Он позволил течению нести себя, изредка подгребая руками. Поискав меч, он понял, что оружия с ним нет. У него остался только нож.
Не было с ним и маленького охотничьего лука; он отложил его в сторону, когда они заканчивали есть.
Старый Каймо выбросил кости препаршивейшим образом. Релкин молился, чтобы они пощадили Иума и Уола. Омми, проклятие на его голову! Конечно, это должен был быть Омми. Релкин давно уже ждал подобного. Омми много недель вынашивал этот план.
Проплыв некоторое время по течению, Релкин в несколько гребков подплыл к другому берегу; при этом он все время оглядывался, высматривая крокодилов, которыми были наводнены некоторые излучины реки. Похоже, ему повезло: здесь крокодилов не было.
Времени ушло немало, но в конце концов юноша все же выбрался из воды на галечный пляж. Берег представлял собой переплетение торчавших отовсюду корней, над которыми нависли небольшие деревца. Релкин выкарабкался на сушу и тут же припал к земле, внимательно прислушиваясь. Собственно, всегда услышишь приближение больших пуджиш, хотя они и двигаются очень тихо для своих размеров, но лучше быть абсолютно уверенным в их отсутствии.
Кроме насекомых, никто не шевелился. Берег, похоже, был чист. Релкин рискнул выйти на открытое пространство чуть повыше. Вдали виднелся лес.
Наверное, он прошел уже половину пути, как из-за деревьев впереди раздался ужасающий рев. Релкин распластался на земле. Укрыться было негде, а бег с крупным пуджиш наперегонки был верным способом самоубийства: пуджиш гораздо быстрее человека.
Деревья и кусты закачались, последовала новая серия страшных воплей, и из лесу вышел огромный красно-коричневый. Это был громадный взрослый экземпляр, больше любого виверна. Он был больше даже Пурпурно-Зеленого с Кривой горы. Мощная голова хищника была вооружена зубами, походящими на кинжалы. Релкина охватил как самый обыкновенный, так и священный ужас. Старый Каймо не раз выбрасывал для него плохие кости, но чтобы такие ужасные! Видимо, мрачный Гонго возжелал увидеть в своих смертных покоях хорошо прожеванного драконопаса.
Но затем игральные кости бога снова покатились по игровому полю. Раздалось еще несколько ужасных рыков, от которых содрогнулась земля, и чудовище пошло дальше той смешной четкой, почти семенящей походкой, которая никак не вязалась с обликом зверя огромной величины. Пуджиш прошел мимо Релкина, не удостоив вниманием букашку, распростертую ниц на земле.
Изумленный тем, что остался в живых, Релкин рискнул подняться. Пуджиш прошагал вниз по склону к деревцам, нависшим над рекой. Громадная голова его вздернулась, словно он к чему-то прислушивался. И тут оно явилось. Отдаленный рык, за которым последовал еще один, а затем все слилось в один сплошной рев. Релкин все понял – это разговаривали соперники. Они помечали свою территорию. Возможно, они занимались этим ежедневно.
Релкин увидел, как огромный монстр закинул голову и издал новый рев. Жесткий его хвост, провисающее тело – все это было карикатурой на виверна; кроме того, у чудища была отвратительная голова – плосколобая, тогда как высокий лоб вивернов говорил о наличии разума. За первым ревом последовал новый, за ним – длинное сосредоточенное мычание, долженствовавшее известить всех и каждого, чья здесь территория. Потом пуджиш снова сдвинулся с места, вошел в воду и опять взревел.
Надо было уходить, пока чудовище занято своими делами. Релкин вскочил на ноги и кинулся в лес. Там он сориентировался по течению реки и зашагал, не обращая внимания на боль в ушибленных ногах. Вот уж где определенно не стоит долго находиться, если вы одиноки и безоружны, так это в компании расшалившегося пуджиш.
Остановившись, чтобы перевести дыхание, всем своим существом не переставая вслушиваться в звуки чащи, Релкин с удивлением подумал о власти смертельной кости. Старухи положили ему в изголовье смертельную кость, а он не сумел от нее избавиться. И вот теперь она сама охотится за ним. Эта проклятая смертельная кость пришла по его душу.
Глава 21
Релкин провел ночь, пристроившись на кривом суку дерева. Все тело нестерпимо болело и ныло. Когда он поменял положение, спину его так свело судорогой, что он чуть не свалился вниз. В довершение ко всем этим мучениям спал он очень плохо, просыпаясь от страха при каждом громком звуке в джунглях. Ночью некоторые пуджиш весьма активны, что как-то не способствует спокойному отдыху.
Юноша молил старого Каймо приостановить пока игру и больше не метать за него кости. Он и с этим-то коном еще не справился. Оставалось утешаться мыслью, что сегодня ночью никто так и не пробовал его съесть.
Он начал спускаться. Новая боль возвестила о том, что ему таки не удалось выбраться невредимым из вчерашней переделки. Падение в реку с обрыва не прошло даром. Сломано ничего не было, но зато чувствовалась слабость во множестве мест – от лодыжек до бедер, особенно в коленях.
