В отсеке повисла тишина.
— Спасибо, Джонни. Быть может, ты спас мне жизнь, — спустя некоторое время сказал Боннетт.
Рэмси молча пожал плечами.
— Я слышал, что ты говорил командиру. Чувствую, что все верно. Если хорошенько задуматься, ты спас жизнь всем нам.
— Чтобы вы торчали на этой проклятой лодке, нагоняя тоску, — сказал Рэмси.
— Конечно, ты предпочел бы общество трех симпатичных блондинок, — заметил Боннетт. — Если подумать, я с этим согласен.
— Еще один сигнал во внешней зоне, — сказал Рэмси. — Шесть подводных лодок идут поисковой сетью. Идут мимо нас на юго-восток.
— Они просто обожают искать там, где никого нет, — произнес Боннетт. — Не могу сказать, что я их осуждаю. Мне и самому еще не верится, что я здесь.
Взглянув на счетчик статического давления, он быстро отвел глаза.
— Нет нужды оставаться здесь вдвоем, — заметил Рэмси.
— За исключением приказа командира о двойных вахтах.
— Наиглупейшее распоряжение, — сказал Рэмси.
— Полегче, парень. Нельзя бороться с вышестоящими инстанциями Военно-Морского флота и нельзя идти против Господа, — Боннетт пожал плечами. — Тем более оба играют за одну команду…
— Что заставляет тебя верить во всю эту чепуху? — спросил Рэмси.
— Я пошутил, мальчик, — холодно сказал Боннетт. — Это одно. А что ты говоришь — совершенно другое. — Старпом тряхнул головой. — Я прошел с Савви Спарроу уже сорок миссий. И не говори мне о чепухе. Я точно знаю то, что видел своими глазами.
«И ты точно знаешь, во что хочешь верить», — подумал Рэмси.
Его внимание привлекли капли воды, выступившие на трубах. Казалось, «Таран» внезапно почувствовал окружающие его пустоту и холод. «Мы не сможем сделать этого, — подумал он. — Тысячи вражеских субмарин стоят на нашем пути. Это безумие — посылать нас сюда. Шаг отчаяния».
Монитор устройства регистрации температуры мерцал неяркими огнями.
«Нас укрывает холодный божественный покров! Возможно, вера — лучшее, что нам остается. Нашим знанием определяется ход нашей жизни. Мы съели яблоко и получили достаточно знания, чтобы испытывать страх».
«Таран» внезапно резко вздрогнул: течение потащило баржу. Палуба накренилась к корме.
— Если мы, взбалтывая дно, как тесто для пирога, поднимем облако ила, которое будет видно с поверхности, они нас моментально обнаружат, — произнес Боннетт. — Вблизи от своих берегов у них прекрасно поставлена служба воздушного слежения.
— А как им удастся разглядеть нас в тумане? — спросил Рэмси. У него внезапно стало легко на душе.
— Туман на поверхности? Откуда ты знаешь?
— Это устроили на пару Бог и командир, — ответил Рэмси.
— Ты думаешь, что говоришь? — спросил Боннетт и внимательно посмотрел на Рэмси. — Ведь шутишь?
Рэмси сбросил показания счетно-решающего дальномера.
— Человек должен жить одним дыханием с лодкой, быть ее частью, — слова текли очень свободно. Он внезапно почувствовал: где-то под словами течет мощный поток мыслей. Будто он вышел за пределы собственного тела и снаружи наблюдал за ним.
— А эта лодка верит в Бога, — добавил он.
Стрелки автотаймера проходили круг за кругом. Одна за другой сменялись вахты, а «Таран» все так же лежал на покрытой илом вершине подводной горы.
С момента начала миссии прошло одиннадцать дней, тридцать две минуты.
Вторую половину вахты Рэмси стоял за пультом управления вместе со Спарроу. Ощущение превышающего все допустимые нормы давления на корпус лодки стало привычным.
— Сколько времени прошло с момента, когда ты в последний раз слышал сигналы проходящей мимо стаи? — спросил Спарроу.
— Около шести часов.
— А что с баржей?
Рэмси осмотрел показания индикаторов, мониторы телекамер.
— Лежит по правому борту под углом тридцать градусов. Трос в порядке.
Спарроу проверил систему управления двигателями и включил моторы. Лодка наполнилась звенящим гулом ожидания. Рэмси ощутил, как по всему телу, начинаясь в ногах, прошло дрожащее покалывание.
— Теперь отправимся за нефтью, — сказал Спарроу. Он резко включил передачу двигателя и сразу же выключил. — Нужно стряхнуть эту грязь с себя. Сбрось-ка четыре торпеды, это увеличит нашу плавучесть.
— А как же баржа? У нас не хватит мощности, чтобы продуть ее на такой глубине.
— Поднимем ее рывком со дна. Отпусти трос, чтобы мы могли хорошенько разогнаться.
Рэмси нажал на черные гладкие клавиши, и торпеды вывалились из креплений на дно.
«Таран» дернулся вверх, но неудачно. Спарроу снова включил двигатель на полную мощность. Лодка потянулась вверх, разматывая позади себя трос.
— Стопори трос, — скомандовал Спарроу.
Рэмси защелкнул магнитные стопоры внешних катушек. Лодка практически остановилась, моторы ревели во всю мощь. Они медленно двигались наверх.
— Трос натянут, — сказал Рэмси. — Тяжелая эта личинка!
Спарроу кивнул.
