– Вот, – я продемонстрировала булавку. – Тут острая игла. Если не устраивает, то у тебя есть когти. Во второй ипостаси. Должны быть, точно знаю. Ты же дракон!
С каждой фразой выражение лица Рэндалла становилось всё более скептическим. Наконец он забрал у меня булавку, ткнул ею в мизинец и спросил:
– Сколько?
– Три капли, – озвучила я требуемое количество.
Получив флакон с самым ценным ингредиентом будущего эликсира, радостно улыбнулась:
– Спасибо. Уверена, мы с тобой сработаемся.
А вот с личными отношениями я торопиться не хотела. Что бы Рэндалл ни говорил на этот счёт, мне казалось, что наше притяжение вызвано исключительно магическими причинами. Раньше у нас не получалось мирно договариваться, вот сила и искала способы хоть как-то призвать нас к сотрудничеству. Как однажды заметил дракон, хоть в постели найти точки соприкосновения. Но, как всегда, решить оказалось проще, чем выполнить. Тактик во мне определённо проигрывал стратегу.
Рэндалл оказался строгим и требовательным наставником, но мне это даже нравилось. Теорию чередовал с практикой, не забывал об отдыхе, и благодаря вечерним занятиям с ним я неплохо подтянулась по основным предметам. Жаль, об участии в студенческих состязаниях пришлось забыть. Они попросту не вписывались в мой нынешний график! Да и вдобавок, учитывая затребованное обучение экстерном, к концу учебного года я была должна перейти на третий курс. И если поначалу девчонки ещё по инерции подшучивали надо мной насчёт тортика, то вскоре перестали. Какой там тортик, когда я возвращалась усталая, но с горящими от восторга глазами, и рассказывала лишь о том, какую боевую или защитную связку мы отрабатывали в этот раз. Веста, едва узнав о том, что я дуал Рэнда, вмиг забыла о своей неприязни и начала «дружить» со мной так же активно, как до этого ненавидела. Видимо, обижать идеальную магическую напарницу Рэндалла Фроста было далеко не то же самое, что угрожать потенциальной сопернице, за которую и заступиться-то некому было. Девиц, в конце концов, могло быть множество, а встретить дуала и создать гармоничную боевую двойку везло не всем.
Я не собиралась прощать Весту и принимать её в круг друзей, потому что ни на миг не забывала, как она старательно и продуманно вредила мне, но и от мести рыжей выскочке, к сожалению, тоже пришлось отказаться. Хитрая бестия быстро сообразила, куда дует ветер, и переобулась буквально на лету! Видимо, у аристократов был какой-то специальный курс по двуличию и умению по щелчку пальцев менять отношение к другим людям. И теперь, учитывая яро демонстрируемое дружелюбие со стороны Весты и её свиты, я бы выглядела настоящей мерзавкой, если бы устроила ей пакость. Веста в глазах не только однокурсников, но и вообще всех адептов академии стала бы невинной жертвой, которая в ответ на искреннее раскаяние и признание своей неправоты получила удар. Не то что меня слишком сильно волновало отношение окружающих к этому возможному поступку – в конце концов, я имела полное право взять реванш! – но к статусу дуала Рэндалла Фроста прилагались и обязанности. В частности, за мои необдуманные действия пришлось бы расплачиваться и ему. Подводить дракона было нельзя, вот и выходило, что наказать Весту открыто я не могла, а мстить исподтишка и так, чтобы никто не узнал, чьих рук это дело, не хотела. Поначалу всерьёз подумывала при случае от души наябедничать Рэнду на рыжую гадину, но и от этого варианта отказалась. Пользоваться его связями, чтобы разобраться с личными недоброжелателями, с моей точки зрения, было как-то по-детски.
А вот Китти, как оказалось, придерживалась иного мнения, размышлениями об этичности такого поступка не страдала, и потому охотно поведала Рэндаллу о гадостях, которые устраивали мне Веста с подружками, пока были уверены в безнаказанности. Дракон проникся и решил проблему кардинально: он попросту донёс до всех аристократов, обучающихся в академии, что общение с эйрами Хонорс, Блюр и Кристмас им не одобряется, а Алан и Райвен его поддержали. Неодобрение высокородных, как выяснилось, значило очень много. Веста с подружками в одночасье превратились в изгоев, потому что в стенах академии, может, адепты формально были и равны, а вот за её пределами происхождение очень даже учитывалось, как и отсутствие, элегантно выражаясь, недопониманий с представителями древних магических семей.
Веста выдержала неделю такого отношения.
Во время очередного занятия в медитационной и моих попыток собрать шарики в столбики, поддерживая при этом с Рэндом занимательную беседу о свойствах артефактов, раздался негромкий стук в дверь, и рыжая аристократка возникла на пороге. Куда только делись гонор и спесь! Бледная, с дрожащими губами, она выглядела жалко, хоть и пыталась держать лицо. Хотела что-то сказать, но не успела, потому что Рэндалл одним быстрым движением поднялся на ноги и холодно сообщил:
– Эйра Хонорс, вы нам мешаете.
– Простите, – пролепетала та, переводя взгляд на меня. – Адри, я правда сожалею…
– Сожалейте где-нибудь в другом месте, – оборвал её дракон. – Это всё равно ничего не изменит.
И вот тогда Веста сломалась окончательно. Захлёбываясь слезами, она упала на колени. Сбивчивые извинения перемежались с уверениями, что она не знала, не думала и вообще не сделала ничего, чтобы получить столь жестокое наказание, но готова искупить вину любой ценой.
