я осторожно встала на ноги, поправила пижаму. И как рванула в сторону зарослей, даже сама себе удивилась, насколько быстро получилось. Но далеко не убежала, перед ней возник длинный хвост, на котором она и повисла.
И о чем вообще думала? Вот сейчас дошло, что совершила самый идиотский поступок. Неожиданно хвост исчез, но не успела бедняжка снова грохнуться, как ее поймали уже руки.
— Серьезно? Решила убежать? — Романо прижал Надю спиной к себе. — Вот так просто?
— Этого не может быть, — замотала головой. — Не может. Не существует в мире драконов, — машинально сжала его руки.
— Тогда кто я, по-твоему? Хотя, если хочешь, можешь считать меня динозавром, — усмехнулся и поспешил поцеловать ее в шею, — как их там? Птеродактилем.
— Где мы?
— В особенном месте, где ж еще.
Наконец-то, они вдвоем и больше никого вокруг. Об этом мечтал весь день, только об этом. До чего же захотелось уложить ее немедленно на траву, раздеть и… и пора заканчивать с шальными мыслями, ибо стоит-то он голый, а еще пара таких фантазий, встанет и еще кое-что.
— Идем, — отстранился от нее, затем взял за руку и повел в сторону леса.
— На тебе ничего нет, — скользнула по нему взглядом.
— Ничего страшного, белки с барсуками в обморок не попадают от голого меня. Ты, надеюсь, тоже.
— Т-т-так, к-к-куда мы идем? — ее начало откровенно трясти, отчего зуб на зуб перестал попадать. Адреналин схлынул.
— Потерпи, скоро придем. И тебе сразу станет легче.
— А обратно мы будем так же возвращаться? — сердце аж зашлось.
— Да, сладкая. Второй полет должен пройти уже проще.
В голове Нади не укладывалось происходящее. Одно дело разговаривать, видеть какие-то косвенные признаки, совсем другое лицезреть огромного зверя перед собой. Да она бы скорее поверила в существование Снежного человека или Чупакабры, чем в дракона. И этот сумасшедший полет! Как она только жива осталась? Ужас, какой ужас…
А Романо прекрасно чувствовал ее смятение, эмоциональную агонию. Но ничего, сейчас они придут туда, где он ее постарается успокоить, постарается всеми силами.
Спустя некоторое время уже не просто шли вперед, а взбирались на возвышение, пока не уперлись в скалу.
— Мы что? У подножия горы? — пощупала каменную твердь.
— Да.
И еще минут десять, может двадцать вдоль скалы, после чего Романо резко остановился, а Надя влетела ему в спину.
— Мы пришли, — и шагнул в темноту.
— Я ничего не вижу.
Тогда глаза Романо засияли:
— Сейчас, здесь где-то был факел, — пошарил рукой по углублениям в стенах, как оказалось, пещеры. — Вот он, — достал палку, обмотанную тканью.
В следующее пару секунд Надя наблюдала, как он разжигает огонь. Вены на его теле покраснели, особенно в районе шеи, после чего Романо просто плюнул огнем на верхушку факела, и тот разгорелся.
— Что с тобой? — заметил толику безумия в ее глазах, когда осветил бледное личико.
А Наде совсем поплохело, все это выходило за рамки ее понимания.
— Так, держи, — отдал ей факел, а через мгновение подхватил девушку на руки.
Они шли по длинному темному проходу, Надя ничего толком не слышала кроме треска камней под его ногами, шипения огня и гулкого эха. Однако скоро Романо внес ее в грот, в центре коего мерцало небольшое абсолютно прозрачное озеро. Дно просматривалось идеально. И здесь было светло. Благодаря отверстиям в потолке лунный свет проникал внутрь и ложился ровными кругами на поверхность воды.
Романо поставил Надю в метре от озера.
— Будь осторожнее, здесь скользко. Упадешь, костей не соберешь. И я останусь без своей вкусной конфетки, — подмигнул ей.
А она не могла оторвать взгляда от воды. Однажды их класс вывозили в Армению. Там они посещали подобные места, но те были исхожены туристами вдоль и поперек, отчего не чувствовалось ни таинственности, ни какой-то особой атмосферы. Толпы народа, вспышки фотоаппаратов, галдеж. Здесь же все совсем иначе, здесь дикая природа нетронутая человеком. И воздух какой-то особенный. А еще здесь очень тепло.
— Нравится? — Романо затушил факел, лунного света было вполне достаточно.
— Красиво, даже очень, — и слегка расслабилась, влажное тепло согрело, вид озера успокоил.
— Как ты уже могла почувствовать по температуре, вода здесь горячая. Это минеральный источник. А сейчас раздевайся.
Романо старался особо не светиться перед ней, потому чаще стоял или спиной, или боком. В следующий раз надо будет прихватить с собой что-нибудь из одежды.
— Раздеваться? — тут же опомнилась, захлопала ресницами.
— Конечно. Перестань, Надя. Я уже видел тебя голой и неоднократно. Пора бы привыкнуть.
Но она все стояла, мялась, тогда Романо подошел, без лишних слов стянул с нее майку, потом и штаны с трусиками вместе.
— Ты само очарование, — осмотрел ее со спины, но прижимать к себе или касаться не стал, хотя очень хотел. Если начнет трогать, член отреагирует моментально и, скорее всего, изменится. — Пора поплавать, — осторожно взял за руку.
