— Это Борис, — представил его Мартин. — А это Франци и Шурли.
— Не имеет значения, — сказал Борис и, то и дело причмокивая, выбрался из своей странной постели. Его морщинистое лицо оставалось дружелюбным. — Меня не интересуют имена тех, кем я собираюсь полакомиться.
Мартин загородил Борису дорогу. Дети спрятались за его спиной.
— Л-людоеды в двадцатом веке? — проговорил, запинаясь, Шурли. Он уже не был уверен, что Мартина можно считать другом.
— Борис всего лишь вампир, — успокоил его дракон.
— Всего лишь?
— Не бойся. Он только в первый момент такой, а потом становится нормальным.
В животе у хозяина замка что-то пробурчало. Он наконец понял, что детей к нему доставили не в качестве подарка, и перестал причмокивать.
— Вот ведь жалость, — сказал Борис разочарованно. — Ладно, ещё лет двадцать без обеда я, пожалуй, смогу выдержать.
— Вы действительно вампир? — спросила Франци. Она решила больше не прятаться за спиной дракона.
— А кто же ещё?
— Вампиров не бывает, — заявил Шурли и помахал перед собой рукой, как будто хотел отогнать Бориса. — А если когда-то и были, то в одной только Трансильвании.
— Я, по-твоему, видение, что ли? — проворчал возмущённо Борис.
Мартин ухмыльнулся. Он хорошо помнил, как несколько недель назад Шурли точно так же отрицал существование драконов.
— Но он же не живой, — сказал Шурли сестре.
— Это действительно так, — подтвердил Мартин. — Я уже пятьсот лет живой, а он все эти пятьсот лет мёртвый.
На это Борис ничего сказать не мог. Ему приходилось и сегодня отказаться от настоящего обеда, заменить его какой-нибудь кровяной колбасой или требухой.
— Не двух, так хотя бы одного, а? — просительно шепнул он Мартину.
Тот в ответ дохнул на него двухметровым пламенем. Это окончательно отбило у Бориса всякий аппетит. Вампиры испокон веков терпеть не могут огня. Да ещё текущей воды.
Шурли однажды по телевизору видел фильм про Дракулу и прочёл две книжки про вампиров. Кое-что он про них знал. Вампиры — это такие беспокойные мертвецы, которые сосут у людей кровь. Кого вампир укусит, тот сам становится вампиром. В Румынии вроде бы когда-то водилось много вампиров. А может, они там даже и теперь остались. Шурли до сих пор не мог с этим разобраться. Он просто не представлял себе, как это мертвец может умереть второй раз.
— Вы должны радоваться, что хотя бы мы вас навестили, — заявил он великодушно.
Борис особой причины радоваться не видел. Какие они могут предложить ему деликатесы?
— Мы вас освободим, — объяснил Шурли. — Прямо завтра.
Лицо вампира на мгновение выразило нескрываемый ужас. А в следующий миг Борис просто исчез. Вместо него к Шурли подлетела маленькая летучая мышь, издала резкий скрежещущий крик и упорхнула куда-то.
— Ты испугал его, — с упрёком сказал Мартин. — И обидел.
Шурли ведь только что вообразил себя профессором, вроде того, которого видел по телевидению: как он достаёт из своей медицинской сумки деревянный кол или большой карандаш и вонзает его в сердце дремлющего, неподвижного днём вампира, чтобы тому не пришлось больше мучиться каждый раз, когда он оживает.
— Борис вовсе не хочет, чтобы его освобождали, — объяснял Мартин, поднимаясь с детьми по лестнице. — Он слишком привык оставаться неживым. Забудь про свои намерения, ладно?
— Конечно, я не буду.
— Нам нужно, чтоб он был нам не врагом, а другом.
Они вошли в зал. Борис уже сидел там во главе стола и без всякого удовольствия ковырялся вилкой в плоской тарелке. Тарелка пританцовывала в такт храпу Георга.
— Может, ты его вразумишь, а? — сказал вампир и ткнул вилкой в сторону Шурли. Тот для безопасности опять укрылся за спину дракона, и Франци спряталась вместе с ним.
— Не беспокойся, — сказал Мартин. — Я ему уже объяснил.
— Если вы пришли, чтобы позвать меня на свою Дорогу привидений, знайте, что вы напрасно тратили время.
— У нас неприятности с полицией, — сказал Мартин.
— А я тут при чём?
— Нам нужно место, чтобы переночевать.
— И ты мне гарантируешь, что этот молодой человек не сделает днём той гадости, о которой он только что говорил?
— Разумеется, — кивнул Мартин. — Если и ты тоже не устроишь чего-нибудь ночью.
— Договорились, — охотно согласился Борис. — Можете оставаться здесь сколько хотите.
Ужин Бориса, как всегда, не удовлетворил. После еды он достал из ящика большую долгоиграющую пластинку, вынул её из конверта и поставил на диск проигрывателя, изрядно покрытый пылью. На пёстром конверте можно было прочесть название: «Волчий вой».
— Твой проигрыватель крутится ветром? — поинтересовалась Франци. Песенки с таким названием она никогда не слышала.
