Друг.
Я ухмыльнулся.
Если ещё пять минут назад на пороге дома Дарлингов я был преисполнен надежды на их помощь и дружеское отношение, то сейчас уже начал в этом сомневаться…
Какие скелеты они ещё хранят в шкафу? Может они действительно представляют опасность для Хабурна и его жителей?
– Давай их все же пр-рогоним, – прокаркал мне на ухо Ману, восседающий на плече. – Я же говор-рил, что семейка стр-ранная…
– Не надо никого прогонять! – прогремел Баладар Дарлинг, привлекая к себе внимание. – Я вам сейчас все объясню, Листар. Прошу, присядьте…
– Ну, попробуйте, – я неуверенно усмехнулся, потому как понятия не имел, какое рациональное объяснение может быть тому, что я вижу.
У меня оно было лишь одно – магия.
Либо кто-то из этой семьи все же ею обладает, либо у алхимика есть какой-то секрет…
– Как я понимаю, это все ваших рук дело, Баладар? – поинтересовался, двигаясь к креслу. – Опять механизмы? – уточнил с издёвкой. – Самодвижущиеся привидения и самоиграющие скелеты?
– Дайте мне возможность все вам объяснить, – оживился Баладар и заметался по гостиной. – Я уверен, вы меня поймёте. Я ведь так и остался предан вашему дедушке…
Следующие пять минут алхимик представлял мне свои необычные «эксперименты» и демонстрировал их умения.
Хотя Филиппа нельзя было назвать таковым… Он действительно был призраком, который жил здесь уже не один век.
– Почему ты здесь застрял? – спросил, разглядывая «модную» потрепанную ливрею дворецкого.
– На новый год желание загадал, – пожал он своими полупрозрачными плечами. – А ваш пра-пра-пра-пра-пра-прадедушка Гисли Морелли его неверно истолковал.
– Желание? – ахнула Амалия. – Но ты же рассказывал мне другое!
– Это, чтобы вы не боялись новогодних желаний, леди Амалия, – поспешил оправдаться Филипп. – Неверно истолкованные желания – это редкость.
Я искоса поглядывал на Аномалию, что обиженно надула свои соблазнительные губки.
Мои глаза очертили тонкую шейку и замерли на манящей упругой груди, виднеющейся в вырезе платья. Нестерпимо захотелось дотронуться до теплой кожи, чтобы ощутить ее гладкость под своими пальцами и…
– Кхе-кхе, – насмешливо прокашлялась Эдит, – Листар, может чаю? А то, видать, от таких соблазнительных рассказов и в горле пересохло?
– Спасибо, не стоит, – я поерзал в кресле, борясь с нарастающим внутренним возбуждением, и отвернулся от Амалии. – Так в чем заключалось ваше желание, Филипп? – уточнил, стараясь отвлечься.
– Меня, это… – он на секунду замялся. – Уволить хотели. Говорили, что я медленный и неуклюжий. Вот я и загадал: «Стать быстрым и ловким, чтобы меня никогда уволить не смогли».
Заливистый хохот Эдит и тихий смех Амалии заполнили всю гостиную.
– Да уж, зато теперь, старый зануда, тебя никто уволить не может, – смеялась старушка. – В скорости и ловкости тебе точно не откажешь.
– Да я ж не знал, что вот так желание исполнится! Я не этого хотел! Я даже не помню как умер и умирал ли вообще! Просто однажды проснулся утром и вот… – Филипп очертил в воздухе круг. – Получил вот это невесомое тело.
Я усмехнулся. Действительно, незадача. Неужели мой давний предок не понимал, на что обрекает беднягу? Ведь призраку из дома никак не выйти, а значит и желание он больше никогда загадать не сможет… Хотя бы, чтобы вернуть все, как было.
– А этот «игрок»? – я кивнул в сторону скелета, который уже начал новую партию.
И к моему удивлению, играл он ни с кем иным, как с Ману.
Ворон решил проверить наличие ума в пустой костлявой черепушке?
– Это я Ленни создал, – отозвался Баладар. – Искупал его в одном из своих зелий.
– Что за зелье? Там какой-то магический компонент?
– Можно и так сказать, – подтвердил алхимик. – Хотя, чего говорить… Пойдемте, Листар. Я вам все покажу. И вы убедитесь, что ваш дедушка был не просто отличным правителем Хабурна. Но и моим лучшим другом…
Глава 16. Тайна магического компонента
Листар
Я оказался прав, когда предположил, что эта дверь ядовитого зелёного цвета ведёт в обитель Баладара Дарлинга. Такую же странную, как и он сам.
Пока мы спускались вниз по узкой лестнице, я с интересом изучал многочисленные черепушки, которыми был украшен путь в подвал. Они были очень похожи на те, что находились в гостиной. Только не клацали челюстями и были абсолютно неподвижны.
– Обитель зла какая-то, – заключил негромко и поморщился, когда до моего обоняния донёсся запах тухлых яиц. – Заррово пламя! Чем это так воняет?!
– Ой, простите, Листар… – поспешно пробормотал Баладар. – Это все я…
– Могли бы и сдержаться. Позади вас гость вообще-то…
– Да вы не так все поняли! – ахнул алхимик и указал рукой на огромный стол с выставленными в ряд пузырьками. – Этот неприятный запах источает компонент, который я собираюсь добавить в вот этот парфюм.
