– Я бы просил, джентльмены, не упоминать больше этих чертовых драконов. Мои нервы уже на пределе.
– Простите, – пробормотал Ванс. – Мы не хотели вас расстраивать.
Добравшись до конца настила, он уставился себе под ноги. Мы притихли. Солнце пекло немилосердно, было трудно дышать. Я смотрел на Ванса, и действия его казались мне совершенно бесполезными. Несмотря на все уважение к нему, я почти был готов согласиться с Маркхемом…
И вдруг Ванс опустился на колени.
– О моя тетушка! – послышались его слова. – О моя славная, дряхлая тетушка!
А вслед за этим начались совсем уже невероятные вещи: нацепив монокль, он на четвереньках быстро пополз по грязи.
– Что случилось, Ванс? – испуганно крикнул Маркхем.
Ванс нетерпеливо отмахнулся.
– Одну минуту!
Он прямо дрожал от возбуждения.
– Не подходите сюда!
И двинулся дальше.
В полном молчании мы застыли на своих местах. Наконец он поднялся на ноги, прошел к скалам и зашагал вдоль берега. Глаза его не отрывались от песчаного дна. Остановился он почти рядом с нами.
– Сержант, перебросьте-ка сюда какую-нибудь доску.
Хит с готовностью повиновался, и Ванс сделал нам знак подойти. Со странным волнением мы направились к нему. Его бледное лицо и возбужденный вид свидетельствовали о какой-то находке. Волнуясь, мы приблизились к нему, но ничего необычного не увидели. И тогда Ванс нагнулся низко-низко.
– Взгляните, Маркхем! Да, да – это следы! Начинаются они у трамплина и ведут к дамбе. Потом запутываются и тянутся во всех направлениях, а в самом центре бассейна образуют круги.
Сперва мы не видели ничего, но Ванс настойчиво указывал под ноги пальцем, мы присмотрелись – и ужас охватил нас.
Это был отпечаток громадной лапы дюймов четырнадцати длиной, чешуйчатый. А рядом – еще и еще – парные следы, левые и правые. Но самым страшным оказалось то, что это были трехпалые следы легендарного чудовища.
Глава 9Новое открытие
От растерянности и испуга мы несколько мгновений не могли вымолвить ни слова. Хит и Сниткин обалдело хлопали глазами. Ошарашенный Маркхэм, прижав руки к груди, нервно хихикал. Сам я так и замер на месте, безнадежно пытаясь что-то произнести, но слова застревали в горле.
Однако более всех был потрясен Штамм. Еще никогда я не видел столь подавленного ужасом человека: лицо побледнело даже больше, чем ночью, тело сотрясала дрожь. Потом он внезапно побагровел и хрипло и страшно застонал.
Из оцепенения нас вывел только холодный, равнодушный голос Ванса.
– Очаровательные следы, – сказал он протяжно. Они говорят о… чем?.. Впрочем, давайте вернемся на берег.
Уже на тропинке Штамм нервно ухватил Ванса за рукав.
– Ч-ч-то… вы с-собираетесь делать? – запинаясь, спросил он.
– Пока ничего, – небрежно ответил Ванс и обратился к Хиту: – Сержант, мне бы хотелось иметь фот окопии этих следов. Правда, скоро придется открыть шлюз, но пока время есть.
Сержант окончательно взял себя в руки.
– Вы их получите, сэр. – И приказал Сниткину: – Следы зарисуйте и измерьте. Срочно. Потом сфотографируйте. И тут же отдайте размножить. Когда закончите – отчет немедленно ко мне.
Ванс улыбнулся серьезной деловитости Хита.
– С этим вопросом все, – сказал он. – Пожалуй, теперь можно вернуться в дом. Здесь нам больше делать нечего… Короткая прогулка, а?
Мы прошли через фильтр в сторону кабинок. Вода уже поднялась на целый фут. Обернувшись, я увидел, как Сниткин колдует в бассейне над следами дракона. Во всей нью-йоркской полиции не было человека, который бы работал со следами лучше и быстрее Сниткина. Особенно он отличился с таинственными отпечатками на снегу возле особняка старого Грина. (См. роман С. Ван-Дайна «Дело об убийстве Грина». – Прим. пер.)
Возле кабинок мы свернули к каменной лестнице, ведущей к дому. И тут Ванс остановился.
– Сержант, а вещи Монтегю вы забрали из раздевалки? Если нет, можно взять их сейчас. Вдруг там что-нибудь найдется… Записка о самоубийстве, например, письмо с угрозами или другой веселенький намек из тех, что так любят репортеры. – Несмотря на шутливый тон, видно было, что столь невероятная ситуация задела его за живое.
Усмехаясь, Хит начал осматривать кабинки. Вскоре вещи Монтегю действительно нашлись, и мы направились к дому. На самой верхней ступеньке возвышался доктор Эмануэль Доремус, главный судебно-медицинский эксперт управления нью-йоркской полиции. Завидев нас, он раздраженно помчался на лужайку перед домом. На нем был светло-серый спортивный костюм, а соломенная шляпа сбилась набекрень. Он весьма фамильярно приветствовал нас и остановился, расставив ноги и сунув руки в карманы. Глаза его угрожающе уставились на сержанта Хита.
– Самое подходящее время помешать мне уехать за город, – язвительно сказал он. – Вы считаете, что мне даже по воскресеньям можно не отдыхать?.. Ну, где ваш труп? Я должен успеть вернуться к ленчу. – И пока Хит смущенно откашливался, принялся раскачиваться на каблуках.