Борис ничего не ответил. Он сел на велосипед, который был закреплён на подставке, и начал изо всей силы крутить педали. Велосипедное колесо было соединено с проигрывателем проводом. На проигрывателе замигал огонёк, звукосниматель сам лёг на пластинку. Зазвучала, однако, не музыка, а вой волков, то одного, то сразу нескольких. Если добавить к этому стереозвук, можете представить себе впечатление. Дети, прихватив факел, поспешили поскорей скрыться в комнате, которую уже для себя облюбовали.
Вампир, прикрыв глаза, наслаждался своей музыкой. Он так старательно крутил педали, что даже вспотел. Мартин заткнул себе уши специальными затычками и попробовал заснуть во дворе. Чтобы это удалось поскорей, он стал считать в уме полицейских, и всех их звали Рудольф. Лучшего способа заснуть он придумать не мог. Всего он успел сосчитать восемьсот восемьдесят девять полицейских.
А бледный хозяин замка с первым криком петуха улёгся в свой полированный гроб, скрестил на груди руки и стал думать о временах, когда ему было особенно хорошо. Лет этак четыреста пятьдесят назад.
В это же самое время дома папа лежал на спине и считал драконов. Досчитал до тысячи и сдался — заснуть не удавалось. Он повернулся на правый бок и потянулся за коробочкой, где лежали его лекарства. Мама включила свет. Папа сделал недовольную гримасу, как будто свет его ослепил.
— Ты не можешь заснуть? — спросила мама, которой тоже никак не спалось.
— Я не хочу спать, — заявил папа и положил в рот таблетку снотворного. Поперхнувшись, он закашлялся.
— Что-то ты нехорошо кашляешь, — заметила мама.
Папа жестом показал в сторону кухни. Мама поняла его и принесла воды.
— Я, слава богу, на больничном листе, — сказал он, одним глотком осушив стакан.
— Ты, кажется, хочешь опять сыграть роль полицейского?
— Не моя вина, если полиция бездельничает.
— Они работают как умеют.
— Плохо умеют, — проворчал папа. Выключил свет и снова положил голову на подушку.
Он вообще считал, что в наше время в полицию обращаются только те, кто сам ничего не умеет. Папа вздохнул глубоко, шумно. Оставалось утешить себя мыслью, что единственного стóящего полицейского можно увидеть только во сне.
Глава третьяГде привидение?Самый маленький дракон в миреПапа опять чувствует себя полицейскимКризисные совещания и герои
Дорогой дневник!
Я рассказываю это тебе, потому что все ещё спят и некому меня послушать. Мне приснился очень странный сон. Но тот же самый сон, оказывается, видел Борис. Потому что он вдруг мне там встретился.
«Ты что делаешь в моём сне?» — спросил он.
«Это мой сон, — ответил я. — А ты исчезни».
Слово за слово, уступать никто не хотел. Он стал гонять меня по всему своему замку, гонял, гонял, так что я наконец совсем выбился из сил. Не мог даже дохнуть на него как следует пламенем. Борис надвигался на меня, выпучив глаза.
«Драконы совсем невкусные, — только и смог пролепетать я. — Ты же не собираешься сосать мою кровь?»
«Ты мне, если хочешь знать, отвратителен», — сказал он.
И ничего не случилось. Он просто прошёл сквозь меня, а потом сквозь стену и исчез. Я поскорей перебрался в другой сон.
Сегодня нам предстоит напряжённый день. Но во всём этом разрушающемся замке не найти ничего съедобного, нечем подкрепиться. Да ещё у меня насморк. Если я переживу этот день, завтра тебе о нём расскажу.
Георг Анастасиус Дракон.
А в полицейском управлении снова было созвано кризисное совещание. У начальника полиции собрались эксперты и несколько рядовых полицейских. Полицейский Рудольф всю предыдущую ночь провёл в пещере драконов, хотя из неё ещё не выветрился слезоточивый газ. И проветрить там было нельзя: в пещере не было окон. Драконы домой так и не вернулись, приходилось с этим считаться.
Бургомистр в этом кризисном совещании решил не участвовать. Он предпочёл бы создать комиссию.
— Это зачем? — не понял полицейский Рудольф.
— А затем, что это единственная возможность не отвечать за всякие безобразия, — объяснил ему один из экспертов.
— Нам нужно как можно скорей принять ряд решений, — сказал начальник полиции. Он уже весь вспотел.
— Я тоже так думаю, — сказал полицейский Рудольф. Он вдохнул поглубже и собрался уже изложить свой личный план поимки драконов.
— Решение относительно вас я уже принял, — грозно остановил его начальник полиции. — Вы отстранены от дела и отправлены в отпуск.
— Но я же раскрутил всю эту историю, — попробовал оправдаться полицейский Рудольф. Голос его срывался.
— Ничего себе раскрутил! — воскликнул начальник полиции. — Вы с самого начала всё провалили. Вчера упустили подозреваемых.
Шастали по всему лесу неизвестно зачем. Не хватало вам ещё фанфар для сигнала к атаке!
— А вы бы действовали иначе?
— Естественно! Я бы подобрался мягко, неслышно, как это мне свойственно.
— Мягко я уже в прошлый раз пробовал. Не помогло.
— Не желаю я вас больше слышать! — Начальник полиции опять раскричался. — И если вы снова заявитесь к нам с делами о похищениях, я вас просто переведу на другую работу. Понятно?