– Как все прошло? – Бесс тут же оказалась рядом.
– Ну, мы поговорили. Он как обычно… – начала я, немного растягивая слова. Так, что я хотела сказать? Я никак не могла подцепить нужную мысль.
– Ну, ну, ну, – нетерпеливо торопила меня подруга. “Не подруга я тебе больше, если узнаешь правду!”, – пронеслось в голове.
– Насчет тебя он молчит. Но я узнала, какие женщины ему нравятся, – начала я и тут же стала перечислять: молчаливые, скромные, нежные, загадочные…”.
– Понятно, – немного разочаровано протянула Бесс, закусив губу. – Ничего! Будет ему скромная милашка! Сейчас я как сделаю ему скромницу!
С этими словами Бесс ушла, а я осталась с Мией. С одной стороны, я понимала, что это будет лишь образ. Бесс на самом деле ни капельки не скромная. Но надо же было что-то сказать? Хотя, может, за темпераментной яркой красавицей прячется хрупкая милая девочка? Может, вызывающая красотка, чье имя студенты мужского пола говорят с придыханием, на самом деле просто маска?
Мия играла возле стола. Там был сооружен шалаш их одеяла. В шалаше виднелся Сниф Снифыч, а рядом лежала кукла Лия.
Я же подумала о ректора. Что означало его таинственное молчание?
Мысль о том, чтобы узнать, что сейчас твориться в его кабинете, зудела и щекотала. Я закрыла дверь в спальню, подошла к зеркалу и осторожно включила его. Пришлось немного поколдовать, чтобы меня не заметили.
Сияние на секунду ослепило меня. Ректор с кем-то разговаривал через зеркальце. Первое, что я услышала, был голос ректора:
– Дорогая моя, бесценная, – произнес он. – Ты знаешь, как сильно я люблю тебя…
И его голос не лгал. Это были не любезности. Нет. Я чувствовала любовь в каждом слове, которое резало ножом сердце.
Глава 30
– Не дождусь, когда снова увижу тебя, – послышался голос Рааманта, а на его губах появилась улыбка.
В этот момент я резко выключила зеркало. Внутри была слабость. В горле появился ком.
– Тише, без паники! Это может быть … эм… мама. Например! – утешала я себя, наощупь присаживаясь на кровать.
– Мам! – послышался голосок Мии. Она влетела в спальню, зевая на ходу. – Ой, мам… Ты почему такая грустная?
Дети, они чувствуют малейшую перемену настроения.
– Мама просто устала, – улыбнулась я.
Мия подлезла мне под руку, а я вымученно улыбнулась, обнимая дочь. Даже если у ректора есть любимая, у меня есть нечто бесценное. Можно сказать, украденное. Частичка его живет в моей маленькой Мие, которую я очень люблю.
От собственных мыслей на глаза выступили слезы. Я была тронута своей любовью к дочери, чувствуя, как она увеличивается в геометрической прогрессии с каждой такой мыслью. Мне хотелось ее обнять да так крепко, чтобы не отпускать никогда.
К этому чувству присоединялась горечь боли и страх потерять свое сокровище. Я обнимала Мию, когда в дверь раздался стук. Честно? Открывать не хотелось. Даже если там стоит сам министр. Я взглянула на время, понимая, что через пятнадцать минут в Академии будет отбой.
– Посиди, моя хорошая, – выдохнула я, поцеловав Мию в лоб. Я проверила заодно температуру. Мне показалось, что Мия горячая. Она всегда казалась мне горячей. Но доктора не находили никаких признаков заболевания.
Я открыла дверь, видя на пороге… Нет, я еще поняла, что это. На пороге мялась сгорбленная мышка, глядя на меня сквозь огромные очки.
– Бесс? – спросила я недоверчиво. Только сейчас я поняла, что наша дружба с Бесс была ненастоящей. Я никогда не видела ее без макияжа.
– Ну как? – спросила серая моль, поправляя пучок.
– Эм… – потерялась я, глядя на скромную шаль с узором в виде летучей мыши. – Мне кажется, что это… перебор немного… Нет, скромность, конечно, видна невооруженным глазом…
Я выдохнула, пропуская Бесс внутрь. Непривычно видеть эффектную подругу синим чулком и старой девой, работающей в библиотеке.
– Мне кажется, что шаль лишняя, – заметила Бесс, поправляя очки. – Но если я ее сниму…
Бесс сняла шаль, обнажая и без того обнаженную спину серого платья.
– Ну, давай мы уберем очки и шаль. А спину… – задумалась я, хотя мои мысли были явно не здесь. Но помочь подруге я считала своим долгом.
– Может, ты пододенешь ту кружевную тонкую кофту? А сверху платье? – спросила я, вспоминая кофту – паутину.
– Надо попробовать, – вздохнула Бесс. Теперь без очков и шали она напоминала институточку. Не хватало учебника в руках и молодого лихого кадета, который кружится вокруг нее.
– А ты чего такая задумчивая? – спросила Бесс, глядя на меня с сомнением.
– Да так, – вздохнула я. Внутри что-то оживилось. Хотелось взять и как вывалить все свои горести на подругу, чтобы самой стало легче. Не позднее тех выходных Бесс рыдала у меня на плече, сожалея о том, как ее угораздило влюбиться в такого негодяя.
– Рассказывай, – легонько толкнула меня плечом Бесс.
Я вздохнула.
– Ты из-за ректора? – спросила Бесс, глядя на меня. Такое чувство, словно в меня попали стрелой. – Да ладно тебе. Думаешь, я не знаю. По тебе и так видно. Хотя, если бы я тебя не знала, то не видно. Но я знаю тебя уже много лет…
Бесс вздохнула, а потом усмехнулась.
– Добро пожаловать в клуб ведьм с разбитым сердцем! – заметила Бесс, а улыбка тут же сползла с ее лица. – Наш ректор – женат.
– Как? – дернулась я. – Давно?
Тут мне совсем стало нехорошо. Я даже покачнулась. Только усилием воли, мысленным призывом какой-то матери, я удержала равновесие и лицо.
– Давно! – заметила Бесс. – Я ведь подольше тут работаю, если что… Вот как только ты стала тут работать… Не помню, какой год был. Помню, что неурожайный на мужиков… Короче, пару лет назад. Так что, я была в кабинете. Он отчитывал меня за… Впрочем, неважно. И тут у него вспыхнуло зеркальце. Он вышел в соседнюю комнату, но я-то не глухая! Я слышу, как он разговаривает с женщиной… “Люблю тебя!”, – слышу я. Клянусь! Я это своими ушами слышала. А там, детский голосок…. Радостный такой… Я его слышала. Судя по всему, у него дочка. Примерно ровесница Мие. Может, чуть старше. Я так-то по детям не очень понимаю…
Новость, словно некромант, взяла лопату и стала рыть мне могилу. Мне срочно нужны новые матерные слова, которые подходят под эту ситуацию.
– Так что женат наш ректор крепко и основательно. Жену любит. И ребенок у них есть, – заметила Бесс. – Так что рассчитывать на его внимание не стоит.
– Так почему же ты раньше не сказала? – едва-едва выдала я.
– Я думала, что все в курсе, – ответила Бесс.
О, боже мой… Получается, я чуть не разрушила семью? Я переспала с женатым мужчиной… И стала той самой мерзкой, накрашенной, наглой любовница – разлучница, о которых пишут на женских форумах.
Новая мысль заставила меня сглотнуть.
Теперь понятно, почему он так себя ведет. Холодно и отстраненно. Это все объясняет! О, боже мой. Но я ведь не знала! Не знала, что он женат!
Я еле отдышалась, а Бесс похлопала меня по плечу.
– Понимаю. Сама мучаюсь. Хоть мой и не женат, но еще тот… мантикор! – усмехнулась Бесс. – Все сердце в клочья изодрал, скотина. Так что лучше вон… На боевого мага посмотри! Отличный мужик. Тебе подойдет!
Мне было дурно. Я едва сумела проглотить слюнку, чувствуя, как меня легонько потряхивает.
– И вообще, он очень скрытный. Так что про жену и ребенка он никому не рассказывает, – добавила Бесс. – Ладно, я пойду! Поищу что-нибудь скромное. Или закажу! Доплачу, чтобы привезли побыстрее! Но если хочешь поговорить, я могу остаться.
– Мне Мию еще укладывать, – выдохнула я, глядя на время.
Бесс ушла, а я почувствовала, как внутри все обрушилось. Словно сердце кто-то сбросил со скалы. Мне было так стыдно, что я прижала холодные ладони к разгоряченным щекам. Боже мой, что я наделала! Мне нужно было тогда сказать твердое: “Нет!”. И уйти. Но я была уверена в том, чтобы он не женат.
Я вошла в комнату, видя, что Мия спит на кровати в обнимку с куклой. Она сама накрылась одеялом и сладко сопела.
Подойдя к окну, я прижалась лбом к холодному стеклу, на которое напирал ветер.
Вот почему я проснулась одна. Я представила, что он почувствовал, когда проснулся, а рядом я. Стыд, сожаление, ужас от произошедшего, – вот гамма чувств, которая захлестнула его, когда он смотрел на спящую меня.
Тогда тем более, он не должен знать о ребенке!
Глава 31
Утро встретило меня криком охрипшего магического будильника. И стука в дверь.
– Вставай, – послышался голос Бессаны за дверью. – Просыпайся!
Голос Бесс был встревоженный. Я открыла дверь.
– Что такое? – спросила я шепотом, зная, что Мия сладко спит.
Бесс была одета так, словно собралась в клуб старых дев, где председательствовала уже лет двадцать своего безмужия. Макияжа на ней не наблюдалось.
– Ректор организовал открытые уроки! – прошептала Бесс, осматриваясь так, словно за нами хвост. – Внезапные! Ты в комиссии. Секретарь комиссии! Так ректор сказал! Короче, мы и еще двое светлых ходим друг к другу на пары и записываем все недочеты… Хорошо, что у меня пара в полдень.
Глаза Бесс расширились, а я видела, как у нее дергается левый глаз.
– Я сама чуть не опоздала на заседание, пока делала скромный макияж! – прошептала Бесс.
Макияж? Где он?
– Ты чего удивляешься? – спросила Бесс. – Я два часа перед зеркалом красилась! Чтобы добиться эффекта естественной красоты! Чтобы просто накраситься нужен час. А чтобы добиться этого эффекта – целых два!
– А почему я секретарь? – спросила я, сопя от негодования.
– Потому что тебя не было на собрании. Вот и назначили! Светлые нас валят! Они просто нас закапывают! Видимо, помнят, как наш факультет уделал их факультет на магическом турнире! А еще говорят, что добро незлопамятное! Сколько лет назад дело было, а помнят до сих пор. И шипят из-за угла. Давай, чего стоишь! Одевайся!
Я бросилась в сторону одежды, сопя от негодования. Мое сопение было посвящено министерству, проверкам и заранее неудачному дню.