Диалоги с самим собой несколько разряжали обстановку. Я нырнул в очередное ответвление коридора, посмеиваясь над своей незавидной участью, и внезапно уткнулся в тупик. Подсознание велело идти вперед, но, как бы я ни старался, пробраться дальше не мог. И эта стена не была иллюзией, нет; в самом деле коридор заканчивался вот так, безо всякой двери.
Дракон рвался на улицу. Я понял, что, как бы ни старался, назад повернуть не смогу, слишком силен зверь внутри. И пока мне не взбрело в голову пробивать стену голыми руками, надо поискать более адекватный выход из ситуации.
Коридоры просто так в тупики не ведут. Может, здесь есть тайный ход, но надо нащупать рычаг?
Мысль звучала здраво. Я вдохновился ею и принялся с удвоенной быстротой дергать за каждый более-менее подозрительный камень. Не помогало. Наконец-то, совсем разозлившись, ругнулся и ударил кулаком в стену.
То ли я чудом попал по тому самому таинственному рычагу, то ли в самом деле надо было обращаться к поместью исключительно матерными словами, но стена изволила отъехать в сторону. Впереди показалась внушительных размеров поляна. Я уже видел её в воспоминаниях дракона; тогда она, правда, выглядела немного иначе. Сейчас здесь колосились почти по пояс травы, а место, где раньше выпасали домашний скот, выглядело совершенно заброшенным. Как, впрочем, и старое подобие курятника практически разваливалось на части.
Да, в драконьем хозяйстве явно давно нуждаются в реорганизации. Умей я пользоваться магией...
Но, увы, магия не спешила себя проявлять. Я сделал несколько шагов вперед, надеясь вспомнить что-то важное или хотя бы понять, как себя вести, но сразу же понял: совершил глупость. За спиной что-то едва слышно скрипнуло и поехало вперед, а потом, с тихим глухим щелчком – закрылось.
Я едва сдержался, чтобы не зарычать от раздражения. Понял, что произошло, даже до того, как обернулся. Это за мной закрылись двери. Стена вернулась на место; теперь, чтобы вернуться обратно, мне следовало отрастить крылья.
Что ж, я ведь и пришел сюда практиковаться, не так ли?
В самоучителе, который я на свою голову взялся почитать, была краткая инструкция о том, как превратиться в дракона. Надо было закрыть глаза, нащупать внутреннее пламя, попытаться пустить его снаружи по телу и запустить процесс обращения. Дракон, которого пытаются вызвать, обязательно воспользуется возможностью вырваться на свободу.
Решив, что автор учебника явно знает своё дело, я так и поступил. Закрыл глаза, обратился к дракону – тот ответил тихим порыкиванием, – позвал пламя. По коже разлилось приятное тепло; я чувствовал, как язычки огня ласково скользят по моему телу, окутывая его. Наверняка одежда после этого придет в негодность, но.
Оно того стоило. Это пьянящее, невероятное чувство свободы! Я толкнул дракона вперед, позволяя ему занять главенствующую позицию, приготовился к тому, что вот-вот раскрою крылья и взметнусь в воздух...
Как вдруг внезапно в груди что-то заныло.
«Не могу, – взревел внутри меня дракон. – Не могу выйти наружу!»
Я открыл глаза, и обнаружил, что стою – вполне себе человекоподобный, полуголый и объятый пламенем, – посреди травы и отчаянно силюсь взлететь, но. Не могу.
Дракона из меня что-то не выпускало.
В немом сражении прошло несколько минут. Мне казалось, что моё единение с драконом взошло просто на новый уровень; мы с ним вдвоем бились о преграду, выстроенную почему-то в моём сознании, и пытались совершить превращение, но каждый раз это заканчивалось провалом.
Дракон сдался первым. Пламя угасло, и мне вдруг стало холодно. Неудивительно, конечно; погода на улице совершенно не соответствовала летней жаре. Мы находились высоко в горах, и здесь, можно сказать, было даже прохладно, вопреки тому, что ярко светило солнце. Пламя сожгло мою рубашку, да и штаны теперь укоротились практически до колен.
Понимая, что дракона мне наружу никак не выпустить, я вернулся к проходу. Ударил по нему ладонями, попытался применить к ним магию, но тщетно. Сила, которой я толком не овладел, не поддавалась, и вернуться назад не представлялось возможным.
Замечательно! Полуголый, не способный превратиться в дракона, да ещё и застрял снаружи, и никто не знает, куда именно я пошел. Лучше не бывает.
Я зло выругался, но в этот раз сей способ не помог, дверь не открылась, никаких шансов вернуться в поместье!
Внезапно стемнело. Сначала я подумал, что это тучи закрыли солнце, но, задрав голову, осознал, что ошибаюсь.
На поместье надвигалось что-то огромное. Я прищурился... И сумел рассмотреть вместо тучи дракона. Или драконицу?
Это была она! Та самая, с которой крутил роман мой внутренний дракон. И сейчас она изгибалась под солнечными лучами, скользила по воздушным потокам, взмахивала крыльями. О, как она приманивала к себе! Селянки в их «брачных сорочках», больше напоминающих грязные тряпки, даже близко не привлекали моё внимание, а вот эта драконица.
