— Очень сожалею, но и напитков совсем не осталось.
— Вообще ничего нет?
— Есть две порции собачьего корма, — сказал господин Заковски смущённо. — Моё заведение — единственное на всей трассе, а у нас очень любят четвероногих.
— Что за чёрт! — выругался шофёр и заковылял к своей машине. Он вёз в ней тонну всяческих отходов. Шины от долгой езды у неё уже начинали дымиться.
Георг тяжело дышал. Утром он проснулся, как всегда, с насморком, тем не менее ему нигде не давали остановиться передохнуть. Он с трудом летел, едва не задевая верхушки деревьев.
— Я больше не могу! — закричал наконец Георг.
Мартин, который уже далеко обогнал его, плавно развернулся и полетел навстречу брату.
— Потерпи немного. Долетим до Цезаря, там и отдохнёшь.
Георг закатил глаза.
— Ничего себе! Он ведь живёт на высоте тысяча пятьсот двадцать четыре метра.
— Вершина Солнечной горы достигает высоты всего лишь тысяча пятьсот двадцать три метра над уровнем моря, — поправил Шурли. Откуда это ему пришло на ум, он сам бы не мог сказать.
— Мне всё равно, — простонал Георг. — На такой высоте воздух совсем разрежен.
— Вот ведь лентяй! — сказал Мартин. Он знал, как можно подстегнуть своего усталого братца. Для Георга не было слова обиднее, чем «лентяй». Оставалось несколько пустяковых километров, это могло его поддержать.
Тётушка Анчи в своём ношеном старом халате сидела в саду в откидном деревянном кресле. Глаза её были прикрыты, она наслаждалась солнечным теплом. Позади тётушки Анчи стоял господин Мехтель, который когда-то работал мастером по наблюдению за телебашней, и приводил в беспорядок её волосы. Ей почему-то нравилось, когда её волосы выглядели совсем непричёсанными.
Господин Мехтель жил теперь у неё. Она была очень довольна этим бестолковым человеком, вокруг которого всегда возникал беспорядок. Беспорядок был ей по душе. Лестница перед домом была вся в трещинах, на её ступеньках стояло старое радио. Из скрипучего динамика доносилась фортепьянная музыка.
Музыка играла так громко, что появление полицейского Рудольфа оба заметили, лишь когда его тень упала на лицо тётушки Анчи. Хотя шёл он вовсе не крадучись.
— Не заслоняйте мне свет, — сказала тётя Анчи, открыв ненадолго глаза и заметив пришельца. — Вас вызывали?
— Калитка в саду стояла открытой… — только и мог объяснить Рудольф.
— Ей так и положено.
— И звонка я нигде не увидел…
— Потому что его просто нет.
— У меня к вам несколько вопросов, — сказал полицейский.
— Я мало в каких вопросах разбираюсь, — отмахнулась тётя Анчи. — А вообще вам лучше дождаться, пока музыка доиграет.
— Это же Бетховен, — прошептал господин Мехтель и с мечтательным выражением показал на ступени.
— Очень хорошая музыка, — согласился полицейский. Хотя вообще-то он любил только марши.
Когда концерт закончился, господин Мехтель отнёс радио в дом.
— Ваше лицо мне знакомо, — сказала тётя Анчи.
— Правда, вы меня помните?
— Я глупых лиц не забываю.
С лица полицейского сразу ушло доброжелательное выражение.
— В таком случае вы должны знать, что я из полиции.
— Могла бы догадаться по вашей форме. Что у вас там случилось?
— Вашего племянника и вашу племянницу вчера похитили. И не говорите опять, как в прошлый раз…
— Кто их похитил?
— Драконы. Те же самые.
Рудольф не более чем на три секунды показал ей фотографию обоих драконов.
— Как они выглядят, я знаю, — недовольно сказала тётушка Анчи.
— Потому что вы однажды их у себя укрывали, да?
— Какую чушь вы несёте! Ничего рассказать я вам не могу.
— Совсем ничего? — Лицо полицейского Рудольфа выразило глубокое разочарование.
— Могу только дать один совет, — произнесла тётя Анчи великодушно. Полицейский выжидательно приблизил к ней ухо. — На вашем месте я бы о драконах просто забыла. Они совершенно безобидны.
— Ну уж нет! — воскликнул полицейский.
— Бедный Петрушка, — вздохнула тётушка. Так она говорила обычно только о папе.
— Могу я осмотреть ваш дом?
— Сколько угодно. А есть у вас ордер на обыск?
— Ордера у меня нет. — Полицейский Рудольф опять снизил тон.
— В таком случае до свидания.
— До свидания.
— Вот и хорошо, — одобрила тётушка Анчи и рукой сделала знак: пока, пока.
Пришлось полицейскому ретироваться.
А господин Мехтель опять занял своё место за спиной тётушки Анчи и продолжил своё занятие — портить её причёску. Но и полицейского не упускал из виду, пока тот не покинул сад.
— Этот тип потоптал наши замечательные сорняки, — с сожалением заметил он.
На грязном тротуаре, который вёл к саду тётушки Анчи, полицейский Рудольф вдруг наткнулся на папу.
— Это опять вы, — сердито пробурчал он.
— А я как раз подумал про вас, — произнёс папа и заглянул сквозь ржавые прутья садовой ограды. — Очень рад.
— Что вам сказало это старое пугало?
— Ничего, кроме «до свидания». Она ни о чём не имеет понятия.
Папа вдруг подумал, что без полицейских у него не будет возможности подключиться к поимке драконов.
— Я хочу вам кое-что сказать, — начал он медленно.
— Вряд ли вы можете сказать мне что-то действительно важное.
— Тем не менее я предлагаю вам сотрудничество.
— Полиция не берёт на работу частных детективов.
— Вы уже не полиция. По крайней мере сегодня. Я ведь слышал по радио, что вы отстранены от работы.
— Вот ведь свинство! — выругался полицейский и раздавил ногой пустую банку от йогурта, которую поднесло к нему ветром.
— Так будем работать вместе? Да или нет?
— Мне от вас ничего не нужно, — сказал полицейский Рудольф.
— Наши желания совпадают. Мне тоже от вас ничего не нужно. Оба засмеялись. Папа протянул полицейскому руку, тот всё-таки медлил.
— Но мы ведь не заключаем братский союз, — ухмыльнулся папа.
Георг уже просто сам не мог бы сказать, как сумел осилить последние километры. Он приземлился в нескольких метрах от массивного креста, обозначавшего вершину, и чувствовал себя ужасно. На отметке тысяча метров ему вспомнилась фраза киноактрисы из одного фильма, с которой случился обморок: «Что это со мной?»
— Я просто его пришпоривал, — с ухмылкой объяснил Шурли, как помогал младшему дракону долететь.
У Георга не было сил с ним спорить.
— Где живёт этот ваш двоюродный брат? — спросила Франци. — В дереве или, может, в земляной ямке? Тут же нет ни одного дома.
— Вот его дом, — сказал Мартин и правым крылом показал на крест.
— Какой же это дом?
— А ты подойди поближе.
Франци и Шурли приблизились к кресту. На его поперечной балке можно было не без труда различить как бы маленькое вздутие. У этого вздутия оказалась светло-красная крыша, а под ней два окна и дверь.
— Неужели это его дом? — удивилась Франци.
— Тогда он действительно живёт на высоте тысяча пятьсот двадцать четыре метра, — вынужден был признать Шурли. Ведь домик ещё на метр возвышался над вершиной горы. Хорошо, что Георг от усталости не мог держать с ним пари.
— Стучать надо очень осторожно, — предупредил Мартин.
Франци постучала самым кончиком мизинца. Дверь тотчас резко распахнулась. Из неё выскочил Цезарь. Он дохнул на всякий случай огнём и выставил перед собой кулачки, готовый к бою.
— А, это ты, — сказал Цезарь почти разочарованно, узнав Мартина. — Редкий гость.
Внешне он был крошечной копией Мартина и Георга.
— Мы заглянули к тебе по пути в Грац, — объяснил Мартин.
— А зачем вам туда?
— Там обычно живёт привидение, которое будто бы похитили.
— Первый раз слышу. В моей газете про это ничего не писали, — сказал маленький дракон и упорхнул на несколько метров в сторону.
Там на земле, потерянная или выброшенная туристами, лежала мятая газета. Цезарь пробежал взглядом по сообщениям.
Точнее сказать, пролетел: он по-настоящему должен был летать над каждой строчкой слева направо, потом обратно, чтобы её прочесть.
— Это, наверно, не самый свежий номер, — сказал Шурли.
Цезарь снова вспорхнул в воздух и затрепетал крыльями перед носом у Мартина, словно маленькая летучая мышь.
— Дела о похищениях должны обсуждаться на семейном суде.
— Но мы никого не похищали. Тем более привидений, — сказал Мартин.
— А зачем тут эти двое?
— Мы с ними добровольно, — объяснила Франци. — Хотим помочь вашим двоюродным братьям.
— Тогда, разумеется, и я с вами!
Мартин едва не упал в обморок. Он позеленел ещё больше. Этот Цезарь всегда умел превратить любое дело, за которое брался, в полную неразбериху.
— Нам твоей помощи не надо, — сказал Мартин осторожно.
— А я уже решил, — возразил маленький дракон. — И могу объяснить, почему вам на самом деле нужна моя помощь. Во-первых, я никого и ничего не боюсь.
Это было не совсем так. От шершней и людей со спреями, чтобы травить насекомых, он старался держаться подальше.
— А во-вторых, я такой маленький, что меня не остановит никакая стена и никакая запертая дверь.
— Да, это, наверное, так, — признала Франци.
— В третьих, я доктор медицины и знаменитый целитель с большой практикой. Я могу быть врачом, так сказать, всей команды.
— Как интересно! — восхитился Шурли. Крошка дракон ему всё больше нравился.
— Не слушайте вы его, он просто шарлатан, — заявил Георг, который едва держался на ногах.
— Оскорблять себя я не позволю, — пригрозил Цезарь. — Ещё одно неосторожное слово, и я тебя испепелю!
— У меня насморк, — простуженно, в нос, проговорил Георг. — Если ты такой замечательный врач, помоги мне. Вылечи прямо сейчас.
— Нет ничего проще! — воскликнул Цезарь. — Считай, что уже вылечил.
Он самодовольно потёр передние лапки. Потом вспорхнул в воздух, влетел в левую ноздрю Георга и через несколько секунд вылетел через правую.
Георг ощутил в обеих ноздрях щекотку и дважды громко чихнул. Эхо отозвалось его чиханию с удвоенной силой.