Когда Надя села на каменистый берег, сразу же согнула ноги, прижала их к груди, а в довесок обхватила себя руками. На что Романо с улыбкой покачал головой, а в следующую секунду подхватил ее и затащил в воду.
Горячая вода приняла в свои ласковые объятия, кожа тотчас покрылась тысячами пузырьков.
— Приятно же, согласись, — Романо провел рукой по ее спине, разогнав пузырьки.
Да, действительно приятно, волшебно. После пережитого безумия это именно то, что нужно, пусть и в компании с ним. Надя оттолкнулась от дна и поплыла вперед. Воду она любила с детства, дома обязательно посещала бассейн раза три в неделю. Мама ее так и называла всегда — лягушонок.
А Романо остался сидеть на камнях по пояс в воде. Он наблюдал за Надей, любовался ею, чувствовал внутри приятное клокотание, это дракон, ему хорошо, спокойно, оттого и клокочет, словно дитя малое. И подобного Романо еще никогда не испытывал будучи взрослым. Что и пугало, и радовало одновременно. Девчонка вызывает слишком много эмоций. Если переживает, то впору самому идти и топиться, до того становится погано, если радуется, хотя бы чуть-чуть, то и самому хочется поскорее расправить крылья и парить. Но это же неправильно! Такого не бывает. Чтобы настолько тонко чувствовать друг друга! Она ведь тоже его чувствует, это видно, это ощущается, когда они вместе. Для подобных отношений нужны годы.
Но чего сейчас хотелось дракону больше всего, так это почувствовать ее не только энергетически, но и физически, тогда Романо не стал противостоять желанию, он бесшумно опустился в воду, отплыл подальше от берега и нырнул. Надя же настолько увлеклась плаванием и созерцанием потрясающего пейзажа, что не заметила огненной вспышки под водой. И аж взвизгнула, когда нечто дотронулось до ноги. Неужели змеи? А посмотрев вниз, увидела огромное создание, которое плавало вокруг нее, точно акула вокруг жертвы. Потом оно начало подниматься. Скоро Надя уже лежала на спине дракона, который всплыл, а чтобы держаться на плаву, расправил крылья.
Надя ощутила кожей гладкую твердую чешую, жар могучего тела. И все-таки это невероятно. Тогда захотелось дотронуться до него. Руки коснулись чешуи, проскользили по ней, отчего чешуйки завибрировали, потом и вовсе дыбом встали.
— Ай, — сразу села, ибо те впились в спину.
А дракон тут же повернул к ней голову. Какой же он огромный и, как бы ни было, красивый. Вдруг зверь шевельнулся, и Надя не удержала равновесие, скатилась с него в воду, словно с горки. Зверь среагировал молниеносно, нырнув следом. Надя поплыла к берегу, а он за ней, когда же ноги коснулись дна, случилась очередная вспышка. Романо обнял ее за талию, развернул к себе лицом.
— Обхвати меня за шею, — подтянул Надю к груди, однако небольшое расстояние между ними все-таки сохранил.
— Чего ты от меня хочешь?
Романо же снова тонул в карих глазах, снова искал в них что-то.
— Хочу, чтобы обняла меня. Всего-то.
Тогда взял ее руки и положил себе на плечи:
— Дальше сама.
И Надя поднялась по плечам к шее, затем сцепила пальцы.
— Умница. Теперь я хочу, чтобы ты меня поцеловала. И помогать уже не буду, — неуверенно улыбнулся.
— Зачем? Зачем тебе все это нужно? Неужели нет других, кто бы сам с тобой…
— Есть. Но мне нужна ты, — и тут же поправился, — на оговоренный срок. Неужели так сложно поцеловать?
— Поцелуй — нечто очень интимное, требующее доверия, взаимности.
— Тогда закрой глаза и представь, что я это он.
— Это так не работает, — и снова ощутила странное притяжение, желание прижаться к нему, чтобы заполнить пустоту, непонятно с чего образовавшуюся в душе.
— А ты попробуй, — положил руку ей на затылок.
Надя закрыла глаза. Конечно же, она не смогла представить на его месте Женю. Но брыкаться и спорить с ним бесполезно. К тому же Даян ясно сказал, не перечить. Еще это непонятное состояние в душе, гнетущее, требующее немедленного насыщения. Тогда сосчитала про себя до трех и прижалась к его губам. А Романо тут же проник в рот языком. Он целовал ее так, как еще никто не целовал. Жадно, откровенно, грубо. Надя от напряжения еще крепче обняла его за шею, прижалась к нему всем телом, чтобы можно было оказывать хоть какое-то сопротивление, но вскоре это сопротивление обратилось полным подчинением. Надя чувствовала горячее сильное тело, касалась низом живота его жестких волосков, что темной дорожкой спускались вниз от пупка, а скоро ощутила бедром и нечто твердое.
Когда Романо отстранился от нее, когда посмотрел в глаза, то не сдержался, подхватил на руки и высадил на камень, что выступал из воды, после чего раздвинул ей ноги и спустя секунду уже целовал живот, потом прошелся языком по лобку и скользнул ниже. А Надя заметила, что волосы его от воды начали виться.
— Романо, — сорвалось с губ, — не надо.
Хотя внутри все уже огнем горело, загорелось еще во время поцелуя, а сейчас этот огонь необходимо было потушить. Вдруг ощущения изменились, Надя глянула вниз и резко дернулась. Его язык выглядел иначе, словно змеиный.