– Хорошо, идем.
– И еще я интересуюсь, – продолжал колдун Ноттесиньор, – не осталось ли у покойного завтрака, который он все равно уже не съест…
Белок и желток потекли между пальцев трактирщика.
– Я не подумал, – сказал делла Роббиа, когда слуги принимали у них плащи, – но мы оставили даму наедине с вампиром.
В обеденной зале дама накладывала вампиру на глаза холодные примочки и поила его индийским чаем с медом.
– Вы хоть что-нибудь понимаете? – шепнул Димитрий Хивелу.
– Возможно, начинаю понимать, – ответил Хивел.
Томмази жадно набросился на еду, и хотя остальным увиденное наверху в значительной мере отбило аппетит, вскоре все уже завтракали – кто сидя, кто стоя, а кто и расхаживая по комнате. Трактирщик наблюдал за ними с выражением довольства, исчезавшим всякий раз, как очередное блюдо оказывалось рядом с просторными рукавами Ноттесиньора.
– Допустим, убийца – наемник Шарль, – сказал делла Роббиа. – Где он сейчас? Безусловно, он не мог уйти ночью пешком. И даже утром. Колдун, кто-нибудь ночью выводил лошадь?
– Нет, – ответил Томмази. – И нет, сударь, я не так громко храплю, чтобы не услышать. Благодаря моему дару, – он сделал изысканный жест, – я различаю любое приближающееся зло.
– Например, мужа женщины? – спросила Катарина и натужно улыбнулась.
Все рассмеялись, а Томмази поклонился.
Хивел сказал:
– Как бы вы скрылись, Ноттесиньор? Если бы вы были убийцей.
– Я бы окутался невидимостью…
– Если считать, что вы этого не умеете. Как и переноситься в пространстве.
– Что ж, – отвечал Томмази, нимало не смутившись. – Наверное, я бы спрятался. Сразу после преступления.
– Где? – спросил делла Роббиа.
– В гостинице больше мест, где можно спрятаться, чем в улье – сот. – Томмази лукаво глянул на трактирщика. – Я бы прятался, пока другие не найдут тело и не отправятся в конюшню проверить лошадей и пригласить Ноттенсиньора на завтрак. Тогда бы я прокрался в конюшню…
– По следам, которые оставили другие, – сказал Димитрий.
– …оседлал бы лучшую лошадь и был таков.
Димитрий, делла Роббиа и Крониг разом вскочили.
– Не спешите, – сказал Хивел, – можно и слугу отправить набирать снега в башмаки. Если он ушел в конюшню, то уже ускакал.
– Я все-таки пойду гляну, – сказал делла Роббиа. – А если его там нет, я возьму лошадь и отправлюсь на поиски. Кто-нибудь хочет мне помочь? Капитан Гектор?
– Охотно проедусь по снежку, – ответил Димитрий.
– И, может быть, дама составит нам компанию? – продолжал делла Роббиа. – Погода чудесная, мороза пока нет.
– Да, – ответила Катарина, – хорошо.
– А колдун Ноттесиньор нам поможет?
– Ну, я…
– После плотной еды полезно совершить моцион.
– Ладно. Но предупреждаю, как явствует из моего имени, днем я не так силен, как ночью.
– Разумеется. А вы, ученые доктора?
– У меня суставы на холоду как стеклянные, – ответил Хивел, – и, боюсь, для герра доктора фон Байерна снежный блеск будет невыносим.
– Как скажете. Трактирщик, вы распорядитесь приготовить нам лошадей?
– Сей же миг. Надеюсь, вы его найдете.
– Если он ушел пешком по снегу, как его можно не найти? – сказал Хивел.
Хивел и Грегор сидели в гостиничной комнате Хивела. Занавески были плотно задернуты, на столе стоял графин с бренди.
– Чем вы кормились вчера ночью? – спросил Хивел напрямик.
– На кухне держат кроликов. Я взял двух.
– Куда вы дели тушки?
– Закопал в снегу. Могу найти место, если…
– Мне это не нужно, да и остальных не порадует. Вы уверены, что это были кролики?
– Да, – горько отвечал Грегор. – Я умылся, вылил кровавую воду в отхожее место, спустился к завтраку… Как видите, доброта для вампиров смертельна, она лишает нас бдительности. – И чуть мягче добавил: – Для чего вы солгали, чтобы меня выгородить?
– Поскольку вы мне нужны, – спокойно ответил Хивел, – и желательно непокалеченным. У нашего предприятия и без того не хватает одного глаза.
Грегор отпил бренди, тронул висок.
– Что ж, полагаю, теперь я с вами.
Хивел сказал:
– Кровь в отхожее место, хм. А если бы кто-нибудь туда заглянул, вы всегда могли бы заявить, что у вас геморрой.
Грегор хохотнул.
– Хорошо ли вы умеете вскрывать замки? – спросил Хивел.
– Скажите по чести – откуда вы это знаете?
– Оружейники обычно разбираются в замках. Можете отпереть гостиничную дверь?
Грегор глянул на замок.
– Думаю, да.
– Тогда идемте искать убийцу.
В комнате Клаудио Фальконе было очень холодно. Запахи свечного воска, лампового масла, дерева и постельного белья вытеснил тяжелый дух смерти. Привязанные к кроватным столбикам запястья гонца торчали из-под простыни, пальцы скрючились и застыли.
Грегор поднял простыню и уставился на то, что под ней.
Хивел сказал:
– Ой. Вы же его не видели.
