— Я в вашем распоряжении, господин Морунген! — заорал Генрих, словно стремился преодолеть голосом миры и века.
— Нет, нет, в качестве заряжающего ты мне сейчас не нужен! Беги к Гансу и отводи его подальше в лес! Я сейчас буду стрелять! Этого красавца пулей не сразить — тут нужен другой калибр.
Генрих развернулся и припустил в обратном направлении.
— Вот уж не думал, что большевики до такого дойдут. — Дитрих развернул башню и прицелился. — Мы их явно недооценивали.
— А я думал, что драконы только в сказках бывают, — подал голос Клаус, держа наготове следующий снаряд.
— Что же они там медлят? — волновался Дитрих. — Ну же, Ганс, отходи, отходи быстрее. — Он обратился к Клаусу: — В сказках, говоришь. А у них тут вся жизнь — сказка! Давай для начала зажигательным заряжай.
— Есть зажигательным! Снаряд готов!
— Ну, ребята, надеюсь, вы надежно укрылись, — пробормотал Дитрих, не отрываясь от прицела.
Выстрел. Дикий грохот. Огненный взрыв в паре метров от головы змея сотрясает берег, вздымая в воздух фонтан песка. Кусты и землю охватывает пламя. От влажных зарослей валит густой дым.
Клаус освободил дымящуюся гильзу и поинтересовался:
— Какой следующий прикажете заряжать?
— Попал — не попал… — пробормотал Морунген, — ни черта не видно… но горит хорошо. Давай еще зажигательный!
— Есть еще зажигательный!
Он быстро зарядил следующий снаряд. Майор немного сместил башню, пристально вглядываясь в прицел:
— Ну, где ты? Куда же ты подевался, любитель голых немцев?!
Выстрелить еще раз ему не пришлось. В клубах темно-серого дыма не было видно никаких следов сердитого и голодного русского дракона, зато из лесу возникли закопченный Ганс с пулеметом и замурзанный Генрих, размахивавший какой-то грязной тряпкой, — не иначе как какой-нибудь деталью из собственного многострадального гардероба.
Морунген высунулся из башни и с любопытством огляделся:
— В чем дело, мы победили или проиграли?
— Прекрасный выстрел, господин майор! — сообщил Ганс, принимаясь за штаны, которые по уставу должны были находиться совсем в другом месте и совсем в ином виде.
— Но он успел убежать в воду! — доложил Генрих.
— Быстро одевайтесь, — коротко распорядился Морунген, вылезая из танка и отправляясь на поиски своего имущества, — собирайте вещи, и надо убираться отсюда, пока из реки не вылезла конница Буденного или регулярные части Красной Армии.
В этот момент к нему подошел раскрасневшийся, разгоряченный сражением Вальтер и, невинно глядя командиру в глаза, спросил:
— Господин майор, а можно, пока вы будете одеваться, я мигом в речке сполоснусь?
Впоследствии очевидцы утверждали, что таких выпученных глаз у майора они не видели больше никогда, хотя это приключение было далеко не последним.
— Ты вообще нормальный немец?
— Да, господин майор, — бодро ответствовал Вальтер.
— Тогда почему ты задаешь такие странные вопросы?
— Я просто хотел узнать, господин майор, — не унимался Треттау, — можно ли мне немного помыться перед отъездом?
— Вальтер, ты меня удивляешь
— Но, господин Морунген…
— В следующий раз, когда поеду кататься на танке по России, тебя с собой не возьму, все — можешь идти купаться.
Треттау, печальный до невозможности, отправился собирать свои вещи. Пока Морунген одевался, сидя на гусенице танка — что придавало ему уверенности как в себе, так и в завтрашнем дне, — к нему придвинулся несколько растерянный Клаус
— Почему этот змей напал на нас, не понимаю… Мы ведь ничего плохого ему не сделали?
— Клаус, мы не будем похожи на райских птичек, даже если отвинтим ствол, а вместо свастики нарисуем оливковую ветвь, — доходчиво пояснил майор. И после секундного раздумья добавил: — К тому же ты наверняка пахнешь немцем.
Какое-то время он принюхивался к Клаусу, а потом продолжил:
— Немцем, политым французским одеколоном, а у здешних драконов стойкая неприязнь ко всему немецкому, теперь ясно?
— Ясно. Только не ясно, как русские смогли настроить животных против нас?
— Клаус, — рассмеялся майор, — ты совсем от ужаса перестал соображать. Этот дракон хищник, судя по его зубам, а еще из курса начальной зоологии любому школьнику известно, что все хищники оберегают свою территорию от пришельцев.
— Значит, он считает это жуткое место своим домом?
— Конечно, он тоже русский, он здесь родился.
— Вы, я вижу, не удивлены тем, что мы встретили здесь такое древнее, можно сказать доисторическое, чудовище? — не унимался механик.
— Ты видел их технику на полях? — ответил Дитрих вопросом на вопрос. — Ты видел их противотанковую сеть? Ты познакомился с их фрау? Тогда скорее мне нужно удивляться тому, что ты еще чему-то здесь способен удивляться…
— Это правда, — вынужден был согласиться Клаус.
— Глазам своим не поверил бы, — встрял в разговор Вальтер. — В принципе, то что мы с вами видели, — это сенсация, и в научных кругах нам обеспечена и прижизненная, и посмертная слава. В сущности, как мало мы знаем о России. Оказывается, здесь даже природа в корне отличается от европейской. Знаете, что удивляет лично меня?
— ???
— То, что русские не выступают с докладами на международных конференциях. Они могли бы стать во главе современной биологии, палеонтологии и других логий…
— Может, они придерживают этих зверей как секретное оружие, — предположил Генрих. — Они варвары, им конференции абсолютно чужды. А вот иметь за пазухой такой камень — это не шутка. Вообразите себе, что стало бы с нами, если бы не наша бронированная крошка.
— Ну вот, и первое боевое крещение в сражении с близкими родственниками, — улыбнулся Ганс. — «Белый дракон» оказался не по зубам русскому дракону. И все-таки здешние места производят жуткое впечатление. В голове не укладывается.
— Зато становится понятным, куда девалась большая часть наполеоновской армии, — небрежно бросил Вальтер.
— Ну да, — усомнился Генрих. — Зимой река покрывается льдом, и дракон должен впадать в спячку.
— Так это по правилам. А ты видел, как здесь меняются времена года? Правда, никто и никогда об этом не писал, но, может, просто никто и не дожил до того дня, когда мог сесть за стол, чтобы описать свои приключения?
Немцы переглянулись. Они достаточно долго являлись одним экипажем, чтобы научиться понимать друг друга с полувзгляда и полуслова. В эту секунду была достигнута молчаливая договоренность беречь свои и чужие нервы и не пытаться постичь загадочную Россию. В этом предприятии потерпели крах гораздо более могучие умы, к тому же германское командование поставило перед экипажем совсем иную задачу, и для ее выполнения было совсем не обязательно объяснять все аномальные явления, с которыми им довелось столкнуться.
— Самое печальное то, что нам все время не везет на этом берегу, а посему придется перебираться на противоположный, — после недолгого молчания сообщил Морунген. — И следовательно, надо искать брод, и одному Богу известно, сколько времени мы на это угробим.
— Если искать его нам придется на этом берегу, то да, — кивнул механик-водитель.
— Вот-вот, Клаус, вижу, ты начинаешь меня понимать.
Еще одна глава
Если вам кажется, что дела пошли лучше, хорошенько оглянитесь вокруг — возможно, вы чего-то не заметили…
В самые тяжкие минуты жизни Оттобальт наведывался в портретную галерею замка и искал поддержки и утешения у венценосных предков. Разглядывая их свирепые и торжественные физиономии, он вспоминал, в какие передряги попадали его родственнички, и на душе обычно становилось полегче. Но на сей раз даже этот испытанный способ подвел уппертальского владыку, отчего он немного растерялся.
Настроение у него было подавленное, как и всегда, когда король занимался напряженной умственной деятельностью.
В данный момент он отчаянно пытался сообразить, в какую авантюру дал себя втянуть неугомонному магу, а также какими последствиями она чревата как для всего королевства, так и для его персоны лично.
Первая паника, вызванная сообщением о приближении дражайшей родственницы, немного улеглась, и Оттобальт обрел способность рассуждать более спокойно. Из рассуждений явственно вытекало, что он выскочил из огня да в полымя, а обвинить в этом некого, потому что никто его за бороду не тянул и нечто особенное магу заказывал он лично. Маг, справедливости ради нужно заметить, предлагал что-нибудь попроще. Отдельные заклинания королю даже очень понравились, жаль, что против тети они не действуют. Как там это звучало? Король наморщил лоб: «сорок четвертый просит посадки»? И вполне даже прилично, без ругательств и непристойных слов. Так нет же, потянуло дурака этакого на драконов, как беременную на солененькие спинамские дзундульчики.
Драконов в Вольхолле не любили.
Во-первых, по вине этих злобных и коварных тварей многие граждане оставались без работы. Будучи прекрасными специалистами в разных областях, драконы нередко подряжались на выполнение каких-нибудь необременительных заданий, при этом брали меньше, чем люди, а работу выполняли быстрее, не говоря уже о том, что и не в пример качественнее.
Так, вредные и злопакостные хаббсы переманивали драконов к себе на службу в качестве охранников. Вообще, специалистов этой профессии поставлял как раз Упперталь, а также два других государства — Сипо и Хаарб. Однако содержать двух драконов казне было значительно дешевле, чем отряд из ста наемников, а результат если и менялся, то в лучшую сторону. Не говоря уже о том, что драконы не имели скверной привычки напиваться до зеленых чертиков в глазах и в пьяном виде приставать к дамам на улицах и в подворотнях.
Во-вторых, по вине драконов погибло несметное количество воинов. Зачем далеко ходить за примером, если сам Оттобальт осиротел именно по этой причине? Его отец, славный король Отфрид, старший брат Хеннерта, отправился как-то сражаться с коварным и злобным чудовищем — драконом по национальности, — по слухам обитавшим где-то недалеко от Дарта. Для поднятия боевого духа он прежде завернул к виночерпию и нализался до положения риз, после чего перепутал входную дверь с окном и, как водится, разбился насмерть.