Зато дальше произошло давно ожидаемое. По крайней мере — мной.
Сверху, лихо и резко, словно орел на зазевавшегося хомяка, спикировал Сиротка. Ухватившись обеими лапами за камень с руной, он дернул его вверх.
— …! — непечатно сказал Пузан. — Да сколько же можно!
Щекастая физиономия исказилась помесью неверия и обреченной тоски.
Юный герой ему не отвечал, а лишь торопливо молотил крыльями воздух, старательно вырывая добычу из лап врага.
Несколько секунд они боролись с переменным успехом, перетягивая печать то вверх, то вниз. Пузан был тяжелее и больше, но наглая юность брала напором и непоколебимой верой в собственные силы. Иначе говоря — Сиротку мотало бельем на ветру, но печать он не выпускал.
Непонятно чем закончилось бы противостояние, но дракон во время боя сильно дернул хвостом, хлещущим движением ударив в стену, и та неожиданно быстро пошла трещинами. Судя по светлым потекам в кладке, сооружена эта сторона была намного позже, чем другие стены. И оказалась не в пример более хлипкой.
В полутьму «камеры» хлынул дневной свет, выхватывая бликами белые хлопья парящего в воздухе снега… дергающегося в ярости, пытающегося освободиться дракона… все медленнее летающих Криспиана с Хагарой. По ушам грянул дальний гром, который как я теперь знаю и не гром вовсе.
Сошедший с ума монстр рванулся, отвечая на зов. И в обратном направлении полетел гибкий длинный хвост. Прямо на меня.
☘️ Глава 25. Какая-никакая, а драконесса
Рукам стало невыносимо, то ли холодно, то ли горячо.
Я слышала, что при сильном температурном поражении, ощущения от огня и заморозки становятся одинаковыми. И сейчас впервые в жизни почувствовала нечто подобное. Странную огненную прохладу, скорее всего означавшую — все, прости-прощай, были руки, да сплыли.
Ладони я буквально выдернула. И на одну, смазанную от скорости микросекунду увидела яркий искристо-желтый цвет своих пальцев.
Нужно было бежать, уворачиваться, но я не успевала. Изначально я планировала пригнуться, спрятаться за огромной лапой, но она принялась дико дергаться, сама став еще одним источником опасности. Кандалы скрипели и трескались, еще немного и дракон сможет их открыть без всякой магической печати.
Хвост неумолимо приближался, картинка почему-то дергалась рывками, словно в замедленно-испорченной съемке. Раз — и ближе. Еще кадр — и уже рядом.
В следующее мгновение меня сбил грузовик.
А… нет…
Это Криспиан в полете врезался в меня с такой силой, что легкие сложились в блин. Мы дернулись вверх и чуть наискось. А за нами продолжил нестись на всех парах синий хвост. С него свисали раскрытые оковы и цепи, раньше пеленавшие ящера в несколько кругов и прикрепленные к полу. Сейчас они мчались по воздуху, болтаясь, звеня и быстро разматываясь в воздухе.
На сосредоточенном лице Криса каплями блестел пот. Таумаран не смотрел на меня, повернув голову куда-то левее, к заметному только ему ориентиру. На шее напряглась длинная вена, похоже бой забрал почти все его силы и сейчас лорд действовал исключительно на упрямстве и воле.
Звон. Вверх подлететь не получилось, он нырнул вниз, под летящим хвостом и увернулся от одной цепи, но пара других, извивающихся змеями, кинулись на нас, прямо в лицо…
Инстинктивно защищаясь, я выставила вперед поврежденную руку. С которой тягуче стекали странные желтые капли, бликующие в лучах света. От локтя к пальцам дернуло словно натянуло струну.
И к моему удивлению, стремительно влетающие в нас цепи оплавились, обвисли, тяжелыми струями начав стекать вниз.
Как в фильме про Терминатора, где за главным героем из будущего явился плохой ртутный робот.
Ошеломленная, я повернула голову, спросить видел ли Криспиан происходящую фигню или это только мои личные фантазии. Например, индивидуальная реакция организма. У большинства людей от страха случается детская неожиданность, а у меня от пережитого — зрительные галлюцинации. Даже не знаю, какой вариант лучше. Пожалуй, останусь при своем.
— У тебя проявление силы, — выдохнул Крис. И с его воротника стекла ранее металлическая пуговица. Она смахивала на частичку лавы. Не помню, какого она была цвета, но вряд ли красно-белая как сейчас.
Я лихорадочно пыталась осознать, что происходит, но рядом с нами заорал дикий дракон. И я сильно ошибалась насчет его предыдущего рыка. Не был он громким. Вот теперь — да. В иступленном, отчаянном, злющем реве ящер передал всю палитру обуревающих его эмоций. Это был вселенский, супер-звуковой вопль. С элементами скрытого непечатного подтекста и высылки виновника, то есть меня, в дальнее и эмоциональное путешествие извращенно-анти-сексуального характера, явно опасное для моего хрупкого здоровья.
Многочисленные оковы, раскрытые и нет, все оплавились на его шкуре, вливаясь раскаленным железом под чешуйки.
Не знаю, что вспомнит король, когда вернет разум и человеческое тело, но не хотелось бы, чтобы в череде его воспоминаний осталась я. Представляю, как рассказывает придворным: «Это был самый жуткий период моей жизни. В памяти осталась только боль и лицо Катарины Эграс».
