Она улыбалась.
Злорадно. Самодовольно. Загадочно.
– Амалия, – окликнул предостерегающе.
– Ты что, ревнуешь?
Я стиснул зубы до скрипа. Отец всегда говорил, что ревнует женщину только слабый мужчина… Но снежная буря! Неужели никого не злил тот факт, что какой-то хмырь мог касаться его женщины? Как вообще спокойно можно это принять?!
– Листар, – теперь ответа от меня ждала Амалия.
– Я просто хочу понять, как долго твоему стражнику осталось топтать эту землю, – я послал ей лёгкую наигранную улыбку и снова нахмурился.
– Все-таки ревнуешь, – заявление Амалии уничтожило последнюю каплю моего терпения.
– Твою мать, Амалия! Ты скажешь или нет?!
– Это не я. С ним бабуля договаривалась, – отшутилась она и горделиво зашагала вперёд.
Я догнал ее почти у нужной нам двери темницы и, схватив за плечо, развернул к себе лицом.
– Я в эту чепуху не верю, – процедил сквозь зубы. – Твоя бабуля, конечно, женщина харизматичная, но не настолько, чтобы соблазнить этого великана…
– Вирена…
– Что?
– Его имя Вирен. Неплохое, кстати, имя…
Я простонал. Мучительно и злобно. До чего же упрямая!
– Значит так, я сейчас оставлю все это добро у Грозовых скал, – я кивнул в сторону магического вихря и витающих в нем предметов, – и расспрошу твоего Вирена сам. Он, вероятно, уже топчется с письмом у твоего дома.
– Нет его там. Поэтому не расспросишь. Он меня в другом месте ждать будет, – с каждой фразой Амалии ее улыбка становилась все шире, а мой внутренний дракон рычал все сильнее.
– Амалия… Не шути так со мной…
– А то что? Я в отличие от тебя, говорю правду, Листар.
Она распахнула дверь в темницу, и мы вдвоем замерли от увиденного.
Позади меня начали падать предметы, и я спохватился, понимая, что едва не потерял контроль над магическим вихрем.
– Я же говорила, что не лгу, – шепнула мне на ухо Амалия и проскользнула внутрь.
А я продолжал с удивлением смотреть на проделанную мною дыру в стене. Потому, что там, в полуметре от нашего «выхода», целовались Эдит и… Вирен.
31.1
Тысячу раз я пожалел, что утаил от Амалии правду. Потому, что женщины из семейства Дарлинг совсем не жалели ни моих нервов, ни моего рассудка. Наказывали меня по полной.
О том, что в облике Вирена сейчас пребывает Филипп они сознались мне только через два часа. Все остальное время, пока я прятал вещи Баладара у Грозовых скал, я слушал рассказы Эдит о том, как она и Вирен видят совместное будущее.
«Эдит сказала, что родит мне трёх чудесных дочек» – эта горделивая фраза, произнесенная рыжеволосым стражником, особенно врезалась в мой мозг.
Трёх девочек… Старушка восьмидесяти пяти лет… Пусть и неугомонная, но…
Я в полной мере ощутил, что такое столкнуться с сумасшествием лицом к лицу.
Но чем больше я следил за этим стражником и за смеющейся Амалией, тем больше понимал, что меня снова дурят.
Особенно, когда Вирен снова врезался в стену, отчего-то решив, что дверь для него не подходит…
В этот момент Амалия и Эдит разразились смехом и наконец-то сообщили, что это Филипп. Вот тогда все в моей голове встало на свои места. Кроме одного… Как они это сделали?
Ответ тоже оказался прост. При помощи магии дракона.
Правда, Амалия созналась, что в самый ответственный момент ритуала они поняли, что не знают, как использовать частичку моей магии, которая у них была. Но они довольно быстро придумали решение этой проблемы – влили в Вирена оздоравливающее зелье. То самое, которое алхимик приготовил Амалии в день, когда она провалилась под лёд…И которое, к слову, я запретил ей давать.
– Возможно, уже завтра утром, ты проснешься с Виреном, – злорадствовала Амалия, расшифровывая письмо алхимика.
Эдит и ее «возлюбленный» отправились на кухню, как пояснила старушка – на свидание.
Ленни топтался возле Амалии и все время поглядывал в сторону Ману, присевшего на каминную полку.
– Не проснусь, Аномалия.
– Ты сам говорил: магия ведь притягивается, – не унималась моя красотка.
– В нем плещется не то количество зелий.
– А вдруг?
– Значит, ему придется несладко.
– Ты если что, не бойся! – в гостиную заглянула смеющаяся Эдит. – Этот великан ещё трусливее, чем наш городовой.
Амалия рассмеялась, Ленни забряцал костями, я откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.
В доме Дарлингов царила какая-то иная атмосфера. Теплая, уютная, светлая. Совсем не такая, как в холодных стенах Ледяного замка.
С грустью я думал о том, что уже завтра утром мой замок превратится в пристанище столичной знати. Ведь король, определенно, потащит за собой половину двора.
Мои мысли снова вернулись к Рою и его желанию…
– Вот для чего он вызвал сюда короля! – осознание пришло внезапно. – Этот донос был просто шансом заманить его сюда раньше новогоднего бала!
– Ты о чем? – нахмурилась Амалия.
