крепко сжала мою ладонь. И я не стала смотреть на него, но в этот момент действительно немного полегчало — словно на горячий камень плеснули немного холодной воды.
Вскоре мы вышли в гринрум, и к счастью, Карин с Майком уже ждали нас у самого входа. Иначе бы мы просто не пробились к ним сквозь толпу журналистов, облепивших нас со всех сторон!
Вся эта возня помогла. Благодаря ей паника отступила, и я смогла включить профессиональное обаяние, позируя вместе с напарником для камер и отвечая на множество вопросов прессы. Даже не знаю, сколько все это продолжалось, но когда закончилось, я чувствовала себя настолько выжатой, что во мне просто не осталось сил на моральные переживания, волнения и страхи. Единственное, что я сделала, когда ушли последние журналисты — развалилась на нашем диване, выпила большой стакан воды и сняла энергичную маску, позволив себе несколько минут побыть уставшей. Тогда как раз началось выступление следующего участника, поэтому камеры точно не будут снимать меня крупным планом.
— Ну все, отстрелялись, — проговорила я, потянувшись за еще одним стаканом воды.
— Еще нет, — подмигнула Карин. — Впереди больше половины концерта и объявления результатов голосования. А как победите — будет еще час официальной пресс-конференции. Поэтому расслабляйтесь, но отдохните, чтобы быть полными сил.
— Думаешь, есть шанс?
— Догадайтесь, — фыркнула Карин. — Без шуток, ребята, это было действительно мощно. Может, конечно, дальше еще кто отожжет, но шансы пока неплохие.
— Посмотрим, — вздохнула я и случайно взглянула на один из экранов ПК-браслета. Лишь мельком, прежде чем девушка его свернула. Но этого момента мне хватило, чтобы узнать чат «Карасс». А главное — ник «Мойра», выделенный в нем синим цветом шрифта.
Выделение, которое в чате дают твоим собственным логам.
Ты смотри, это уже не только не смешно, но и не удивительно. Скорее я бы даже удивилась, не будь в том чате моей менеджерки, которая по сути является вторым близким человеком в моем текущем окружении. Вот только интересно, знает ли она сама, что я тоже в том чате?
— О чем задумалась, Канарейка? — окликнул Брент, вероятно заметив мой транс.
— Дома расскажу, — сказала я, и только потом осознала, что после того необдуманного поцелуя мы с ним поедем назад в квартиру, где живем вместе!
Впрочем, я все еще надеялась, что напарник спишет это на адреналин и не станет заводить разговор о том маленький инциденте. Потому что поднимать эту тему мне нисколько не хотелось. Более того, я хотела сделать вид, будто ничего не произошло, и просто пойти спать, а затем продолжить работать.
— Вот и последняя команда отстрелялась. Сейчас начнется голосование, — сообщила Карин, потирая ладони, будто енот.
Надо же, как быстро пролетело время! Менеджерка вполне логично предположила, что после нас тоже будут участники, которым удастся подорвать зрителей, поэтому нашу команду легко могли обойти.
Интересно, а если мы здесь сейчас провалимся, не станет ли для лейбла это поводом задуматься о том, чтобы заканчивать эту игру в сценическую пару? Заодно и расселить нас по разным квартирам. И даже больше — по разным городам. Тогда мы с Брентом точно не увидимся в ближайшее время, и все это закончится...