— Чёрт побери! — выругался полицейский Рудольф. Шея у него побагровела. Теперь он знаком руки подал сигнал к штурму пещеры.
Полицейские подразделений Б и Е бросили в пещеру несколько гранат со слезоточивым газом. После этого Рудольф попробовал было сам войти туда первым, но очень скоро выскочил обратно. Из глаз его текли слёзы.
— Прекратить! — приказал он. — Этих негодяев там нет, — пояснил Вёгереру.
Операцию пришлось отменить. Разочарованный, Рудольф отирал на своих глазах слёзы бумажной салфеткой.
А в следующий момент с большого дуба по соседству взлетели оба дракона. Вот уж чего не ожидали полицейский Рудольф и его сотрудники. Уже через несколько секунд драконы с Франци и Шурли на спинах летели, недосягаемые, навстречу заходящему солнцу.
— Что вы скажете теперь? — спросил своего начальника лейтенант Вёгерер.
— Я нисколько не удивлён, — ответил полицейский Рудольф. — Похитители решили похитить ещё кого-то.
Глаза у него опухли и превратились в щёлки, но выражение лица оставалось решительным. Теперь он мог окончательно убедиться, что имеет дело с настоящими преступниками.
Георг всё ещё не очень привык к полётам. С Шурли на спине он тем более быстро устал. Но приходилось следовать за своим братом. «Надо будет несколько дней поменьше есть или соблюдать диету, — думал Георг, — тогда я верну себе форму».
Они пересекли Дунай, успели на лету увернуться от дельтаплана. Первым пунктом остановки была Дунайская телебашня.
— Лучшее место для беглецов, — подтвердил Мартин, который тоже изрядно устал. — Здесь первоклассный ресторан и всесторонний обзор. Если полиция приблизится к башне, мы это сразу увидим, а пока можем спокойно поесть. Им ведь придётся ещё подниматься на лифте.
В ресторане, который медленно вращался вокруг башни, пять столов обслуживали два официанта. Георг сразу отыскал меню «Для посетителей, желающих похудеть». Он решил начать диету прямо с сегодняшнего дня.
За соседним столом какой-то солдат говорил что-то своей приятельнице:
— Знаете, дорогая, как у драконов ведётся…
Закончить, однако, он не успел, потому что Мартин правым крылом прошёлся по его губам.
— Чушь про драконов, пожалуйста, не болтайте, — проворчал он, уставившись на солдата.
— Да это я так… у нас просто есть такая поговорка, — извинился солдат, увидев, кто перед ним. — Что вы хотели бы выпить?
— Тоник.
И Мартин отвернулся от соседнего столика. Ему не хотелось вдаваться в посторонние разговоры. Надо было обсудить кое-что более важное.
— Так где мы будем скрываться? — сказал он.
— У нас хватает друзей, — заявил поспешно Георг. Но вспомнить сразу никого, кроме Франци и Шурли, не смог.
— Прежде чем где-то скрываться, нам надо вас доставить домой, — сказал Мартин.
— Вот это ни в коем случае, — неожиданно вступил Шурли.
— Это почему?
— Потому что привидение на самом деле могли похитить.
— И что из этого? Ты, что ли, хочешь побыть сыщиком не хуже полицейских?
— Вот именно, — подтвердил Шурли уверенно. — Пока это привидение не вернётся, город для вас будет опасной зоной.
Выражение «опасная зона» он прочёл накануне в детективе, который читала мама. Детектив назывался «Смерть в воскресенье».
— Я тебе вот что скажу, — ответил Мартин. — Эрвин никогда в жизни не даст себя похитить. Весь свой отпуск он просто проспит.
— Любимое его занятие, — кивнув, подтвердил Георг.
— Но где он спит? Дома?
— А где же ещё?
— И где его дом?
— На Рыночной площади.
— Так полетим туда. Покажем его полиции, и проблема будет решена.
— Только не сегодня, — сказал Мартин и хлебнул тоник прямо из бутылки. — Это слишком далеко. К тому же ночные полёты бывают опасными. Может, надо позвонить вашим родителям?
— Они и так знают, что мы у вас.
— А если они услышали о наших проблемах?
— От кого? — удивился Шурли. Хотя он, конечно, подумал, что к родителям может заявиться полицейский Рудольф. Если тот смог узнать, что они с сестрой у драконов.
— Так что ж, где нынче головы нам для покоя преклонить? — спросил Георг. Наконец-то на него опять накатило. Франци только этого и ожидала, она знала его пристрастие к напыщенным выражениям.
— У Бориса, — предложил Мартин. — Он живёт тут совсем недалеко.
Лицо его брата просияло.
— Давайте счёт! — воскликнул Георг и придержал за куртку проходившего мимо официанта.
— Нам можно не спешить, — сказал Мартин. — Борис редко встаёт раньше полуночи.
— Почему?
— Потому что он мёртвый.
Папа сидел в кресле, положив ноги на трёхногий фортепьянный стульчик, когда в дверь дважды позвонили. Мама была в ванной, пришлось папе открывать самому.
На лестничной площадке стоял полицейский Рудольф. Он козырнул папе. Папа сделал недовольное лицо. Рамзес заворчал, но остался в своём ящике.
— Разрешите войти? — спросил полицейский.