Нет, мне-человеку она, ясное дело, была побоку. А вот дракону во мне – нет! Он так и рванул вперед, стремясь лбом пробить магическую преграду. Моё сознание затопила животная страсть. В воспоминаниях дракон злился на свою пару и, кажется, считал её предательницей, но сейчас всё, чего он хотел – это рвануться к ней и слиться в первобытной животной страсти.
Стоп! Какой такой страсти? Если ещё минуту назад я хотел стать драконом и почувствовать полет, то сейчас обрадовался внутреннему блоку. Дракон требовал, чтобы я спешил взбираться на гору и прыгнул оттуда, авось и крылья откроются! И вообще, ему плевать, почему я не могу допрыгнуть до его женщины, он хочет её, хочет.
– А я хочу Марлену, так что, мне оттого штаны снимать и за нею бегать? – раздраженно поинтересовался я у внутреннего дракона. – И вообще, ты меня прости, друг, конечно, но для нашего нынешнего физического воплощения барышня большевата.
Разумные аргументы на дракона не действовали. Я аж подпрыгнул, повинуясь его порыву, и почувствовал себя одним из тех неадекватных мужчин, которые во время сеанса психотерапии рассказывают о своей врожденной полигамности. Они, видите ли, потому и изменяют, что их какая-то неведомая сила вперед тащит.
Я скептически посмотрел на драконицу. Она спустилась ещё ниже, накручивая круги, и явно пыталась привлечь внимание. Интересно, видела ли меня с такого расстояния? Вряд ли; она куда больше была заинтересована пируэтами в воздухе.
«Хочу её! Её хочу!» – вопил дракон.
– А несколько часов назад ты мне менее громко хотел Марлену, – зло оборвал его я. – Так что обойдешься.
Драконица не унималась. Она описала какой-то невообразимый пируэт в воздухе, прикусила собственный хвост, а потом поднялась повыше и принялась нарезать круги. Я мало что понимал в этих крылатых огнедышащих существах, но первобытный инстинкт бушующей во мне сущности говорил: завлекает. Пытается привлечь внимание мужчины, которого хочет завоевать.
Не знаю, почему, но меня это ужасно разозлило. Драконица явно обидела своего партнера, и вообще, яйцо она тоже оставила на попечение Альдо. А он – то есть, уже я, – существо крайне ненадежное. Зачем теперь явилась? И что это за пляски в воздухе? Зачем приманивает?
Ну уж нет, решил я. Превратиться в дракона я и так не могу, а вот потерять голову от бушующего существа внутри – более чем!
Но есть же во мне какая-то сила воли? Не привлекает меня эта хвостатая и чешуйчатая, лучше подумаю о Марлене.
Мысли о Марлене не помогли, дракон взбудоражился ещё больше. Мне же резко захотелось под холодный душ, но на небе ни тучи, так что дождь вряд ли будет. Значит, надо заняться делом.
Подавив очередной порыв дракона к скалолазанью, я задумался: а что, если обратить это желание в мирное русло? Мне всё равно в поместье надо возвращаться!
И потому, позволив одному из инстинктов дракона вырваться наружу, я вполне сознательно прицелился к ближайшему доступному окну поместья.
И плевать, что до него вверх по гладкой стене метров семь...
Дракон попытался издать недовольный рык, демонстрируя своё отношение к происходящему. По гладкой стене он карабкаться не хотел, вместо этого горел желание отправиться к драконице в полет. Но, увы, реализовать свои мечты моё внутреннее пламенное чудовище не могло, ему пришлось подчиняться упорным человеческим телу и сознанию.
Поместье было выстроено на славу, но всё-таки отнюдь не по современным технологиям. Тут имелись неровности, и щели, за которые можно зацепиться пальцами. В прошлой жизни я несколько раз ходил на скалодром, и полученные там знания помогали справиться и здесь. Тело Альдо Велле, явно приспособленное к нагрузкам, справлялось с поставленнымперед ним вызовом.
Хватаясь за щели в каменном фундаменте, я сумел подняться примерно метра на два-три. Но вот дальше была совершенно гладкая стена, и как добраться до окна. В голову не приходила ни одна нормальная идея.
Зато на той высоте, где я сейчас находился, вдоль поместья тянулся узкий выступ, примерно сантиметров пять-семь шириной. Устоять на нём было практически нереально, и будь я простым человеком, давно бы свалился вниз. Но драконье тело оказалось гибче, сильнее, и мне удавалось удерживать баланс, только приходилось переступать с ноги на ногу.
Уступ тянулся и дальше, и в голове вспыхнула идея попытаться продвинуться вдоль него. Добраться до окон пониже. или, например, до той части, где можно попасть в поместье через главный вход, к которому приезжали селяне.
С одной стороны, правда, его так плотно облепили скалы, что я не рискнул туда соваться. Зато, осторожно ступая вдоль уступа, прижимаясь грудью к стене, продвигался в другую сторону.
О том, что выбрал неправильный путь, понял, когда продвинулся уже к практически самому углу поместья. Спрыгнуть уже давно было некуда, а здесь я внезапно осознал, что следующий участок пути мне светит над пропастью.
Твою ж!..
Дракон внутри взбунтовался. Ему хотелось оттолкнуться от стены и отправиться в полет; онто мог это сделать.