– Идите вон туда, где длинный узкий участок берега вклинился в гладь пруда, – показал Амэ-но-ано.
Потапов, Франсуа, Кецаль, сэр Сэвил и Цзян с узелочком вышли из павильона. Пифон помедлил – ему не хотелось покидать уютное место за павильоном, он устал. Всё-таки три тысячи лет – солидный возраст. Но после недолгих колебаний он тоже пополз за остальными. Амэ-но-ано пошёл в павильон для медитаций и быстро вернулся. В лапах он нёс что-то круглое, завёрнутое в фуросики с кленовыми листьями – ему тоже такой платочек подарили.
– Господа, осмелюсь предложить всем спрятаться, – сказал он. – Потапов-сан и Франсуа-сан – вон за теми камнями. Эти камни символизируют стойкость в борьбе с неизвестным – самое нам подходящее. А Кецаль-сан, Цзян-сан и сэр Сэвил… где Кецаль?
– Нету, – оглянулся Цзян. – Он сзади шёл.
– Да здесь я, – отозвался Кецаль, догоняя компанию. – Темно, я не туда пошёл, чуть не заблудился. А лорда нету. Это подозрительно.
– Может, он остался любоваться луной? – предположил Потапов.
– Нет, он вышел вместе со всеми, а потом я побежал за приманкой и не видел его, – сказал Амэ-но-ано. – Ничего, справимся без него. Многоуважаемый Пифон-сан, как удачно, что вы с нами! Вы как раз подходящей длины. Лягте и огородите территорию, чтобы чудовище не сбежало в сторону храма.
– Это нетрудно. Лежать в моём возрасте – милое дело, – отозвался Пифон, вытягиваясь в длинную дугу, огораживающую изрядный кусок берега.
– Только изъян в рассуждениях вижу изрядный:
Если чудовище чёрные мысли направит к побегу,
То чрез меня оно, думаю я, не полезет,
А уплывёт снова в пруд, и поймать его там не удастся.
Амэ-но-ано, не слушая, развернул платочек и показал… жемчужину! Она была такого же размера, как настоящая, и такая же белая и сияющая. Только круглее, чем настоящая – всё-таки в прошлой жизни она была мячом. Амэ-но-ано подстелил платочек и положил фальшивку на берег. Отошёл подальше и спрятался за камнем. Драконы – крупные существа, но маскироваться они умеют. И в темноте берег казался пустым, только три шара сияли: луна в небе, луна в пруду и «жемчужина» на берегу.
– Три луны вижу я, благодарный,
Три луны светят тебе один раз в жизни,
Какое счастье! – прошептал Амэ-но-ано и сам себе скомандовал: «Тихо!».
Все молчали, даже жемчужина не шевелилась в платочке у Цзяна. Три луны тоже молчали. «Отсюда можно любоваться луной ничуть не хуже, чем из павильона, – думал Потапов. – Даже лучше – три луны видно. Ой, опять хвост чешется!»
Не успел Потапов почесать хвост, как в пруду, у самого берега громко булькнуло, из воды вылезли длинные щупальца и – хвать жемчужину! Но Амэ-но-ано не дремал! Сверху на чудовище упала сеть, стягивая его в вертящийся, сопротивляющийся ком.
– Прожекторы! – скомандовал кому-то Амэ-но-ано. – И тащите его на берег!
Глава 11. Тайна второй фальшивки
Берег осветился. Драконы вылезли из-за камней и не без опасений подошли к сети. В ней бился клубок щупалец, щупальца сжимали жемчужину.
– А кто сеть бросил? – спросил Потапов.
Амэ-но-ано показал маленькую коробочку с кнопкой.
– Это сеть с дистанционным управлением, – объяснил он. – Наши рыбаки давно используют на промысле. Давайте посмотрим, что мы такое поймали.
Вдруг раздался негодующий вопль, щупальца разжались, отбросили «жемчужину». Та закачалась на волнах – всё-таки она была мячом.
– Обнаружил подделку, – сказал Амэ-но-ано. – Ну-ка, ну-ка… а-а-а, всё понятно. Легенды становятся явью. Но, дорогой враг, как ты перенёс пресную воду? Ведь ты же морское существо, обычный кальмар, только очень большой. Великий Кракен древних легенд Европы и Азии в пруду Тенрюдзи. Даже лестно.
– Плохо, – простонал пленник. – Мне очень плохо. Почему вы меня обижаете? Я скромный гигантский кальмар, я тоже хотел участвовать в конгрессе. Но меня не пригласили. Тогда я сам себя пригласил. Из родного океана в Японское море, потом по рекам в этот пруд. Часть докладов прослушал, которые вон в том ближнем павильоне были. Но досюда мало что долетает. И тяжко мне в пресной воде. Держусь только усилием моей могучей воли.
– И магической силой Драгоценности Прилива, которую ты похитил у драконов, – сказал Цзян. – Недавно, лет 700 назад, не так ли? Вор, вор! Ты пришёл сюда за моей жемчужиной?
– Да что ты, малыш, зачем мне твой жемчуг, у меня в океане его горы, – сказал Кракен. – А драгоценность Прилива – она же спрятана во дворце Лун-Вана, Морского Царя-Дракона, не так ли?
– Цзян это говорил в докладе, – подтвердил Потапов, которому стало жалко пожилую больную зверюшку.
– Драгоценность Отлива – да, во дворце Лун-Вана. А Драгоценность Прилива – увы, только имитация. Семьсот лет назад Великий Кракен обманом выманил её у Лун-Вана, – признался Цзян. – Но теперь она вернётся к истинным хозяевам! Ведь ты принёс её с собой! Без неё тебе не вытерпеть столько времени в пресной воде! Где она?