– Рой хочет свергнуть короля до наступления Нового года. Кому-то не терпится короноваться в новогоднюю ночь! – я поднялся с дивана и подошёл к Амалии, восседающей за шахматным столом. – Что в письме?
– Ещё два символа, – пояснила Амалия, разрисовывая лист странными каракулями.
– Что это за шифр?
– Его придумал отец. Когда я была маленькой, он часто писал мне такие послания, над которыми я сидела целыми днями… Тогда мне казалось, что это весело. Только позже я поняла, что отец просто таким способом отвлекал меня, чтобы я не мешала ему работать.
– М-да уж…
– Отец не всегда был таким. Бабуля рассказывала, что он снова погряз в экспериментах только тогда, когда умерла мама. Она очень сильно заболела, и отец был одержим созданием эликсира, который ее спасет.
– А магия Архана?
– Не помогала. Я не знаю, чем именно она болела. Ни отец, ни бабушка никогда мне об этом не рассказывали. Только Филипп сказал однажды, что эта болезнь убивала маму изнутри.
Я нахмурился и положил свою ладонь на хрупкое женское плечо. Я знал, что среди людей существуют болезни, которые не подвластны никакой магии. Король говорит, что они созданы для баланса. Ведь и драконы часто погибали. Правда, не от болезней, а от сильных физических увечий, когда никакая магия не успевает исцелить.
– Готово, – заявила Амалия. – Та-а-к, здесь написано, что…
Амалия замялась. Нахмурилась и уставилась на меня с непониманием.
– Что там?
– «Я сделал все, что мог, дальше – дело за вами. Сохраните эликсир мечты. Никому его не отдавайте. В случае моей гибели – испытайте его в новогоднюю ночь. Нашему правителю все равно, с каким зельем в руках опозориться перед королем».
– Ай да, Баладар! – я широко улыбнулся.
– Ты знаешь, что делать?
– Угу, – протянул я и вытащил несколько новых чистых листов. – Эдит! Вы нам очень нужны!
Старушка появилась в дверях в компании Филиппа-Вирена. Нарядная. В зимней изящной шляпке и меховом пальто.
Вероятно, Филиппу снова не терпелось оказаться на улице.
– Недавно у скал вы говорили мне, что у вас в спальне припрятаны несколько зелий Баладара.
– Говорила, – кивнула старушка.
– Несите.
Эдит поспешила выполнить мою просьбу, и Амалия удивлённо уставилась на пустой дверной проем:
– Листар, что ты задумал?
– Как что? Мы создадим свой эликсир Мечты для Роя Голди. Но главный козырь в нашем деле – это инструкция. От этого зависит, насколько сильно опозорится Рой Голди, и как быстро король поймет, что представляет из себя его племянник…
Глава 32. Зарровы игрища
Амалия
Хабурн только начинал просыпаться, а я уже шагала к Ледяному замку в компании Филиппа.
Половину ночи наш дом сотрясали взрывы хохота, пока мы писали «инструкцию» к нашему эликсиру. В своих фантазиях мы порой заходили так далеко, что нам даже становилось жалко Роя… Но на едином мнении мы все же сошлись.
Пока мой призрачный дворецкий вышагивал рядом и ворчал о том, что не мешало бы остричь рыжие космы Вирена и побриться, я поглядывала на небо.
Минуя весь городок и держась в стороне, к Ледяному замку летел огромный красивый дракон.
Листар.
При виде его я не смогла сдержать улыбки.
Он держал в своих когтях небольшой полотняный мешок, в котором находилась наша «мера предосторожности». Вернее, Листара. Потому, что я была уверена, что этот мешок он тащит в замок зря.
За сегодняшнюю ночь я отчётливо поняла, насколько Листар упрям и непробиваем. Более часа он пытался со мной объясниться, но моя женская гордость сопротивлялась до последнего. Хотя его драконья настойчивость впечатляла.
Поэтому, перед выходом из дома, я все же сообщила, что возможно подарю ему маленький шанс на исправление.
– А если я снова забудусь? – Филипп сильно занервничал, когда мы подошли к воротам замка.
– Просто ходи через двери, Филипп. Ты теперь наши уши и глаза, – ответила я и положила его руку на свое плечо. – Давай лучше хватайся покрепче и веди свою пленницу к этому мерзавцу…
В покои Роя нас провожал долговязый и прыщавый стражник. И пока мы шагали по холодным широким коридорам, я с интересом разглядывала украшенные портретами стены.
– Вторая дверь, – проскрипел стражник, оставляя нас двоих одних.
Филипп, к слову, отлично вжился в свою роль… Он так сильно сжал мое плечо, когда толкнул в спальню Роя, что я ойкнула от неожиданной боли.
– Ну, наконец-то! – этот мерзкий голос вызвал во мне чувство тошноты.
Рой сидел на краю огромного письменного стола и откручивал крышку со своего «эксклюзивного парфюма». И, вероятно, только что выбрался из ванны. Об этом свидетельствовали и длинный черный халат, расшитый золотыми нитями, и его мокрые белесые волосы, что падали на широкие плечи. Я обвела глазами всю комнату, но так и не увидела отца.
– Где папа?
– А где зелье мечты? – на мужском лице расплылась самодовольная улыбка.
– Вот. – Я достала из-под плаща небольшой пузырек с ярко-синей жидкостью и сложенный лист б