Только вот дверь открыть не успел, ту выбили. И в дом ворвались неизвестные в масках. Увы, Даян ничего не успел сделать, трое верзил повалили его на пол, а четвертый нанес мощный удар ногой в голову, отчего дракон отключился. Действовали они, молча, лишь глаза сияли красным. Надя попыталась убежать, но один из подонков схватил за волосы и со всей силы приложил бедняжку о дверной косяк, отчего она тотчас потеряла сознание.
Скоро мерзавцы облили все вокруг керосином, после чего подожгли.
Романо в это время был на подлете к вилле, вдруг сердце ёкнуло. И дракон, не думая, совершил разворот. Тревога гнала его обратно в горы.
К несчастью чутье не подвело… Вместо дома его дожидались головешки, за три часа деревянный сруб выгорел до основания. Зверь мгновенно спикировал вниз.
— Нет, — подбежал к пепелищу.
Земля все еще была горячая, обуглившиеся бревна продолжали тлеть. В нос тут же ударил запах керосина. Романо бросился разгребать то, что осталось, тело его стало красным, скоро почва под ногами снова загорелась. Но единственное, что удалось отыскать, это полурасплавленный телефон Нади.
Так и застыл он посреди пепелища с куском микросхемы в руке. Но когда адреналин схлынул, голова более или менее просветлела. А если они успели покинуть дом? Надо срочно лететь в табор. Спустя пару минут огромный дракон взмыл в небо. Романо летел на пределе своих возможностей и уже через час был на месте.
Его встретил сам Лачо.
— Где мой сын? — чуть ли не набросился на Романо.
На что Орлов закрыл глаза и опустился на землю. Их здесь нет… и что еще ужаснее, в душе стало пусто.
— Я тебя спрашиваю! — схватил его за волосы Назаров. — Где Даян?
— Он был с моей женщиной в доме… — еле выдавил из себя, — в горах. Больше дома нет.
— Что это значит?!
— Сожгли.
— А Даян? Даян же улетел? Улетел? — начал трясти его, тогда как в глазах пожилого дракона засияли слезы.
— Я думал они здесь.
— Нет, — замотал головой. — Нет…
И повисло молчание. Помощники Назарова стояли, опустив головы, сам барон тоже сел на землю, ибо ноги ослабли.
— Ты погубил моего сына, — произнес спустя время, — все-таки погубил. Кто поджог дом? Папаша твой? Если так, ты отсюда живым не уйдешь.
— Я не знаю, баро, — посмотрел на него мутным взглядом. — Не знаю.
— Червяк жалкий ты, а не дракон, — и глаза Лачо почернели. — Даян мне поведал о твоей бесхребетности. Всех погубил. Но я узнаю, кто приложил к этому руку. А сейчас летим туда, я должен увидеть все своими глазами.
И драконы устремились в горы.
Когда прилетели, Лачо снова ощутил слабость в теле. Слишком тяжело было смотреть на обуглившийся остов некогда дома и осознавать, что под грудой головешек могут находиться останки его сына. Единственного сына, горячо любимого, которого вырастил, считай один. Ни семьи теперь не будет, ни внуков. Ничего…
Назаров прошелся по выжженной земле, коснулся черных балок.
— Керосином пахнет, — подошел к нему один из помощников.
— Знаю, — затем посмотрел на Романо, который выглядел сейчас не лучше него самого. — Кто еще желал смерти твоей женщине? Кто о ней знал?
— Моя невеста. Возможно, рассказала отцу.
— Ты мне имя скажи. Кто отец?
— Миро Камелов.
— Черный барон, — печально ухмыльнулся. — Давно этот змей коптит землю. Все, лети домой, Орлов. Дальше мы сами. Но учти, прятаться бесполезно, если тут замешан Тагар, мы и его, и тебя найдем, где бы вы ни были.
— Прятаться? Прятаться я не стану, баро будьте уверены.
Романо вернулся домой только к утру. Приземлился на площадку и еще какое-то время сидел на краю обрыва в обличии зверя, смотрел на медленно выплывающее из-за линии горизонта солнце. Дракон не думал о том, что будет дальше, он просто смотрел вперед, поглощая энергию светила, надо было срочно заполнить пустоту в душе, только вот никак не хотела эта пустота заполняться.
Лачо Назаров тоже вернулся в табор, где созвал своих драконов.
— Мы найдем тех тварей, баро, — подошел к нему ближайший помощник. — Они за все ответят.
— Найдите… — кивнул. — И приведите ко мне живыми.
Однако только собрались сесть за стол, как по земле метнулась тень.
Все сейчас же задрали головы. Над ними пролетел дракон, а миновав жилые вагончики, пошел на снижение, но приземлиться нормально не смог, рухнул. И народ устремился к зверю. Лачо когда подошел, когда увидел дракона, сразу схватился рукой за амулет, что висел на шее. И в этот момент случилась яркая вспышка. Скоро перед ними лежали двое. Оба без сознания.
— Даян, — барон кинулся к сыну, — немедленно несите их в медблок и зовите Стево.
Через несколько минут Даян с Надей уже лежали на койках в вагончике таборного врача. Пожилой мужчина осмотрел обоих.
— Ну? — зашел в медблок Лачо.
— У Даяна перелом руки, закрытый, скорее всего сотрясение. С девушкой хуже, спина сильно обгорела. Её в больницу надо, баро. Ожог плохой. Я с таким не справлюсь.