– Адриана, выйди на пару минут, – произнёс Рэндалл. Заметив, что я колеблюсь, добавил: – Пожалуйста.
Разговор длился недолго. Веста вышла в коридор с видом больной крысы. Заплаканная и абсолютно уничтоженная. Остановилась напротив меня, дважды пыталась что-то произнести и дважды задыхалась от клокочущих в горле рыданий. Наконец сумела взять себя в руки и проговорила:
– Я была не права. Прости.
– Своё наказание ты уже получила, – сухо ответила я. – Хоть и не от меня.
Произносить, что прощаю её, пусть даже фраза была насквозь формальна, язык не поворачивался. По моему мнению, прощение подразумевало наличие хоть какого-то дальнейшего общения, а таких, как Веста, следовало держать подальше! Да и в её раскаяние я не верила. Сожалела Веста разве что о том, что ошиблась с выбором объекта травли. Не видя смысла продолжать беседу с ней и выслушивать фальшивые извинения, прошла мимо, захлопнула за собой дверь медитационной и поинтересовалась:
– И что же ты от неё потребовал?
– Покинуть академию, – спокойно отозвался Рэндалл. – Вместе с подругами. Чем дальше уберутся, тем лучше для них. И предупредил, что на успешную карьеру они тоже могут не рассчитывать. Таким власть противопоказана.
Он сидел на циновке, скрестив ноги и закрыв глаза, а каменные шарики медленно кружились в воздухе вокруг него, то собираясь в замысловато изогнутые линии, то вновь рассыпаясь.
– А зачем просил меня выйти? – продолжила я. – Разве это было такое секретное распоряжение?
Светлые ресницы дрогнули, поднимаясь. Дракон опалил меня взглядом и осведомился:
– А зачем тебе знакомиться с моей жестокостью?
Вопрос был неожиданным, но ответ пришёл моментально:
– Чтобы знать, чего от тебя ожидать.
– И снова считать меня чудовищем?
– А с каких это пор тебя начало волновать чужое мнение? – прищурилась я.
– Ты не чужая, – ровно напомнил дракон. – Нас слишком многое связывает. И эта связь будет лишь крепнуть. Так зачем мне казаться в твоих глазах монстром?
От едва уловимых бархатистых ноток в его голосе мне стало жарко, а взгляд сам по себе опустился на его губы. Ох, вот про такую связь думать не надо, не надо! И вообще, пора уходить от опасной темы!
– Потому что ты моё чудовище, – пожала я плечами, опускаясь на циновку напротив него. – Личное. И если до сих пор не загрыз и даже не покусал, то уже можно не бояться. – Немного помолчала и добавила: – Хотя я и раньше не особо-то боялась. За исключением разве что лаборатории. Кстати, давно хотела спросить: а почему твой огонь проявляется в виде волка, а не дракона?
Рэндалл едва заметно улыбнулся и ответил:
– Тотемный зверь. Предупреждая твой следующий вопрос: да, тотем и вторая ипостась часто не совпадают. У стихии огня самая сильная связь с бессознательным. Тотемы и их значения у твоих одногруппников будут на втором курсе, а у тебя, согласно нашей договорённости, уже в следующем семестре. Можешь к завтрашнему вечеру почитать об основных тотемах, заодно скажешь, какой, по твоему мнению, у тебя. А когда сила пробудится, узнаем, верно ли ты определила.
– Так нечестно! – пробурчала я.
– Мир полон несправедливости, – ухмыльнулся дракон. – Зато у тебя теперь есть дополнительный стимул поскорее подчинить стихию.
И аккуратно опустил на пол передо мною горку шариков, намекая, что пора от разговоров переходить к практике. Но стоило мне мысленно потянуться к ним, обволакивая каждый тонким «щупом» магии, как Рэндалл взял меня за руку и провёл большим пальцем по ладони, напрочь сбивая всю концентрацию! Я возмущённо уставилась на него, а этот чешуйчатый провокатор лишь невозмутимо бросил:
– Продолжай, не обращай на меня внимания.
Сам он тоже продолжил своё чёрное дело, без слов давая понять, что не забыл об обещании меня соблазнить, и эти прикосновения очень сильно отвлекали. Легко сказать «не обращай внимания»! Мысли так и норовили ускакать всем табуном в весьма далёкую от обучения степь. Вернее, там я бы тоже узнала много нового… Трисс, да как прекратить об этом думать?!
– Рэнд, ты слишком много от меня хочешь, – проговорила я, имея в виду не только то, что он явно переоценивает мои успехи в концентрации.
– Пока я хочу очень мало, – не согласился дракон, но руку убрал.
Недалеко. На моё колено. Но там его ладонь хотя бы просто лежала, а не выводила пальцами узоры, поэтому я лишь вздохнула и принялась строить из шариков восклицательный знак, как символ моего возмущения. Впрочем, интуиция нашёптывала, что это не поможет.
Так и вышло. С этого момента Рэндалл не упускал ни одной возможности коснуться моей руки, обнять за плечи, пробежаться по напряжённым мышцам горячими пальцами, и понемногу, исподволь приучал меня к себе, убеждая без слов, что не произойдёт ничего страшного, если я позволю ему быть ближе. А однажды, когда мы пришли в тренировочный зал, спросил напрямую: