– Прощай, – прошептала она. – И ловите эту тварь!
Я видела, как ее скрючило, а флакон выпал из рук на пол.
– Нет! – дернулась я к ней. – Бесс!
И в эту же секунду из нее стал вытекать серый туман, похожий на призрака с рогами.
– Ну и дура! – прорычала тень, как вдруг Раамант хлопнул в ладоши и … тень просто свернулась и с криком боли исчезла в пустом флаконе. Пробка тут же прыгнула на место, и наступила звенящая тишина.
– Бесс, – прошептала я бросаясь к подруге. – Бесс!
Я схватила ее руку, понимая, что на еще жива.
– Бессана! – позвала я, осматриваясь. – Надо срочно в Академию! У меня были антидоты! Надо пробовать!
Я увидела, как Раамант колдует портал, а потом берет на руки Бесс. Я схватила на руки Мию, и мы шагнули в темноту.
– Срочно! Помощь! – закричала я, когда нас выбросило в коридор. – Яд! В больничное крыло!
Я увидела, как сбежавшиеся студенты и преподаватели, которые еще пять минут назад сонно ползли по Академии на свои пары, вдруг оживились и обступили нас.
– Последи за ребенком! – прошептала я, коснувшись руки мужа. – Я сейчас…
И без страха прыгнула в портал. Добежав до своей комнаты, я сгребла целую полку и ломанулась обратно.
В три прыжка по порталам, я достигла больничного крыла, едва ли не выламывая дверь.
– Вот! – прошептала я. забираясь на кровать. – Сейчас вливаем все! Вот прямо все! Это должно смягчить действия яда!
– А откуда она его взяла? – спросил кто-то из целителей, колдовавших на бледной Бессаной.
– У меня в шкафу. Отравилась от несчастной и неразделенной любви! – произнесла я, прислоняя к ее накрашенным губам флакон за флаконом. Тут приходилось полагаться только на волю случая, но зато, когда последний флакон опустел, я могла сказать: “Я сделала все, что могла!”.
– Все, идите, – послышался голос целителей. – Дальше будем пробовать сами.
Я устало сползла с кровати, толкнул пустую склянку и побрела в сторону кабинета ректора. Останется сказать ему главное. Самое главное.
Подойдя к двери, я услышала детский голос Мии.
– А это Сниф Снифыч! – хвасталась она. – А Лия в комнате! Ей пора спатеньки!
Я открыла дверь, как вдруг увидела картину. На столе с ногами сидела Мия, рассказывая о своей жизни. Надо сказать, ребенок палил всю контору. И про зеркало, которое подглядывало за дядей. И про маму, которая так регулярно делала.
Я вздохнула. Если я учила ребенка быть честной, то вот, пожалуйста, выгребаю!
– Ну, спасибо за магию, – выдохнула я. – Я очень благодарна. Если нужно я могу ее вернуть… Вот кольцо, если что…
В этот момент Мия неудачно спрыгнула со стола, и в двадцати сантиметрах от ковра попытался взмахнуть крыльями маленький дракон, чтобы тяжело плюхнуться на попу.
– Это что такое было? – произнес изумленный Раамант, глядя на дракончика, которая ползла ко мне.
Я выдохнула.
– Я жду объяснений, – произнес муж, нахмурив брови. – Потому что я узнаю свою магию, узнаю свой цвет дракона… Но я не помню, откуда у нас ребенок!
– О, история долгая! – заметила я. – И тебе она не понравится. Там есть одна веселая подруга, немного колдовства, один зазноба – некромант, Академический праздник, перепутанные бокалы, зелье, которое предназначалось другому, и… безумная ночь любви. О которой дракон, к сожалению, не помнит.
– А я понять не мог, в чем дело? – заметил Раамант. – Почему при виде тебя дракон внутри меня прямо оживает. Я сначала списал все на случайность. Вот оно что, оказывается. Он тебя помнит. А я нет.
– Так кольцо возвращать? – спросила я.
– А ну быстро надела кольцо обратно! – прорычал дракон. – Я кому сказал! Ах, да! Я забыл. Пиши заявление. Господину ректору, Рааманту Даверту. По собственному желанию. В связи с семейными обстоятельствами, прошу освободить меня от занимаемой должности. Можешь дописать, что муж не разрешает.