– Не видел, – ответил Грегор. – Теперь понимаю. Это был вампир…
– Нет. Это имитация, безупречная во всем…
– Я видел то, чего вы не видели, – сказал Грегор.
– …кроме одного. – Хивел взялся за оконную раму и закрыл ее. – Никто не выбрался этим способом. Снег внизу не тронут, да и для того, чтобы это проделать, нужно быть цирковым лилипутом-акробатом… или летучей мышью.
– Вы же не верите в эти выдумки про оборотней! – воскликнул Грегор. – Или я превратился в дым и просочился под дверью?
– Не верю. И убийца тоже не верил. Посмотрите, с какой жуткой тщательностью все сделано: веревки, перо, чаша. Он имитирует настоящего гваэдура – не воображаемого со змеиным зубом и умением гипнотизировать жертву, – а потом открывает окно. Почему?
– Не знаю. Почему его убили?
– Это мы, возможно, выясним. Начинайте искать сумку гонца. Она должна быть кожаная, размером со среднюю книгу.
Грегор вновь накрыл тело. Во время поисков он сказал:
– Может, здесь прибегли к магии? Итальянский колдун…
– Такой же волшебник, как и вы. И ни одного настоящего на двадцать миль вокруг нет.
– Допустим, он маскирует фокусами настоящие способности.
– Можете ли вы обернуться летучей мышью? Колдуны много чего не могут, в том числе спрятать свое дарование.
Сумку они не нашли. Хивел заметил, что между прикроватной тумбой и стеной есть небольшой зазор. Он аккуратно – чтобы не сместились чаша и нож – отодвинул тумбу. Что-то с легким звоном упало на пол.
– Was ist’s?[37]
– Кольцо, – сказал Хивел. – Застряло между столом и стеной. Интересно…
Он попытался надеть кольцо на палец Фальконе, но руки покойника уже окоченели.
Грегор глянул на эмалевый узор.
– Я знаю этот герб. Шесть красных шаров… Медичи. – Он поднял взгляд. – Антонио делла Роббиа, из банка Медичи.
Хивел потер глазницу стеклянного глаза.
– Да, Медичи. Вы ехали с банкиром из Швейцарии, герр доктор. О чем вы разговаривали?
– Мы не разговаривали… он все время молчал. А у меня усиливался голод.
Хивел кивнул.
– Но это знак Медичи, я его знаю.
Хивел сказал:
– Я тоже его знаю, как, думаю, любой образованный человек к западу от Города. И поскольку знак этот говорит громовым голосом, кто оставил бы его на месте убийства?
– Есть еще вопрос окна, – напомнил Грегор.
– Да, окно. Возможно, убийца разом тщателен и небрежен. Мы все совершаем ошибки. – Хивел покатал кольцо в ладони. – Однако некоторые виды тщательности и небрежности просто не сочетаются. – Он вздохнул. – Идемте вниз. Остальные скоро вернутся.
– Там ничего нет. – Димитрий в костюме для верховой езды сел перед камином и вытянул ноги в сапогах. – Сильно пересеченная местность, заваленная снегом. И думаю, скоро опять посыплет снег.
– А что насчет ущелья, на которое вы указали? – спросила Катарина. – Не мог он спуститься туда?
– Это бы стоило ему жизни. Если только… видели когда-нибудь северные снегоступы, лыжи? Узкие длинные деревяшки. Я знал варяга, который умел спускаться по заснеженным горным склонам быстрее бегущего оленя. Однако ущелье густо заросло лесом.
– И все же, – спросил Йохен Крониг с ноткой надежды, – не мог ли убийца спуститься в ущелье?
– Никаких следов на снегу нет, – ответил Димитрий, – так что утром он уйти не мог. А ночью, в темноте, в метель…
– Но, может, он там, мертвый, – настаивал Крониг. – И его найдут только весной?
– Скорее уж летом, – ответил Крониг. – А тогда это будет забота Византии.
– Давайте попробуем его откопать, – предложила Катарина.
Димитрий сказал:
– А может он по-прежнему прятаться здесь?
– Не хотелось бы ложиться спать с этой мыслью, – заметил делла Роббиа.
– Нет-нет, – торопливо ответил Крониг. – Мы всё обыскали. Слуги и кучера проверили дом. Даже оба доктора помогли.
– Вот как? – сказал делла Роббиа. – А как насчет тех мест, про которые говорил колдун? И кстати, где Томмази? Капитан Гектор, вы ведь вернулись вместе с ним?
– Нет.
– Шарль де ла Мезон, – сказал Хивел, – исчез, не оставив вещей, одни лишь неприятные воспоминания. Как будто он был бесплотным.
– Привидение? – спросил делла Роббиа.
– У нас нет привидений, – заверил Крониг.
– Магия, – с внезапным жаром сказала Катарина. – Иллюзия появления. Морок.
– Думаю, это именно так называется, – педантично произнес Хивел и тем же тоном продолжил: – Допустим, Шарль де Мезон был кем-то другим переодетым, но кем в таком случае? Мы можем определить, кем он не был. Он говорил с капитаном Гектором, с трактирщиком Кронигом и со мной – господа, вы подтвердите, что он говорил со мной?
Пока все подтверждали его слова, вошел слуга в заснеженном понизу плаще и что-то взволнованно зашептал на ухо хозяину.
Хивел продолжал:
– И он говорил со всеми четырьмя пассажирами кареты, по крайней мере в их присутствии, не говоря уже о том, что не мог одновременно находиться здесь и в карете. Методом исключения остается Ноттесиньор.