— Хорошо, отправим её в больницу.
Глава 19
Надя кое-как открыла глаза, осмотрелась. И где она? Рядом стоял штатив с капельницей, на тумбе стакан с водой. В больнице?!
А когда собралась лечь на спину, тут же застонала от боли.
— Не шевелись, — послышалось откуда-то слева.
— Даян? — попыталась приподнять голову, но и этого не смогла.
И он обошел кровать, сел на стул. Его правая рука была забинтована и плотно прижата к телу.
— Что с твоей рукой?
— Ничего страшного, перелом. Заживет быстро.
— А со мной что? Почему так больно?
— У тебя сильный ожог спины.
— Ожог? — в этот момент память вернулась. — А мой ребенок?! — глаза сразу покраснели.
— С ребенком все в порядке, — подался к ней, коснулся лица. — Слышишь? Не плачь… все обошлось.
— Ты меня спас, — взяла его за руку и поцеловала ту, — спасибо, спасибо тебе большое.
— Перестань, — а сердце защемило от ее поцелуя.
— Романо знает, что произошло? Что я здесь?
На это Даян покачал головой:
— Нет. И пока ему знать не надо. Я понял одно, рядом с ним ты так и будешь под колпаком. По крайней мере, пока он не придет к какому-то решению.
— То есть? Ты ему даже не сообщил, что я жива?
— Не сообщил.
— Но так нельзя.
— Надя, тебе что важнее? Его спокойствие или твое собственное? Романо ничего не смог сделать за все время, что вы вместе.
— Где я? Что это за больница? Я попрошу дать мне телефон, — начала хаотично осматриваться.
— Прошу тебя, успокойся.
— Ты видишь в нем слабака и труса? Так ведь?
— А еще эгоиста. Ему плевать на тебя, на ребенка.
— Легко говорить, когда тебя не принуждают и не заставляют делать то, чего ты не хочешь.
— Я понимаю твою злость. И доля правды в твоих словах, безусловно, есть. Однако посмотри на вещи реально. Сейчас я тебя спас, а мог бы и не спасти, мы имели все шансы сгореть вместе. Так уж вышло, я очнулся до того, как крыша рухнула. Ты такой жизни хочешь? Тебе не дадут ни выносить, ни родить этого ребенка. А все почему? Потому что ты печешься за душевное спокойствие Орлова, который на минуточку вероломно выкрал тебя и считай силой взял, а теперь мечется как вошь на гребешке и ничерта не может сделать, — глаза Даяна в этот момент почернели, а из носа дым пошел.
— И что же ты предлагаешь? — опустила взгляд.
— Предлагаю скрыть тебя. Ты нуждаешься в лечении, в уходе и покое. Мы уедем из Болгарии. Отец поможет, у него есть хороший друг в Греции, там и осядем.
— А если я откажусь?
— Тогда я ничем не смогу помочь. Подумай. На кону твоя жизнь и жизнь твоего ребенка.
И он покинул палату.
Надя же расплакалась от безвыходности. Да, она жива и с малышом все хорошо, и все это благодаря Даяну, но… Романо… Он должен знать, как же иначе. В то же время Даян прав, сколько можно рисковать? Тем более теперь, когда она и двигаться-то нормально не в состоянии.
Назаров вернулся к ней спустя час, зашел вместе с доктором и медсестрой.
— Как себя чувствуете? — спросил мужчина с отчетливым акцентом.
— Больно, — подняла на него взгляд.
— Придется потерпеть, мы вводим обезболивающее по минимуму, чтобы не навредить беременности.
— Как долго я здесь пробуду?
— Об этом еще рано говорить. Всего-то вторые сутки пошли. Вы, главное, не волнуйтесь…
Сестра тем временем сделала перевязку, которую Надя еле вытерпела. Было ощущение, будто кожу сдирают. И когда экзекуция подошла к концу, доктор с сестрой удалились, а вот Даян остался.
— Я подумала, — произнесла совсем тихо, — и согласна уехать. Но с одним условием.
— Каким?
— Романо должен знать, что я жива. Пусть не знает, где я, но что жива, должен.
— Ладно.
— Пообещай, что скажешь, — сжала его руку.
— Обещаю, — поцеловал ее в голову.
Романо в это время находился дома. Он заперся в комнате с алтарем и полностью отключился от окружающего мира. Стуки просидел у камня, который бесцельно прогонял через себя энергию дракона, забирал отрицательную, однако возвращал мертвую. На вторые сутки Вера попыталась поговорить с хозяином, но он и слушать не стал, тогда рома позвонила Ольге.
Та приехала так быстро, как только смогла.
— Где он? — вошла в дом.
— В целебной. У ахрома.
— Давно?
— Со вчерашнего дня.
— Почему только сегодня позвонила? Какой толк от тебя?
И поспешила к сыну. Но Романо не торопился пускать, что ее, конечно же, не остановило. Ольга коснулась ручки да расплавила ту. А оказавшись внутри, глазам не поверила. Кожа Романо стала серая и холодная, взгляд потух.
— Что же ты наделал, глупый мальчишка! — скорей оттащила сына от камня, после обняла и начала отдавать свою энергию.
— Зачем приехала? — произнес спустя минут двадцать.
— Я твоя мать, как я могла не приехать? Скажи, что случилось?
— Странно, мне казалось, вы знаете.
— О чем?
— Нади больше нет… сгорела. Как и сын мой сгорел вместе с ней.