– Видите ли, док, – сказал Хит с извиняющейся улыбкой, – то есть практически трупа-то здесь и нет.
Доремус замер, глядя на Хита с откровенной злостью.
– Что?! Как нет? – Он даже по шляпе себя хлопнул. – А чье это тряпье вы тащите?
– Того самого парня, ради которого вас потревожили, – робко сказал Хит. – Но его-то мы и не смогли найти.
– А где он был, когда вы мне звонили? – все больше раздражался Доремус. – Труп сказал вам «ту-ту», помахал ручкой и удрал? Вы что, шутить изволите?
В разговор дипломатично вмешался Маркхем:
– Простите, что побеспокоили вас, доктор. Но все очень просто. Сержант был уверен, что этот человек утонул, нырнув с трамплина. А когда воду из бассейна спустили, трупа там не оказалось.
Доктор понимающе кивнул и снова повернулся к сержанту, который смотрел на него с несчастным видом.
– Я не в бюро по розыску пропавших людей работаю, – прорычал он. – Я – главный судебно-медицинский эксперт…
– Я думаю… – начал было Хит, но доктор перебил его.
– Боже милостивый! – Он посмотрел на сержанта с изумлением. – Вы «думаете»! А кто сказал, что сотрудники уголовного отдела управления нью-йоркской полиции умеют думать?.. Воскресенье! День отдыха! А у меня к черту летят все планы только потому, что вы думаете… Мне не нужны мысли – мне нужны трупы! Трупа нет, значит, и мне тут делать нечего!
С одной стороны, Хит, конечно, обиделся, но с другой, зная по опыту работы с доктором, что слова его не следует принимать всерьез, решил лучше просто улыбнуться.
– Интересное дело: когда у меня есть для вас труп, вы бываете недовольны еще больше, чем теперь… Честное слово, док, мне ужасно неловко, что я вас потревожил, но если бы вы оказались на моем месте…
– Бог вас простит! – милостиво изрек Доремус и грустно покачал головой. – Тоже мне сыщики, труп потеряли.
Легкомысленный тон его, похоже, окончательно вывел Маркхема из себя.
– Да поймите вы, что здесь сложилась очень серьезная ситуация, – проговорил он. – По логике вещей тело просто обязано было находиться в бассейне, и то, что его там нет, действует мне на нервы.
Доремус сочувственно вздохнул и развел руками.
– Видите ли, мистер Маркхем, теоретические трупы я вскрывать не умею. Я врач, а не философ.
– Что ж, к ленчу вы еще успеете, доктор, – рассудил их Ванс. – Поэтому порадуйтесь хотя бы, что мы вас больше не задерживаем.
– Хм! Пожалуй, вы правы, – усмехнулся доктор. – Ну, тогда я пошел. – Он вытер лицо платком.
– Если мы найдем труп… – начал было Хит.
– Перестаньте меня травмировать, – перебил его доктор. – Мне совершенно безразличны ваши изыскания. Только когда найдете, ради бога, не трогайте меня во время еды. – Он весело помахал нам рукой и запрыгал через лужайку к своей машине.
– Кажется, сержант его обидел, – усмехнулся Ванс. – Ладно, пошли к дому.
Штамм отпер дверь своим ключом, и мы вошли в полутемный холл. Даже днем здесь было неуютно и промозгло.
Из библиотеки доносились чьи-то голоса. Потом они смолкли, и оттуда вышел Лиленд. Несмотря на обычную выдержку, был он сильно встревожен. Обменявшись с нами приветствиями, он спросил поразительно напряженным голосом:
– Нашли что-нибудь новое?
– Так, кое-что, – весело ответил Ванс. – Правда, Монтегю от нас улизнул самым поразительным образом.
Лиленд посмотрел на него с удивлением.
– Как, в бассейне его не оказалось?
То есть абсолютно, ласково проговорил Ванс. Бесповоротно и полностью. Таинственно, а?
Нахмурившись, Лиленд повернулся к нам: хотел, наверное, что-то сказать, но не решился.
– Кстати, – продолжал Ванс, – сейчас в комнате Монтегю мы проведем небольшую портновскую экспертизу.
Сперва Лиленд ничего не понял, но потом заметил сверток под мышкой у сержанта и воскликнул:
– Боже мой! Я совсем забыл о его вещах. Надо было еще вчера их забрать… Полагаете, они смогут что-то прояснить?
Ванс пожал плечами.
– Заранее трудно предугадать.
Штамм приказал Трейдеру подать для Ванса какую-нибудь обувь, а его запачканные ботинки вычистить. И когда Ванс переобулся, мы поднялись по лестнице наверх. Комната Монтегю находилась в самом конце коридора второго этажа, по-моему, прямо под спальней миссис Штамм, но была гораздо меньше, чем у нее. Правда, в единственное окно тоже был виден бассейн. Было здесь очень уютно, но все равно как-то безжизненно.
На низеньком столе у комода лежал компактный кожаный чемодан, набитый обычными предметами мужского туалета. На спинке кровати висела лиловато-розовая пижама, а на кресле алый халат.
Разложив на столе найденную в кабинке одежду, Хит принялся методически обыскивать карманы.
Ванс в это время смотрел на бассейн из раскрытого окна. Возле шлюза суетились четверо мужчин, последнюю доску тащил обратно к склепу Сниткин… Задумавшись с сигаретой во рту, Ванс молча взирал на эту картину. Потом перевел взгляд на скалу.