Арин, прицелившись, хвостом сбил одну из пушек. Его хвост тут же атаковали десятком шпаг, и дракон, шипя от боли, вновь поднялся на высоту. В его чешуе застряло лезвие чьего-то кинжала, но избавиться от него сейчас не было шансов.
Он помчался ко второй пушке, но тщетно. Выстроенное кем-то заклинание врезалось ему в грудь, дезориентируя и отбрасывая на несколько десятков метров. Арин широко распахнул крылья, взревел, выпустил струю пламени, но она прошла мимо цели.
Зажглись фитили. Я метнулся в сторону, пытаясь не попасть под новую дозу драконьего яда, понимал, что могу его и не пережить, но все усилия были тщетны.
– Огонь! – закричал Жермон, вновь призывая солдат к атаке, словно они могли ускорить работу собственных пушек.
Пламя подбиралось совсем близко. Секунда – и оружие выстрелило...
Холостыми.
В воздух не поднялся столб драконьего яда. Вместо этого пушки отсалютовали лишь тонкими струйками заколдованного дыма.
Грохот гор стал невыносимым.
Но теперь воздух очистился настолько, что я смог увидеть причину неудачи графа Жермона и усиливавшейся паники солдат.
Дороги больше не было.
То есть, она, конечно, оставалась. Но теперь её перекрыла сдвинувшаяся с места скала.
Огромный каменный завал не был преградой для имеющего крылья существа, например, для того же дракона, но солдатам было некуда убегать.
Это что же за магия такая, что её достаточно, дабы передвигать горы?!
Но Арин, кажется, обрадовался. Он подал мне сигнал следовать за ним и метнулся к поместью, чтобы уже там нырнуть просто в толпу и погнать людей прямо на скалы. Я не стал спорить. Повиновавшись, метнулся за Арином. Площадь уже наполовину очистилась; солдаты, убегая, попадали в чужое магическое плетение.
Кому оно принадлежало, я понятия не имел. Но люди натыкались на него, замедлялись, потом пробегали ещё несколько шагов и падали, как подкошенные. Засыпали, как я понял, успев присмотреться к тому, как устраивались на земле солдаты, не в силах побороть усталость.
«Маги!» – прорычал Арин, и я прекрасно его понял.
Подлететь к магам близко было трудно. Приходилось уворачиваться от десятков заклинаний, которыми они столь щедро нас поливали. Но я наловчился, примерно определил траекторию, по которой приходилось двигаться.
Подбирался к кругу магов, пытавшихся удержать атакующие заклинания и разбавить их какими-то более сильными чарами, подхватывал когтями очередного колдуна, стараясь действовать как можно осторожнее, и утаскивал его в сонную зону.
Магия действовала на них безотказно. Я и сам едва не попал под её влияние, но успел заметить, как быстро уходил вверх Арин.
В конце концов их осталось лишь пятеро – четыре мага, сформировавших квадрат, повязавшихся магией в единую систему и до последнего защищавших графа Жермона, и он сам в центре этой удивительной фигуры.
Они плели какое-то невероятное заклинание, больше напоминающее копье, которым собирались атаковать, наверное, нас с Арином. Магия вытягивалась, искажала пространство, превращаясь в оружие.
Я попробовал подлететь со стороны, но эти маги были необычайно сильны. Наверное, основная причина в их единении, подумал я, в том, что они воссоединились в единую систему и не разрывают цепь, усиливая друг друга.
Не было никаких сомнений: в ту секунду, когда они завершат своё заклинание, они падут без сил. Возможно, даже погибнут.
Граф Жермон не боялся выжигать людей.
Он сам управлял этим магическим копьем, пытаясь дотянуться им до кого-нибудь из нас. А я понял, что смотрю на заклинание, как зачарованный, и забываю о том, что должен дышать. В нем было что-то особенное, что-то очень магнетическое, такое, что с ним не удавалось бороться, как бы я ни старался.
Хотелось разинуть пасть и самому броситься на это копье, лишь бы только увидеть, как оно рассечет крепкую бронь чешуи...
На Арина заклинание подействовало точно также. Мы оба понимали, что самодовольство графа Жермона не безосновательное, но смотрели на него, как неживые, и никак не могли найти в себе силу хоть отвернуться, прежде чем сами найдем свою смерть.
И вдруг один из магов этой четверки упал. Под его ногами образовалась приличных размеров яма, второй же, наоборот, был подброшен вверх. Земная поверхность пошла буграми, и маги, утеряв концентрацию, не смогли удержать связующие нити.
Заклинание внезапно лопнуло, осыпаясь искрами, и маги, что творили его, упали и сами, истощенные, но пока живые.
Граф Жермон, запаниковав, вскинул руку вверх. От его сухих старых пальцев во все стороны разлетались белые искры, но главный магический снаряд взмыл ввысь. Это был сигнал призыва, но его хватило ненадолго.
Вспышка колдовства действительно озарила небольшое пространство рядом с графом Жермоном. А потом описала петлю в воздухе и повернула куда-то к поваленным горам. Жермон оглянулся, пытаясь понять, почему заклинание не сработало, и застыл.
На поваленных горах стояли маги. Именно они держали крепкое магическое плетение, усыпившее солдат. Их было немного, около десятка, но сила этих людей, очевидно, превышала старание отряда графа Жермона.