– А имя фамилию мужа указывать? – с усмешкой спросила я.
– Да, укажи, – кивнул Раамант. – Мой супруг, Раамант Даверт. Поэтому прошу временно отстранить меня от должности преподавателя и снять с меня обязанности декана факультета. Подпись. Число. Альмодес Даверт. И давай сюда.
– Но я же смогу вернуться к преподаванию! – заметила я, хихикая от того, какой бред получился. – Потом? Когда все уладится?
– Зря смеешься. Мне еще на свое имя писать заявление о бессрочном отпуске в связи с семейными обстоятельствами. Поскольку я хочу уделить время жене и ребенку! – заметил Раамант. – А что ты хотела? Бюрократия!
Эпилог
Наверное, мы поступили правильно, решив покинуть стены Академии. Ведь нет ничего важнее воспитания ребенка. И вот вместо воскресных родителей, получились самые настоящие, круглосуточные папа и мама.
Вести из Академии тоже долетали до нас. Вместо Рааманта назначили какого-то старого пердуна из министерства, который ходит на работу, чтобы поспать. Академию снова хотели сделать светлой, а потом снова передумали и решили сделать Темной. Вот так и бросало из крайности в крайность. За нововведениями тоже не заржавело.
Больше всех возмущался Дариус, и ему вторили светлые целители, старательно заштриховывающие стратегические места тел в старинных учебниках. Потом министерство передумало, понимая, что так дети не научатся нормальному целительству и некромантии, и потребовало вернуть все, как было. Поэтому Дариус с целителями сидели в библиотеке и стирали свои же каракули. Судя по едким замечаниями Дариуса, нового декана темного факультета, что все, что он нарисовал снова он мысленно посылает министерству.
Наконец-то нашлась золотая середина. И изучение содержимого юбок и штанов отодвинули целиком на старшие курсы, оставив право малышам наслаждаться счастливым детством.
Бесс долго боролась за свою жизнь и наконец-то пошла на поправку. Она напрочь забыла про Дариуса, и больше не светила своим декольте в его сторону. Зато пошла обратная реакция. И теперь за неприступной Бессаной, исправно отдающей долги, которые понаделал демон, бегает Дариус. Нет, а что? Скромные девушки в его вкусе. Чем дело закончится, я не знаю.
Флакон с гадкой сущностью поселился в сейфе за семью печатями. Так что если подойти к сейфу близко, то можно услышать, как там кто-то приглушенно орет. Через два месяца он выдохся, и теперь обещает исполнить одно желание того, кто его освободит. Когда дело дойдет до трех еще неизвестно. Но начало положено.
Иногда Раамант достает флакон, и озвучивает одно – единственное желание.
– Чтоб ты сдох! – замечает он. И иногда шутки ради пытается открыть пробку. Но пробку держат изнутри. Как видите, не все желания хочет исполнять наш добрый джин.
Миссис Виральд проболела еще два месяца. И вышла на работу. Однажды я вежливо поинтересовалась, туша занавеску, где найти того самого лучшего мага, ее воспитанника, который сможет управиться с юным дарованием.
Миссис Виральд посмотрела на моего мужа, который пытался объяснить Мие, что раз она дракон, то перед тем как чихнуть, она должна оценивать предметы по степени воспламеняемости.
Но строгий тон у Рааманта не получался. Точнее, он получался, но буквально на пару первых слов в предложении. А когда крошечная Мия прижималась к нему: “Не ругайся, папуленька” дракон превращался в тающее с жару на асфальте мороженое. И больше ругаться не мог. На этом воспитательный процесс заканчивался. И начиналось: “Что хочет моя принцесса?”.
– Он перед вами, – заметила миссис Виральд, а мы вместе смотрели на то, как юное дарование трется о папу, который уже забыл, за что собирался ругаться.
– Я смотрю, он очень опытный маг, – усмехнулась я. – Особенно в плане дисциплины.
Вместо ответа няня вздохнула, поглаживая Сниф Снифыча, как котенка и гладя грудку маленького скворца. Я вот тут думаю. Может, и мне фамильяра завести? Или двух с половиной драконов вполне хватит? Муж пока уверен, что драконов в семье два. Но я обязательно ему скажу о том, что его подсчеты немного не верны. Так что пусть не расслабляется.