– Док, что с моим лучшим кадетом?!
– Так месячные, – пожимает плечами тот.
У командира шок, а дальше моя фантазия спасовала. По коже побежали неприятные мурашки, а я подумала и… тоже решила побежать!
Забыв про изнуряющую боль, метнулась к преподавательской кладовой – Форгин упоминал, что дал мне доступ. Распахнув дверь, начала хватать всё, от чего в данный момент не тошнило, и чуть не взвизгнула, услышав:
– Эст, а что это сейчас было?
Голос Йерса я узнала быстро, но оборачивалась так, словно у рыжего в руках ружьё. Я как-то не подумала, что наш разговор на повышенных тонах могли услышать. Тот факт, что народу станет интересно, в голову тоже не пришёл.
Сейчас возле двери стояла целая толпа – человек десять, не меньше.
Судорожно вздохнув, я прижала к груди палку элитной плесневелой колбасы и сказала:
– Ничего особенного. Просто выяснилось, что Брим стукач.
– Стукач он, а доступ к преподавательской кладовой и отдельная комната у тебя? – хмыкнул Вайс.
– Да нет, – вздохнул Эйз, – доступ у него по иной причине.
Логика шепнула, что они слышали вообще всё. В том числе эпичное про «Кто он вам? Друг? Кровный брат? Лю…»
О-о-о!
Я покраснела от корней волос до самых пяток:
– Вы всё неправильно поняли.
– Значит, не любовник? – хмыкнул Юрвест. – Кто тогда? Внебрачный сын? Дочь? А может… Ну, не знаю. Кто ты, Эстас? И почему милорд Рагар пообещал не трогать тебя до конца отбора?
Парни смотрели с любопытством, а я понимала – одно неосторожное движение, и быть кадету Харринтеру битым.
– Слушайте, – выдохнула в итоге. Голос прозвучал хрипло. – Я не собираюсь поступать в школу. Я здесь только для того, чтобы заглянуть в Око. Мне большего не надо. Я не конкурент вам.
– Да, но Брим прав. Именно из-за тебя нас уже который день гоняют по полигонам, – теперь даже Йерс нахохлился.
– Простите. Психи Рагара от меня не зависят.
– Угу. Как же, – буркнул тот парень, чей голый зад обогнал нас с Форгином буквально вчера.
Миг, и насупились вообще все, а толпа начала разрастаться. Кадеты загораживали выход, а Рагар должен был вернуться с минуты на минуты. А ещё эта еда в руках и сильное желание попить.
С огромным трудом я вернула себе контроль. Повернувшись, пихнула добычу обратно на полку и закрыла дверь кладовой – просто если «птенцы» устроят сейчас налёт на кладовую, то Форгин меня потом придушит, и это может оказаться страшнее любых других претензий.
Затем я дошла до стола, на котором стояли несколько кувшинов с водой и чистые стаканы. Выпила, ощущая себя всасывающей жидкость губкой, и…
– Ребят, всё будет нормально.
В моём голосе прозвучали спокойствие и оптимизм, но кадеты продолжили сверлить недобрыми взглядами.
– Это не из-за меня. Рагар сам по себе психованный, – сказала я.
Увы, такой заход тоже оказался неудачным.
– Послушайте. Ведь всё в порядке. Все живи! А то, что отбор трудный… так представляете, какой это опыт? Вы же будете самым крутым набором за всю историю! Такого ни у кого не было!
На кадетов словно туча набежала, даже лица почернели. В общем, переговоры проваливались.
Пришлось зайти с другого бока:
– Милорд Рагар сейчас вернётся. Если увидит, что вы мне угрожаете, совсем взбесится, и полигон станет вашим родным домом. Оно вам надо?
А вот это подействовало – парни дружно выпрямились и не менее дружно отступили на шаг.
– Давайте разойдёмся по-хорошему? – попыталась закрепить результат я. – Вы меня не трогаете, а я сижу и не отсвечиваю. Потом прихожу на последнее испытание, заглядываю в Око, и мы с вами прощаемся. Расходимся раз и навсегда.
Очень долгая пауза, а решение за всех принял рыжий Йерс:
– Хорошо, Эст. Но если что-то пойдёт не так, ты труп.
Нежный не дождался, сбежал из кухни, но это было вполне в его духе. Подумав немного, я перекусил сделанными на скорую руку бутербродами и поднялся на второй этаж.
Стукнул в дверь. Тишина.
Стукнул ещё:
– Эй, хватит. Выходи, не прячься.
Удивительно, но в этот раз мне даже ответили:
– Милорд Рагар, простите, не могу. Плохо себя чувствую. Болею.
– Так давай отведу к лекарю, – напомнил я о последнем разговоре.
– Не надо, – проблеял малёк из-за двери. – Само пройдёт.
Чудо, но я даже не разозлился. После обвинений Брима вообще стал предельно спокоен. Просто понял – а смысл нервничать? Ведь, если вдуматься, всё хорошо.
Да, у меня неадекватно-тёплое отношение к Эстасу эр Харринтеру, и оно уже не изменится. Это следует принять как данность и закрыть тему раз и навсегда.
При этом, невзирая на симпатию, мне очень хочется вывести Нежного на чистую воду. Но до окончания отбора в Высшую Военную школу, я связан обязательствами – значит, лучше поберечь силы.