– Меняю Драгоценность Прилива на твою жемчужину, малыш, – сказал Кракен. – Нет-нет, не на эту подделку – фу, как она воняет краской! Я ошибся и схватил её, потому что пресная вода жутко искажает запахи. Отдай мне вот эту жемчужину, что ты держишь в платочке, и Драгоценность Прилива – твоя!
– Хорошо, – убитым голосом проговорил Цзян. – Я согласен на обмен. Это будет моё огромное личное горе. Но Драгоценность прилива должна вернуться к драконам. Ты и так много бед натворил, владея ею.
– Я ничего не понимаю, – сказал Потапов.
– Я тоже, – согласился Франсуа. – Этот криминальный тип с щупальцами обвиняется в краже без срока давности. С кем мы связались, кругом одни уголовники.
– Давайте побыстрее меняйтесь, – сказал Кецаль. – Холодает.
– Да кто вас держит, можете идти спать, – сказал Амэ-но-ано, видимо, подуставший от своей бесконечной вежливости. – Цзян, друг мой, неужели ты отдашь свою жемчужину?
– Да, – твёрдо сказал Цзян и вытер слезу. – Это мой долг перед народом. Моя семья меня поймёт. Будьте свидетелями. Кракен, где Драгоценность Прилива?
– Уберите сети, я не могу её достать, – проворчал Кракен.
Амэ-но-ано нажал на кнопку, сеть свернулась аккуратным пакетиком. Щупальца, наоборот, развернулись, и одно из них протянулось к драконам и положило у ног Цзяна что-то маленькое и сверкающее. Тот жадно схватил «маленькое-сверкающее», потом погладил на прощанье узелок с жемчужиной и отдал её.
– Минуточку, а можно мне вернуть мой платочек? – робко намекнул Потапов. – Он мне очень нравится.
Вдруг жуткий рёв потряс храм Тенрюдзи. Вода в пруду забурлила, разноцветные рыбки, уже устроившиеся спать под листьями кувшинок, метнулись в стороны. Каменный карп на каменном водопаде с перепугу взобрался почти на вершину, но снова соскользнул. Луна дрогнула. Потапов закашлялся.
– Это не она! Обман! Презренная китайская медуза, ты врун! Отдай мне Драгоценность Прилива, это не жемчужина!
Цзян отбежал от края берега и сказал:
– Это – величайшая драгоценность моей семьи. Что тебя не устраивает, протухщая сороконожка? Ты получил «вот эту жемчужину в платочке», а я – Драгоценность Прилива.
Ба-бах! – и белый шар вылетел из пруда, попал в лоб Цзяна и свалил его. Тот охнул, взял белый шар… и закричал не хуже Кракена:
– Это не она! Это фальшивка! Где моя жемчужина?
– Теперь я уже совсем ничего не понимаю, – вздохнул Потапов. – У нас что, две фальшивые жемчужины? Вот эта – фальшивка № 1, сделанная Амэ из мяча, она лёгкая. Она завёрнута в платочек № 1, видимо, принадлежащий Амэ. Извини, дружище, я немножко сокращу твое имя, я что-то устал. А вот эта – фальшивка № 2, она тяжёлая, как настоящая жемчужина, она была завёрнута в платочек № 2 – не знаю, чей. А где настоящая жемчужина? И где мой платочек?
– Совершено ужасное преступление, – сказал Амэ-но-ано. – Жемчужина похищена. Её подменили.
«Не отдадут платочек», – подумал Потапов.
– Кстати, а где платок, в который была завёрнута фальшивка № 2? – спросил Амэ-но-ано. – Это улика.
– Да-да, это улика, – обрадовался Потапов. – Вдруг он мой!
Длинное щупальце протянуло Амэ-но-ано влажный комок ткани. Тот осмотрел платок, насколько это было возможно в свете прожектора. Потапов тоже посмотрел.
– Это не мой платочек, – вздохнул он огорчённо. – На моём наклейка с этикеткой была прямо посередине вот этого лилового листика, и получилась смешная рожица, похожая на моего друга Стасика. Я специально не стал отрывать, чтобы ему показать. А здесь наклейка с краю, между красными листиками.
– Значит, жемчужину подменили вместе с платком, – задумчиво сказал Амэ-но-ано. – Платки одинаковые у всех делегатов.
– Я разрушу храм Тенрюдзи и половину Киото, если мне не отдадут жемчужину! – заявил Кракен. – Или хотя бы Драгоценность Прилива. Мне плохо в пресной воде, но на это моих сил хватит.
– Не надо ничего разрушать, – поморщился Амэ-но-ано. – Мой долг как хозяина и представителя Организационного Комитета Конгресса – сделать всё, чтобы гостю (даже непрошенному, вроде Кракена) не было нанесено оскорбление. Жемчужина будет найдена и отдана Кракену. Драгоценность Прилива останется Цзяну. Обмен был произведён по правилам и при свидетелях. Но для поисков нужно время.
– У меня нет времени, мне плохо, – простонал Кракен.
– Бедный дедушка, – огорчился Потапов. – У кого-нибудь есть аптечка? На поимку чудовища надо всегда аптечку брать.
– Я уже позвонил в Службу медицинского обеспечения драконов, – сказал Амэ-но-ано. – Кракену немедленно сделают инъекции морской воды и тонизирующие средства с вытяжкой женьшеня и других полезных трав. И будут повторять три раза в день.
– Ну, тогда ладно, – проворчал Кракен. – А то я было решил, что японские драконы совсем бесчестны: хотят уморить бедного старика, чтобы оставить себе его собственность.
– Я бы заставил вас заплатить за такое оскорбление, – холодно заметил Амэ-но-ано. – Но вы слабы, стары и вы гость. Я прощаю вам оскорбление, и пусть вам будет стыдно.