— Какова длина смотанного троса?
— Около восьмисот футов.
— Отпусти еще немного.
«Таран» снова поднялся еще чуть-чуть. Спарроу повернул влево, потом вправо. Движения лодки напоминали змеиные, но она двигалась с трудом.
— Рабочая глубина, — сказал Рэмси. — Внешнее давление 2994 фунта.
— Стопори трос и продуй резервуар номер один, — скомандовал Спарроу.
Рэмси снова остановил движение внешних катушек. Он положил руку на кнопку с надписью «воздух под высоким давлением». Установив параметр для резервуара номер один, он нажал кнопку, и воздух пошел в резервуар.
— Выпускай весь, — сказал Спарроу.
Рэмси повернул переключатель на два оборота.
Спарроу запустил двигатели на полную мощность. «Таран» задрал нос почти на десять градусов. Дюйм за дюймом тяжело покачиваясь они поднимались вверх.
— Личинка поднялась, — доложил Рэмси.
— Что на ней с системой компенсации давления?
Рэмси посмотрел на блок управления баржей.
— В соответствии с расчетной кривой.
— Продуй носовой резервуар баржи и кормовой — лодки, — произнес Спарроу.
— Она не…
— В любом случае продуй. До тех пор, пока мы не достигнем рабочей глубины, давление воды будет сдерживать воздух. Мы должны воспользоваться любой возможностью, и как можно скорее.
Руки Рэмси пробежали по пульту, выполняя приказы.
Они все так же, дюйм за дюймом поднимались наверх.
— Носовой резервуар начинает заполняться.
Это ощущалось в движениях палубы: установился нормальный градиент набора высоты, нарастала скорость.
— Носовой резервуар практически заполнен, — сказал Рэмси. — Теперь дело за кормовым.
Он вытер пот со лба.
— Это то, о чем Лес должен был догадаться, — сказал Спарроу. — Теперь мы знаем, что нам удастся всплыть — если у нас есть избыточный вес, который мы можем сбросить для начала подъема.
— Откуда ты знаешь, что Лес не…
— Я знаю свой экипаж. Учись здесь, Джонни, и из тебя получится прекрасный подводник, — сказал Спарроу. — Никогда не влезай ни в какую авантюру с лодкой, если не знаешь, как из нее выбраться с другой стороны.
Рэмси внимательно слушал его.
— А как ты планируешь выбраться из всего этого с другой стороны, да еще с нефтью?
— Общего плана нет, но есть планы на все случаи жизни, которые я могу предугадать. Естественно, что предугадать я могу не все.
— Как например…
Спарроу повернулся и пристально посмотрел на него.
— Например, когда члены моего экипажа один за другим сходят с ума.
Рэмси широко открыл глаза.
— А как же ты сам? — вырвалось у него прежде, чем он успел подумать.
Спарроу сверкнул глазами.
— Наверное, это первый случай, предвидеть который я не могу.
Командир повернулся к пульту управления.
«Он как часть механизма, — подумал Рэмси. — Великий Боже на небесах, что привело к созданию подобного человека?»
Вошел Боннетт со шприцем в руках, иглу он накрыл стерильной салфеткой.
— Время укола, командир.
— В левую руку? — спросил Спарроу.
— Ну…
— Можно мне сохранить хотя бы остатки собственного достоинства? — продолжал командир.
Рэмси улыбнулся.
— Клянусь, эти парни получают от этого извращенное наслаждение! — взревел Спарроу.
— Слишком много для одной руки, — сказал Боннетт и взглянул на счетчик статического давления. — Шесть тысяч футов! Что мы делаем на этом мелководье?
Спарроу тихо хихикнул.
— Ну хорошо, не бери в голову мои проблемы, — командир повернулся к пульту. — Джонни, принимай управление.
Рэмси встал на его место.
— Полегче, Лес, — ворчал за его спиной Спарроу.
— Я и так стараюсь, командир. Сейчас. Пусть Джо в свою вахту последит за тобой. По-моему, твое состояние нормализуется.
— Так и должно быть, с такими-то тремя медсестрами.
Спарроу подошел к Рэмси.
— Держи курс шестьдесят четыре градуса, сорок пять минут.
Рэмси, держа в руках штурвал, следил за экраном ультразвукового локатора.
— Так мы обогнем Северный мыс.
Прикинув в уме кое-какие цифры, он взглянул на счетчик оборотов винта.
— Приблизительно двадцать шесть с половиной часов.
Спарроу с удивлением посмотрел на него.
— Он хорошо считает, — заметил Боннетт.
— И также сильно интересуется, куда и когда мы должны дойти, — ответил Спарроу.
— Эти сказки Службы безопасности только для маленьких детишек, — сказал Рэмси.
— Я напомню тебе, что на борту мы обнаружили труп человека, что там и здесь мы натыкаемся на последствия диверсии, что… — резко замолчав, он смотрел на Рэмси.
Теперь озадаченным выглядел Боннетт.
«Я не смогу прыгнуть выше головы, — подумал Рэмси. — Либо мой план был правильным, либо… мне не удастся выбраться с другой стороны».
Спарроу посмотрел на таймер.
— Время вахты Леса, — он жестом указал Боннетту принять штурвал. — Поставь нас на автопилот. Пусть идет, как идет.
Когда Рэмси шел к двери, он поймал на себе взгляд Спарроу. Командир демонстративно отвернулся и подошел к Боннетту.