Но после отбора я выясню всё! Всю подноготную про шпионаж на северян, про пребывание Эстаса за пределами Эриора, про причины его появления на отборе, про высококлассную защиту и про дело «Танцующих леди».
Про явный интерес к моей портальной машине тоже поспрашиваю. Надеюсь, Эст сам всё выложит и до пыток не дойдёт.
Нежного я прижму. Лично. Всю правду из него вытащу! Но это случится чуть позже, а сейчас…
Спокойствие, спокойствие и ещё раз спокойствие. В конце концов я принц, директор лучшего учебного заведения континетна, воплощённый дракон и дальше по списку. Всю свою жизнь до этого отбора я был вполне уравновешенным, и на кадетов не бросался. Что случилось теперь? Эстас. Но я больше не позволю выводить меня из себя!
Сделав серию глубоких вдохов, я развернулся и ушёл в свою комнату.
Там проверил почтовую шкатулку – она оказалась битком набита письмами от мамы, которая требовала объяснений, подробностей и настойчиво приглашала на чай. В гости звала, разумеется, не только меня, но и «возлюбленную» тоже… От этого слова я поморщился.
Кроме мамы писал отец, и смысл единственного послания от короля сводился к тому же. Было заметно, что его величество Саррас составлял письмо под давлением королевы. Кажется, он при написании страдал.
Деррек с Вирром тоже отметились. Братья сообщали, что влип я гораздо сильнее, чем может показаться. Мол мама уже выбрала имена для новых внуков и вызвала Нинэль, чтобы обсудить перепланировку в моём замке.
Её величество Мерилайза утверждала, будто сейчас это холостяцкая берлога, совсем непригодная для «нормальной» жизни. При этом собиралась взять все хлопоты ремонта на себя, чтобы не отвлекать нас с Алисой от нашей любви.
Алиса… В который раз прочитав это имя я чуть не взвыл, а спустя миг в голову пришла гениальная идея.
Ведь проблему можно решить гораздо проще! Нежный может сменить пол - не как в тот вечер, а навсегда.
Сам Эстас вряд ли будет возражать – я не слепой, видел, что на балу он получал настоящее удовольствие от пребывания в женском образе. Но, в любом случае, никакого насилия. Мы будет обсуждать, и я попробую убедить.
Ведь зачем врать себе? Как мужчина Эст меня совершенно не привлекает, зато в качестве Алисы… Сразу кровь пенится.
Правда есть ещё внешнее сходство Алисы с леди Элис Харринтер, и это проблема, но мы что-нибудь придумаем. Если Нежный будет согласен сменить пол и остаться со мной, я весь мир переверну!
Я вообразил, что Алиса рядом, и по губам скользнула улыбка. Это действительно выход. Возможно не лучшее решение, зато реальное.
Главное сейчас не спугнуть.
Не торопиться. Не спешить. Не рычать. Не смущать Нежного своей, прямо скажем, нестандартной идеей. Кадет хочет заглянуть в Источник? Хорошо, на здоровье! Я выполню его желание, а потом… расскажу о своих.
Понимание, что из нашей тупиковой ситуации есть выход, стало бальзамом на сердце. Нервозность последних полутора недель резко схлынула, я заложил руки за голову и откинулся на спинку стула.
Всё хорошо и главное не спешить. Подождать. Проявить терпение.
Сколько там осталось? Ведь не так уж много. Плюс-минус несколько дней, а потом… Ну, кадет Харринтер, держись!
Алиса
Учитывая повадки Рагара, я ждала штурма, но меня внезапно оставили в покое. Это случилось буквально в одно мгновение, словно кто-то взял и выключил опцию «доведи кадета до греха».
Впрочем, поначалу я перемену не заметила. Было слишком плохо – я весь день валялась в кровати, а обезболивающие почти не помогали. Янтарчик предположил, что причина ужаса всё-таки в ритуале, что это магия усилила и подстегнула и без того болезненный процесс.
Ко мне заходил Форгин, и пусть во время визита я стояла на ногах почти ровно, толстяк, кажется, разгадал причину. Этот момент вызвал чувство неловкости, но Форгин вёл себя предельно корректно и я решила думать, что ничего не произошло.
Получив порцию вполне приличной еды и строгий взгляд за то, что варварски рылась в кладовой, я проводила благодетеля и опять забилась под одеяло.
Зато на следующий день стало намного легче. Словно и не было всей этой убийственной боли вообще.
Я воскресла, воспряла, а когда спустилась в общие помещения и снова столкнулась с Рагаром, удивилась его вежливому спокойствию. Ко мне отнеслись так, словно я… ну, не знаю, некто совершенно обычный. Словно никаких разногласий между нами нет.
Чуйка тут же шепнула, что перемены ненадолго, что едва закончится отбор, я огребу по полной программе – ведь именно это мне обещали, и командир вряд ли передумает. Сразу стало страшно, но переживать о том, что ещё не случилось, я отказывалась.
Как говорится: делай то, что можешь, с тем, что имеешь, там, где ты есть!
Вот я и сделала…
Проконсультировав парней, которые занимались общим завтраком, о том, как сделать еду съедобной, я выпила чаю с украденным из преподавательской кладовой печеньем, и заглянула в учебный класс.
Меня интересовал стеллаж с книгами, и тут удача улыбнулась – на самой нижней полке, в самом дальнем углу, я обнаружила учебник по азам магии. Прижав его к груди, отправилась наверх.