Я пригнулся, минуя толстую балку свисающую с потолка, и оказался в небольшом помещении с узким окошком, распахнутым настежь. Но эта маленькая «вентиляция» абсолютно не справлялась с возложенной на нее задачей, потому как вся лаборатория была заполнена светло-сиреневым дымом.
– Парфюм? – уточнил, сморщив нос и разглядывая светящиеся пузырьки и стекляшки с порошками и химическими жидкостями. – У вас в планах выпустить линию зловонных духов?
– Не совсем. Это так… Моя маленькая месть за утреннее представление на площади.
Уловив недоумение в моих глазах, алхимик смущенно поспешил поведать мне о том, что таким необычным способом наказывает горожан, которые посмели обидеть его любимую дочь.
Вот сейчас, к примеру, он собирался добавить компонент под названием «пахучка» в любимые духи Карисии Перр, самый популярный аромат в Хабурне. Первые тридцать минут парфюм будет великолепен, но потом в нем проявляется ярко-выраженный запах тухлых яиц, который держится на коже несколько дней и не смывается водой.
Он рассказывал все это с таким странным восхищением и злорадством, что я поймал себя на мысли, что Баладар действительно напоминает чокнутого алхимика, который безумно предан своим творениям.
Так значит, все же газеты не врут?
– Быстро нейтрализовать запах можно только этим, – продолжал посвящать меня в свои тайны Баладар, одновременно с этим распыляя по маленькому подвальному помещению ярко-оранжевую жидкость. – Это бордамент. Он уничтожает любые посторонние запахи. Иногда я добавляю его в состав мыла, которое отвожу на продажу скупщику.
Не прошло и десяти секунд, как дымка, что окутывала подвал, исчезла. А вместе с ней и тошнотворный запах.
Сощурившись, я ещё раз окинул взглядом ряд пузырьков с парфюмом, выставленных в ряд. «Цветок страсти» – гласило название на жёлтой этикетке. Вот уж действительно будет страсть, когда начнется действие этого необычного компонента…
– И часто вашу дочь обижают? – спросил с подозрением, понимая, что таких «изощренных методов наказания» у Баладара, вероятно, не мало.
– Всю жизнь, – с тяжёлым вздохом ответил алхимик и подтвердил мои догадки кивком головы, указав на высокий шкаф в углу, полки которого ломились от количества различных баночек. – Эти средства я использовал на жителях. Там есть и прыщейка, и животокручка, и говорунка, и раздевайка… В общем, там более ста различных средств…
Я едва скрыл свою победную улыбку, уже предвкушая, как будет страдать Рой Голди в этой борьбе. Интересно, эти средства работают на драконорожденных?
– В них использовался ваш тайный магический компонент?
– Нет, что вы! – испуганно пробормотал Баладар. – Там только редкие травы, порошки и химические составляющие. Правда, есть там все же парочка флаконов, в которых присутствует капелька магии, но она совсем незначительна!
– Значит так, Баладар, – заявил громко и напустил на себя суровый вид правителя. – Никаких больше опытов на горожанах. Впредь ни один житель не должен пострадать от ваших рук.
– Я защищаю свою дочь от людских нападок, как могу!
– Вы могли бы просто увезти отсюда Амалию, а не травить половину города.
– Я не могу уехать, – алхимик тяжело вздохнул и опустился на деревянный стул. – Я обещал вашему дедушке довести дело до конца…
– Какое дело? И что за магический компонент вы используете? Я требую, чтобы вы его показали.
Но вместо ответа Баладар устало положил голову на свой стол, заваленный бумагами.
– Знаете, Листар, как тяжело осознавать, что я своими руками обрек дочь на роль изгоя и посмешища? – обречённо выдохнул он. – Я так надеялся, что рано или поздно слухи улягутся. Что все забудется… Но прошло тридцать лет, а людское презрение до сих пор наполняет воздух Хабурна.
– Почему? – спросил, прислонившись к деревянной балке и с интересом рассматривая сгорбленную фигуру собеседника.
– Жители Хабурна на самом деле не завидуют мне. Они считают, что я виноват в смерти вашего дедушки. Что это я отравил их любимого ледяного дракона…
16.1
– Что?! – на миг мне показалось, что я ослышался. – Отравил?
– Спешу заверить вас, что это не так! – с готовностью отозвался алхимик. – Ваш дедушка и я были друзьями… И он часто «оживлял» мои зелья своей магией. Просто в тот день, тридцать лет назад, мы с ним едва не погибли за свои творения…
Баладар рассказал мне историю, которую я уже знал от отца. Поведал мне о том, что дед очень интересовался его опытами и надеялся с помощью алхимика улучшить Хабурн.
– Вы бы видели, Листар, как мы украшали город к празднику! – улыбнулся грустно мой собеседник. – Я отдавал Архану светящееся зелье, которое он распылял над городом. Весь Хабурн мерцал, как огромная ёлочная игрушка. Какой восторг был в глазах людей при виде этой красоты! А новогодние фонарики? Они парили в воздухе, освещая улицы! А то, что мы с Арханом создали для фермеров? Мельницы крутились сами! Поля удобрялись при помощи специальных магических порошков, которые даровали восхитительный урожай каждый год!..
Я с удивлением слушал алхимика, до сих пор не понимая, как из любимчика города он превратился в парию и изгоя. Но чем дольше я слушал рассказ Баладара, тем больше я начинал понимать эту несправедливость. Баладар Дарлинг всю жизнь находился в тени моего деда, прятал свои умения, боясь наказания от короля. Ведь в королевстве не жаловал