Драконир повторил переучет своего имущества, уже проведенный прошлой ночью. Итак, у него оставался длинный нож и кое-что из инструментов. Он потерял сапоги, завязшие в клейком донном иле. Печально. Впрочем, пожал плечами Релкин, сапоги так или иначе отработали свое. Ноги же быстро загрубеют. Нужно только внимательно следить за колючками.
Первой необходимостью этого дня было – отыскать себе еду. Вооруженный лишь ножом, он мог надеяться в ближайшее время одерживать победы лишь над фруктами или орехами. Как только он сумеет соорудить себе новый охотничий лук, положение вещей изменится к лучшему.
Он огляделся в поисках деревьев, с которыми его познакомила Лумби, – в частности, он искал дерево им и дерево пик-о-пок, сейчас у них был как раз сезон плодоношения. Сначала ничего, кроме сосен, он не видел, потом разглядел рощицу пик-о-пок и направился к ней.
Ему повезло. Эти пик-о-пок были увешаны почти спелыми стручками. В несколько минут он нарезал достаточно плодов для сытного завтрака. Затем принялся раскрывать стручки и есть большие вкусные бобы. Жестковатые бобы имели сладкий ореховый привкус. Юноша набил желудок, а потом напился из чистого ручья. И сразу почувствовал себя значительно лучше: голод его был утолен, по крайней мере частично, а немного позанимавшись гимнастикой и размяв мышцы, он сумел смягчить боль.
Затем он медленно двинулся в путь, насторожив уши, карауля малейшие звуки, которые могли бы выдать присутствие пуджиш. Без Базила с его могучим Экатором и даже без лука Релкин чувствовал себя совершенно беззащитным в этих первобытных джунглях.
Он искал место, где можно было бы побыстрее перебраться через реку. Лучше всего переправляться на бревне, чем плыть просто так, решил он, приняв в расчет риск встречи с крокодилами. Днем раньше ему очень повезло. Каймо выбросил кости весьма причудливой комбинацией, это уж точно.
А потом, как часто он это делал, Релкин снова впал в раздумья: по-прежнему ли Великая Мать направляет его шаги? Распространяется ли ее присутствие и на эти запредельные земли? Может, потому все так неустойчиво в его судьбе, что она не может больше защищать его от превратностей игры старого Каймо? А ведь он знает, что нити судьбы подвержены невероятным сдвигам. Те, кто был способен понять смысл и механизм этих изменений, существовали далеко за пределами мира Рителт. Релкину приходилось встречаться с подобным. И он слышал странные песни золотых существ.
О боги, как все болит! Этот удар чуть было не переломал ему лодыжки.
Теперь перед ним была новая проблема: как вытащить Базила из племенного лагеря, не выдав своего присутствия. Незачем им было знать, что Релкин уцелел. Это, безусловно, закончится очень плохо.
Конечно, он мог бы вернуться в лагерь и публично обвинить Омми в покушении на его жизнь. Потребовать справедливого отмщения Иума и Уола, если они убиты.
И тогда уж непременно племя разобьется вдребезги. Арду раздробятся и снова станут по-настоящему беспомощными перед лицом работорговцев. Если они, следуя своим привычным маршрутам миграции, пойдут на юг, рабовладельцы подстерегут их. Если же останутся на севере – окажутся под угрозой голода. Даже их охотничьи угодья со временем оскудеют. Они могли бы добывать трехрогих у озера, но это означало бы неизбежные встречи со взрослыми красно-коричневыми пуджиш, которые слишком велики для стрел и камней арду. Лесные люди рассеются, их численность сократится – вся работа Релкина пропадет зря. Что бы они ни делали, гибель их предопределена, если только они не сумеют объединиться в племя и не научатся сражаться, используя свою численность, чтобы целиком уничтожать экспедиционные партии работорговцев.
Релкин не был уверен, бросал ли его когда-нибудь Каймо в более трудную игру. Ведь, слов нет, ему непременно нужно вернуться в лагерь и найти виверна. Никакая сила в мире не способна удержать драконопаса от поисков его дракона.
Но хотелось бы знать, как ему вытащить дракона из лагеря, полного охотников арду? Всегда кто-нибудь стоит на карауле. Релкин уже подумывал, как обезвредить караульного. У него есть нож. Мысль была неприятной, но если это будет необходимо для освобождения дракона, придется пойти и на убийство.
В глубине души Релкин боялся, что Базил мог уйти сам. Он мог отправиться в одиночестве на север (а если кто и способен выжить в этих джунглях, это только двухтонный боевой дракон, вооруженный свирепым клинком Экатором). Но в отсутствие драконопаса возникнут проблемы, с которыми дракон не справится: небольшие ранки, сломанные когти, паразиты и многое другое. Перед внутренним взором Релкина появился дракон, рыщущий вдоль и поперек земель Арду и страдающий от многочисленных болячек.
Нет, Релкину необходимо вернуться. А потом им двоим придется выскользнуть из лагеря так, чтобы их никто не заметил. Не совсем легкая задача, хоть виверны и способны двигаться очень тихо. Но разрешимая. Ну а потом они уйдут, не простившись. Любые другие действия вызовут волнения и междуусобицу. А Релкин решил ни в коем случае не допустить раскола народа Арду. Но было печально уйти, не сказав «прощай» Лумби.