– Что же делать?! – прокричал я в пустоту. – Скажите мне!
Куча подо мной дрогнула вновь, и я стал карабкаться на самый верх, вспоминая расставание со старшим советником и его взгляд – Андрис тогда верил в меня, как никогда раньше. Он пожертвовал собой ради того, чтобы я смог оказаться в этих чертовых часах! Но мы так и не обсудили с ним, в какое воспоминание нужно вернуться! Как далеко следует отматывать время?!
Как сделать выбор?! Что мне искать?!
На лицо упала песчинка, и я хлопнул по ней ладонью, будто отгоняя назойливого комара. Новое воспоминание тут же отразилось в голове…
Никаких слов и лишних звуков, только лицо недовольной Мэделин Айгари очень близко от моего. Она забавно сопит, прищуривается, а я терпеливо жду, предвкушая и точно зная, чего хочу. А потом слышу ее злой шепот:
– Что вам сказала Мари? Просто непонятное пятно на полупопии?! Вот же завистница! Я говорю вам, там сердце!
– Тогда что вам мешает согласиться? Клянусь честью Буджерсов, от меня об этом никто не узнает.
Несколько мгновений на ее лице отражается сомнение, а затем глаза вспыхивают азартом:
– Ну хорошо… Спорим! Уже не терпится убить сразу двух зайцев: надаю щелбанов по лбу сестрицы, а больно будет вам! Готовьтесь, ваше недоверчивое высочество!»
Песчинка скатилась прочь, прекращая воспоминание и оставляя меня удивительно успокоенным, глядящим вверх с глупой улыбкой на губах.
– Пожалуй, этого я не хотел бы забыть, – шепнул мирозданию.
– Не хотел бы, – отозвался голос в моей голове.
– И если вы можете не только запоминать все случившееся, но и чувствовать, как я, то поймете, почему мне так важно вернуться.
– Важно, – шепот пришел с легким дуновением ветра, согревая и наполняя надеждой.
Я улыбнулся, протянул руку вперед, к одной из светящихся звездочек-песчинок, уже чувствуя, что она в себе скрывает. Не самый идеальный момент, как ни крути, но именно он стал решающим в дальнейшем развитии событий. И я непременно должен был стать свидетелем первого варианта прошлого, чтобы создать второй, подарив тем самым сразу нескольким достойным людям лучшее будущее.
Эти перемены были предсказаны кем-то гораздо более мудрым задолго до моего появления в Цитадели. Мне же оставалось малое: дойти сюда, потеряв практически все, во что верил, сломав себя прежнего, и сжать песчинку, призывая родную стихию.
– Огня! – велел я, глядя в самый центр неба, откуда, кружась, падали последние песчинки-воспоминания.
Первородное пламя – дар, доставшийся нам от великих предков, драконов, – поглотило меня вместе с зажатой в ладони синей искоркой, согревая и обнимая.
Время замерло, остановилось, позволяя окончательно отбросить прежние сомнения и принять собственную судьбу с благодарностью. А в следующий миг мир сошел с ума, закружившись вокруг песком, молочным туманом, диким кустарником роз, лицами, голосами, гомоном, воем, пением птиц, гулом магобилей, ласковым эхом в моей голове…
Я смотрел, слушал и растворялся в водовороте событий собственной жизни, а когда ощущение переполненности достигло своего пика, зажмурился, останавливая какофонию звуков и хаос видений одним словом:
– Здесь!
На том самом месте, с которого мне было позволено начать сначала.
Старая дверь, ведущая из камеры, где сегодня нашла пристанище Лорен Фарт, протяжно скрипнула, открываясь. Андрис, шедший следом за мной, поморщился и, поведя плечами, бросил стоящему неподалеку Бурису:
– Вели смазать петли. У меня от этого звука мороз по коже.
– Это у тебя от Лорен, – усмехнулся я.
Старший советник бросил на меня взгляд исподлобья и, еще не до конца веря в произошедшее, сообщил:
– Часть из того, о чем ты сообщил, еще нужно доказать.
– Докажешь, – ответил я, и сам чувствуя себя немного разбитым. – Уже сейчас ты услышал достаточно.
– Она призналась не во всем, в чем ты ее обвинил, – хмуро продолжил Андрис, – а на более глубокое вторжение в ее голову нужно с десяток разрешений. Хотя если сделать все аккуратно прямо сейчас, то завтра, когда понаедут чистильщики…
– Оу, сбавь обороты, друг! – засмеялся я. – Здесь нам некуда спешить. Сегодня съерра Фарт должна была провести такую партию в игре, что все мы остались бы в проигрыше, но ты это предотвратил.
– Не думаю, что стоит останавливаться на полумерах, – упрямо мотнул головой Андрис. – Я хочу знать больше о ритуале, который она готовила, о ее сообщниках, о пособниках. Нельзя упускать ни минуты!
– В этом ты прав, – согласился я. – Поэтому сделай, как я просил.
– Но…
– Ты обещал.
– Это глупо.
– Да, наверное, – я даже опровергать его слов не стал, – но ты дал слово, Андрис.
– Чтоб тебя. – Старший советник устало потер лицо ладонью и предпринял последнюю попытку не выполнять обещания: – Если я простою там больше десяти минут и никто не появится, то уйду.