— Как вам сказать? — ответил папа. — Вы не самый желанный для меня гость.
— Я понимаю. Прежний мой визит был для вас связан с не самыми добрыми известиями.
— А теперь у вас есть что-то получше?
— Увы, — сказал полицейский и, потеснив папу, прошёл мимо него в прихожую.
— С чем же вы явились? — поинтересовался папа, загораживая ему проход.
— Ваших детей, похоже, похитили.
— Опять?
— В первый раз, — наставительно сказал полицейский. — В прошлый раз, если вы хотите знать, была, может быть, репетиция похищения.
— В любом случае они сейчас улетели.
— Улетели?
В этот момент мама, с мокрыми волосами, в халате, вышла из ванной. Полицейский ещё раз козырнул, при этом чуть не сшиб со своей головы фуражку.
— Где могут быть драконы с детьми? — спросил он.
— Хорошенькое дело, — сказал папа. — Вы меня спрашиваете?
— Вы лучше меня знаете семейство драконов.
— Минуточку, уважаемый! — Папа даже повысил голос. — Не подкапывайтесь под нас. У нас с этими особами нет никаких дел.
(О том, что за последние недели он четырежды побывал у драконов, полиции знать было не обязательно.)
— Вы, надеюсь, поймёте, — сказал полицейский серьёзно, — что похищение, или бегство, или не знаю, какое безобразие ещё, в которое оказались втянуты ваши дети, может обернуться очень плохо. И разговор нам придётся продолжить не здесь.
— Ага, — согласно кивнула мама.
— Полиция не позволит детям водить себя за нос!
— А кому позволит?
Тут рассмеялся даже папа. Полицейский вдруг заспешил, заявив напоследок, что он надеется на сотрудничество. Только не объяснил на какое. Он попросту сбежал из этой квартиры.
Небольшой замок Бориса Кролоффа можно было увидеть издалека. Ко входу вела тополиная аллея. Здание окружал защитный ров, но если в нём и была когда-то вода, теперь она совсем высохла. Вблизи стало видно, что здание совсем обветшало, по стенам расползлись трещины, черепица на крыше местами осыпалась, деревянные мосты через ров были трухлявые.
Драконы приземлились во дворе квадратной формы. Прежде чем направиться к дверям, Мартин ненадолго исчез и вернулся с четырьмя факелами. Два он сразу же зажёг кончиком своего языка.
— У вашего приятеля, наверное, нет электричества? — спросила Франци, взяв у Мартина один факел.
— За свет приходится слишком много платить, — объяснил Мартин. — Раньше у него была собственная ветряная мельница, она производила заодно и электричество. Но от неё теперь остались одни стены.
— Борису нравится именно такой замок, — сказал Георг.
Франци никак не могла себе этого представить. Сооружение напомнило ей Дорогу привидений, когда по ней едешь в вагончиках и вдруг выключается свет, чтобы стало страшней.
— А он не боится, что, пока спит, крыша упадёт ему на голову?
— Спросишь у него про это сама, — ответил Мартин. Он толкнул дверь, ведущую в зал. Дверь со скрежетом открылась. — Спальня здесь, на первом этаже. Отыщется кровать и для вас.
— А если на одной из кроватей будет спать Борис? — засомневался Шурли. — Это исключено. Он ненавидит кровати. Дети только покачали головами и стали вслед за Мартином подниматься по лестнице. Чтобы подняться на второй этаж, им пришлось пробираться сквозь густую паутину, затянувшую всё лестничное пространство. Первая же комната им сразу понравилась. Во всяком случае, они бы не отказались провести ночь все вместе на такой широкой кровати.
На стенах в комнате висели портреты, изображавшие жуткого вида женщин и мужчин в нарядах из бархата и шёлка. У одного мужчины были кроваво-красные глаза, у другого — волчья пасть, ещё одна женщина как будто следила за каждым шагом детей пристальным взглядом.
Они поспешили вернуться в большой зал. Георг там уже спал, улёгшись под громадным столом. Мартин поднёс факел к кухонным часам, которые он носил как наручные, повязав на своей левой лапе. Было одиннадцать часов.
— Придётся Бориса разбудить, — решительно сказал он и вышел во двор.
— Он что, спит на свежем воздухе? — поинтересовался Шурли.
— Нет, — не стал объяснять Мартин.
Во дворе он повернул направо и подошёл к невысокому строению. Над дверью большими буквами было написано: «Семейный склеп».
— У него спальня в склепе? — удивился Шурли. Хорошо, что никто не видел, как он вдруг побледнел.
Мартин открыл скрипучую дверь. На детей повеяло затхлым воздухом. Вниз вели двенадцать ступеней. В крохотном помещении не было ничего, кроме каменного постамента. На постаменте стоял тяжёлый оловянный гроб.
— Он, что ли, тут спит? — Шурли теперь вообще ничего не мог понять. — Твой приятель, должно быть, тронутый.
— Тсс, — сказал Мартин.
— Почему?
— Потому, что он может услышать.
В этот момент из открытого гроба поднялась тощая фигура с серыми вьющимися волосами. На ней была одежда из красного шёлка с золотым шитьём, на плечах — чёрная накидка на серебристой подкладке.
— Привет, Мартин, — сказала фигура и дружелюбно посмотрела на детей.