Ящер очередным ударом разнес остатки внешней стены. И на наших изумленных глазах просто вывалился наружу.
— Что сейчас было? — едва мы приземлились на пол, рядом с нами мешком свалился Хагара. Смотреть на него было страшновато — шею кольцевал вздувшийся багровый рубец, одежда висела разорванными клочьями.
— Это тебя дракон так? — от жалости у меня перехватило дыхание.
— Понятия не имею, еле успел медальон сорвать. А пряжка пояса, пуговицы, крепления — все расплавилось. Едва спасся, пришлось вместе с тканью вырывать.
— А-а. Значит не дикий, — осторожно протянула я, на всякий случай отшагивая. На мне тоже пострадали металлические мелочи, но ожогов не было, как и у Криспиана. Похоже, одной из моих стихий был огонь, поэтому обошлось без повреждений. А вот насчет второй сопутствующей стихии — пока только догадываюсь.
Вуко в это время успел добраться до пролома и выглянуть наружу. Пару секунд он отчего-то смотрел вниз, хотя, находясь в подвале, мы должны были быть ниже уровня земли или хотя бы вровень.
— Он в реку упал и пытается выбраться, — крикнул Нервиг, обернувшись к нам. Выглядел он неповрежденным, скорее всего успел спрятаться во время вспышки моих способностей. — Здесь овраг и река. Что будем делать?
— Ничего уже не будете…
На одном из кирпичей, лесенкой торчавших сбоку пролома, метрах в пяти от земляного сидел Пузан. Растрепанный, злой и без каменной руны в лапах.
— … Скоро вообще ничего не будет. Из-за тебя, — он ткнул в меня крошечным пальцем, — господин не дожравши магии и гневается. Теперь, вместо одной никудышной дуры, все подохнут! А короля своего вы еще увидите, он к вам сам придет, — крылан издал тоненькое кхеканье, скорее всего означавшее смех, — во главе армии драконов. Мы уничтожим все ваши воровские источники, вернем все до капельки, — толстяк попытался еще раз ядовито рассмеяться, но закашлялся из-за пыли, и уже сдавленным голосом завершил, — А лопоухого козла я лично выпотрошу! Лично!
И — выпрыгнул наружу.
— Если пока не обсуждать все эти ужасы насчет армии диких драконов, — деликатно начал Вуко, — А обратить внимание только на его последнее заявление…то… Как вы думаете, кого именно он назвал лопоухим?
Его белая рубашка несла на себе следы пыли, но на удивление была цела, в отличие от одежды всех остальных. В глаза бросались только алые от смущения уши, из-за которых лорд и воспринял путанную речь Пузана несколько неверно. «Что я ему сделал?» — было написано на обычно сдержанной физиономии Вуко.
Я тоже не совсем поняла высокопарную речь толстяка-горгула. Почему все из-за меня «подохнут» и по какой причине источники — «воровские»… Более-менее ясны были лишь отдельные моменты, например, господином он назвал точно не короля. И завершающая угроза показалась вполне прозрачной. Подняв голову к потолку, я поискала своего питомца и, к своему расстройству, его не нашла.
— Он ненавидит Сиротку, называет его лопоухим негодяем, — ответила я Нервигу, оглядываясь и внимательно изучая полуразрушенную пещеру. — Поэтому грозился прибить его в следующий раз. Вот только я своего малыша пока не вижу, а без него, простите меня, но дальше спасать короля пока не готова. Его Величество явно чувствует себя слишком бодро для «несчастного в беде», догнать его за оврагом мы не сможем, а если и добежим — скорее он нам накостыляет, чем мы его остановим. Кроме того… мне нужен кол.
— Что, прости… кол?! — недоуменно переспросил Вуко. — А то, что я видел — это ты… спасала?
— Кати, — крикнул Джага. Он поднялся, сбрасывая со спины крышку от стола, которой прикрывался, и помог сесть неизвестному мне старику-воздушнику. Устало выпрямился и подмигнул мне. — Ты, если когда-нибудь решишь меня спасать, предупреди обязательно. Я, может, спрятаться успею или запереться.
Внимательно слушавший нас Хагара нахмурился и дернул за рваный воротник с расплавленной дырой:
— Катарина, твоих рук дело?
Ну елки-палки. Еще скандала внутри коллектива не хватало. Мало ли что девушка растопит в стрессе — сердца или пуговицы.
— Моих, — осторожно сказала я.
— Спасибо, — он дернул щекой. Уф-ф-ф-ф. Нормальный, надо же. — Эта инициация нас спасла. Еще немного и я бы пал ниц перед Его Величеством. Свалился бы ему под лапы без сил. Только… никак не пойму — что у тебя за стихия?
Он что, серьезно? Мы стоим среди разрушенной комнаты, где скрывали короля. Нас ищут стражники. Седой маг, которого мы спасли, явно едва дышит. Меня обвинили в намерении разрушить мир… В конце концов — куда-то подевался Сиротка! А Хагара расспрашивает что за магия во мне проснулась? Не дано мне понять местных с их загонами.
— Понятия не имею, потом узнаю. Мне бы своего крылана найти, — я пошла к двери, вглядываясь в валяющиеся на полу поломанные вещи и части мебели. И чувствовала спиной неверящий взгляд рашевца. Да-да, для меня крылан важнее. С проявлением дракона я потом разберусь, у меня свои приоритеты.