– Договорились. – Я вынул из кармана часы и поторопил его: – Быстрей!
– И ты откроешь мне часть воспоминаний. – Андрис замер рядом с непривычно просительным выражением.
– А, начинаешь мне верить, дружище! – мне стало смешно. – Посмотрим. Может быть.
– Макс…
Я покачал перед ним карманными часами, висящими на серебряной цепочке. Старший советник фыркнул, но направился к лестнице, ведущей из старой темницы в жилую часть замка, успев бросить через плечо:
– Бурис, отвечаешь за менталистку головой! К ней никого не пускать, сам тоже не входи!
– Понял, эр Геррард, – отозвался здоровяк, закрывая дверь камеры на оба замка и поправляя на руке браслет-артефакт, защищающий от вторжения в мысли против воли их хозяина.
– А Тин? – догнав Андриса, спросил я. – Ты говорил с ним?
– Он добровольно согласился на временное лишение способностей. – Старший советник повел плечами, будто пытаясь скинуть с них груз свалившихся внезапно проблем. – Сидит под домашним арестом, ждет допроса.
– Хорошо.
Андрис покосился на меня, покачал головой, явно не видя в этом ничего хорошего.
– Ты все сделал правильно, – объяснил я. – Лучше никто не справился бы.
Он остановился, собираясь о чем-то спросить, но был прерван одним из патрульных стражников:
– Ваше высочество! Эр Геррард! – Парень поклонился и, дождавшись разрешения, распрямился, чтобы выпалить: – В саду был пойман мужчина, использующий магию левитации. Он называет себя Яном Корстом.
Андрис бросил на меня напряженный взгляд, после чего ответил стражнику:
– Отведите его в допросную и вызовите полисмагов. Я скоро к вам присоединюсь.
Стражник быстро распрощался и скрылся из вида, а старший советник стал еще более взвинченным.
Мы поднялись на нужный этаж, когда он вдруг остановился, создал полог тишины вокруг и с негодованием произнес:
– Ты знал это! Про Корста!
– Звучит как обвинение, – я не стал отрицать очевидного.
– Макс! Пойми меня правильно, ты – принц, я – тот, кого наняли защищать тебя ценой собственной жизни, но…
– Но?
– Происходящее, мягко говоря, немыслимо. Ты, пьяница и балагур, заявился ко мне два часа назад, заявив, что мы вместе, обманув короля, ходили за часами Первых Буджерсов и теперь мне нужно организовать задержание гувернантки ее высочества, допросить саму принцессу Аннет и вообще пересмотреть свои взгляды на женщин.
– Так и было, – согласился я. – А еще я сказал, что у тебя была веская причина, чтобы рискнуть жизнью ради возвращения в прошлое. И это не твоя карьера.
– Угу. – На старшего советника было больно смотреть.
– И ты пообещал, что сразу после того, как убедишься в виновности Лорен, сходишь со мной в одно место, чтобы не позволить кое-какой девушке совершить глупость.
– Угу.
– Так вот, мы опаздываем.
Андрис схватился за голову, затем всплеснул руками и что-то пробубнил, поворачиваясь к стене. Упершись в нее лбом, он спросил:
– Что этот Корст там делал?
– Посылал любовное письмо одной милой девушке, уговаривая ее вернуться к нему.
Советник повернулся, грустно вздохнул.
– И какое мне до них дело?
Я широко улыбнулся и показал ему пальцем в нужный коридор:
– Ответ там. Просто отговори эру Марианну Айгари ходить на свидание.
– Айгари? Это что, дочь Ивара?! Откуда она здесь? И потом, ну какое свидание? – Андрис все же пошел за мной, при этом вид у него был как у военнопленного: отвернись на минуту – он сбежит. – Корста ведь задержали, пусть девушка прогуляется.
– Нет, ей нельзя никуда идти. Потому что в замке темно, пусто и страшно, а она одна-одинешенька, с проклятьем наперевес.
– Чего?! Слушай, я хочу знать больше!
– Не думаю, что рыться в моей голове сейчас – хорошая мысль. – Я виновато пожал плечами и, кажется, уже в десятый раз попытался объяснить ему, почему не показываю воспоминания: – Это не из-за недоверия, Андрис. Просто не знаю, насколько правильно тебе смотреть то, что предпочли скрыть драконы. Или кто там руководит временем.
Андрис презрительно фыркнул и явно собрался что-то сказать, но я прервал его, показывая жестами просьбу о соблюдении тишины, а затем указал пальцем нужную дверь и, попятившись, встал в тени одной из железных статуй стражников неподалеку.
Старший советник проследил за мной, громко напоказ вздохнул, но пошел дальше.
Он почти добрался до цели, когда дверь тихо отворилась и в коридоре показалась хрупкая девичья фигура.
Эра Марианна Айгари, прижимающая к груди небольшую деревянную трубку, в сумраке ночного замка оказалась очень похожей на сестру: тот же рост, стать, волосы собраны примерно так же, и движения грациозные, даже когда не перед кем рисоваться. И все же даже в сумраке я сразу увидел разницу: в Мэделин было больше дерзости и свободы, больше живости и азарта.
Марианна тем временем прикрыла дверь и осторожно ступила на красную дорожку. Бросив взгляд на магически напитанный светильник под потолком, она передернула плечами и только тогда повернулась к советнику.