В центре магического круга стояли двое, мужчина и женщина. Именно они направляли заклинания, именно к ним пытался обратиться граф Жермон, отправляя свой призыв.
– Белолесью не стоит призывать союзное воинство Земнолесья на помощь в этой маленькой войне! – проронил мужчина, и его спокойный голос, усиленный магией, разнесся над площадью. – Мы уже здесь, готовы сражаться за правду.
Граф Жермон повернулся на голос. Я рванулся было к нему, собираясь отгрызть голову старому мерзавцу, но вовремя остановился, вспомнив: причиненный графу Жермону вред моментально отразится и на Марлене. Я понятия не имел, куда подевалась сама девушка, но понимал, что добавлять моменты, которые могут стоить ей жизни, не стоит.
– Ваше Величество! – слащавым голосом воскликнул Жермон. – Вот уж не ожидал увидеть здесь короля Земнолесья!
Это в самом деле был Риан, отличное драконье зрение позволило мне рассмотреть его издалека. Правитель Земнолесья стоял в центре круга магов вместе со своей женой, и именно он удерживал в своих руках снотворное заклинание.
Я описал ещё один круг над площадью и приземлился с другой стороны от графа Жермона, стараясь не попасть в плетение чужого заклинания и пока что не до конца понимая, с какой целью сюда мог прибыть Риан. Он явно не спешил описывать собственные цели, вместо этого с завидным равнодушием смотрел на графа.
– Я тоже не думал, что повидаю здесь воинство Белолесья, – отметил Риан. Его звонкий, сильный голос разносился над площадью, влекомый магией.
Понять, какие чувства испытывал мужчина, по его голосу оказалось невозможно. Король Земнолесья отлично владел собой. В каждом его слове звенело лишь спокойствие, а взгляд, который он направил на графа Жермона, легко можно было счесть равнодушным. Не факт, что сам Жермон в силу своего почтенного возраста вообще мог различить, как именно на него смотрят, но Риана это не волновало. Свою роль отстраненного наблюдателя он собирался играть до конца.
И роль ли?
Я мог предположить, что это Арин позвал его сюда. Но дракон ничем не выдавал своей осведомленности. Он приземлился рядом со мной и коротко взрыкнул, внимательно глядя на графа Жермона. Тот вздрогнул и, повернувшись к земнолесскому отряду, воскликнул:
– Ваше Величество! Великое счастье, что вы оказались здесь, и я искренне рад видеть вас здесь! Со всем прискорбием должен заявить, что взываю к договору, соединяющему наши страны, и молю вас о помощи. Драконы нарушили мирный договор с Белолесьем, похитив нашу принцессу Марлену и силой удерживая её у себя. Мы атаковали их в надежде вернуть Её Высочество, моб драгоценную невесту, домой, но тщетно, слишком велика мощь коварных тварей. Но вы, Ваше Величество, способны передвигать горы! Молю вас прийти на помощь!
У ног графа Жермона клубилась магия. Что она воплощала, было неизвестно, но не возникало сомнений: он предусмотрел несколько вариантов побега. Король Риан тоже не оставил это незамеченным; в ответ на столь решительную просьбу он мягко отметил:
– О, ваша светлость, боюсь, просьба о помощи несколько запоздала. Дело в том, что мой дражайший брат Арин уже обратился о мне, утверждая, что принцесса Марлена добровольно покинула свою свадьбу, не желая вступать в союз с женихом, пытающимся навредить её здоровью. И попросил о помощи, так как власти Белолесья не желают прислушиваться к разумным воззваниям принцессы и пытаются вернуть её обратно, при этом собираясь лишить жизни двух драконов и нарушить мирный договор, используя драконий яд. Я понимаю, чем для людей может закончиться подобное нарушение, потому, вне всяких сомнений, прибыл сюда, чтобы собрать доказательства. И что я вижу? Пушки с драконьим ядом, армию, нападающую на мирное драконье поместье. Я должен это предотвратить -потому я здесь. И пытаюсь уладить конфликт доступными мне мирными способами, например, сонным заклинанием... Так что, граф Жермон, ваше прошение в какой-то мере уже удовлетворено, пусть и не совсем так, как вы на то рассчитывали. Ах да, – лицо короля Риана озарила слегка издевательская улыбка. – Совсем забыл сказать. Вы тратите силы зря, телепортация не сработает.
Граф Жермон вздрогнул. Закручивающаяся вокруг его ног петля заклинания заворачивалась всё стремительнее, но расколоть пространство и позволить ему переместиться не могла.
Мужчина явно запаниковал. Чужая магия медленно, но верно подкрадывалась к нему. Мы с Арином, понимая, что в драконьей личине так близко неподберемся, тоже запустили механизм оборота. На то, чтобы стать людьми, понадобилось немалое время, но стоило только нам наконец-то оказаться в более привычном состоянии, как мы оба, не сговариваясь, бросились к графу Жермону.
Магия закрутилась вокруг него ещё плотнее. Атаковать мужчина боялся или, быть может, просто не мог, не в силах преодолеть защитные линии, выстроенные королем Рианом, но раз за разом запускал одно и то же заклинание телепортации. У него под ногами уже образовалась немалая воронка, и хотя колдовство оставалось бесцельным, граф Жермон раз за разом пополнял его.