И старуха снова обнаружилась поблизости – она сидела над ручьем чуть выше, чем стояли парни.
– Ах ты тварь! – Ульв тут же метнул в старуху свое копье.
Та исчезла. Копье, похоже, даже пролетело через то место, где она сидела, но оно уже оказалось пустым. И сколько Ульв ни искал копье, оно исчезло тоже, будто старуха прихватила его с собой.
– Это какой-то местный дух, – стараясь сдержать дрожь, сказал Бьярни. – Я и во время битвы его видел. Лучше бы с ним не ссориться, а то будет хуже.
– Да что же делать, если эта дрянь сама привязалась! И еще копье мое уперла.
Ульв ругался, но голос его невольно дрожал. Оглянувшись еще раз на опустевшее русло ручья, Бьярни взял ведро и наклонился к реке, пытаясь зачерпнуть оттуда.
Но под ногами его был только мокрый песок. Глубокая вода отодвинулась, так что здесь не вышло бы зачерпнуть даже ложкой, не то что ведром. Бьярни сделал несколько шагов вперед, но его башмаки по-прежнему ступали по влажному песку, а вода блестела где-то вдали.
Ульв, видя это дело, схватил свое ведро и бегом бросился вперед. Пробежав по широкой полосе мокрого песка, он прыгнул на глубину – и растянулся все на том же песке.
Бьярни хотел сказать ему, чтобы не мучился – вода все равно уйдет. А волна вдруг вскипела, накатила, будто из-под земли, и накрыла Ульва с головой.
Парень забился, захлебываясь, Бьярни бросился вперед, пытаясь ему помочь, – оба они отчаянно забарахтались, вдруг оказавшись в глубокой холодной воде. Оба, разумеется, отлично умели плавать, как все прибрежные жители Морского Пути, но не успели сообразить – вода швырнула их на камни и снова исчезла! Словно река выплюнула какой-то невкусный кусочек, случайно ей попавшийся.
Мокрые насквозь, чувствуя боль во всем теле от удара о камни и землю, оба парня едва сумели встать, поддерживая друг друга. Одно из ведер исчезло, второе валялось поодаль – в нем осталось воды примерно с полкружки.
Тяжело дыша, Бьярни и Ульв сели на камни, свесив руки и уронив головы. Вокруг темнело, лес стоял стеной, и они оба уже не знали, где осталась их стоянка, корабль, дружина. Все тело болело, голова кружилась. Река по-прежнему несла свои воды в трех шагах впереди, но теперь у них не было никакого желания к ней приближаться. Эта река была живым существом, коварным и недружественным. Весь мир вокруг стал другим – казалось, что сам лес по краям поляны не более чем морок, а что там на самом деле, лучше вообще не знать. И лучше не думать, а есть ли в этом новом мире «Синий Змей», Ивар хёльд с прочей дружиной и даже сам Морской Путь.
– Никто не возьмет моей воды, не уплатив положенную цену, – раздался рядом уже знакомый ненавистный голос.
Бьярни устало поднял голову. Одноглазая, одноногая и однорукая старуха в черном сидела в трех шагах.
Ульв при этом звуке вдруг вскинулся, швырнул в нее ведро, вскочил и бросился в чащу.
– Стой! – крикнул Бьярни. – Заблудишься, пропадешь!
– И никто не выйдет из моего леса, не уплатив положенную цену, – невозмутимо добавила старуха, не сводя с него своего единственного глаза.
– Чего ты хочешь? – обессиленно вымолвил Бьярни. После драки с уладами, блуждания по лесу и приключений возле взбесившейся реки, мокрый и разбитый, он не чувствовал уже ни страха, ни тревоги, ни даже отвращения – только желание, чтобы весь этот ужас поскорее кончился.
– Ты должен сойтись со мной.
– Я согласен. – Бьярни безнадежно махнул рукой. – Только дай мне воды, выпусти моего человека из леса и позволь нам найти дорогу к своим.
– Хорошо. Возьми воды.
Бьярни подобрал ведро. Сзади зажурчало. Оглянувшись, он увидел, как прозрачная струя снова сбегает с берега. Он подставил ведро – оно стало наполняться, вода никуда не делась.
– Спасибо тебе, – устало выговорил Бьярни, которого мать научила всегда благодарить любого за любое доброе дело.
– И тебе спасибо, – сказала старуха.
Ее мертвый глаз мигнул и открылся. Теперь она смотрела на него двумя глазами, и это сморщенное лицо уже не казалось таким жутким.
– Бьярни! – раздался где-то за деревьями голос Ульва. – Бьярни, где ты? В какой стороне?
– Я здесь, – слабо крикнул Бьярни.
– Сейчас он найдет тебя. И даже свое ведро, – пообещала старуха, и Бьярни увидел второе ведро – оно качалось в мелкой волне у берега и скребло деревянным боком о камни.
– Спасибо, – безотчетно поблагодарил он.
– И тебе спасибо, – важно ответила старуха и встала.
И Бьярни увидел, что у нее имеются две целые ноги.
– А еще я помогу тебе пройти туда, куда тебе нужно, – продолжала старуха. – Вы убили восьмерых моих детей, и я не хочу, чтобы они гибли и дальше. Ты наделен сильной удачей, и я не хочу, чтобы они страдали. Утром вы пойдете вверх по течению, и никто больше не преградит вам путь.
– Спасибо, – совсем ошалело пробормотал Бьярни.
Эта карга – мать тех длинноволосых прыгучих парней?
Ведьма протянула к нему руки благословляющим жестом, и Бьярни увидел, что обе руки у нее тоже целые. Теперь это была вполне обычная старуха, а не тот ночной демон, и он даже подумал, что ничего потустороннего в ней нет…
– Ты пообещал мне свою любовь, и я приду за обещанным, когда настанет срок, – сказала она. – Я знаю: ты не тот, кто забывает обещания.
Вдруг старуху окутало мягкое белое сияние. И Бьярни, и вышедший в это время из-за деревьев Ульв – совсем не с той стороны, куда было убежал, – одновременно увидели одно и то же. Старуху скрыло светящееся облачко, а когда оно рассеялось, на ее месте оказалось совсем другое существо – молодая обнаженная женщина изумительной красоты. На плечах ее сидели две белые птицы, а длинные волосы струились, как ручьи, и одевали ее сплошным покровом, сквозь который, однако, было хорошо видно манящее и пленительное тело.
Оба парня разом открыли рот. А женщина улыбнулась им и исчезла. Сияние померкло, вокруг было почти темно. Рядом журчал ручей, и Бьярни все так же держал на весу ведро, полное воды, забыв его поставить и не замечая тяжести.
– Так что же она сразу не сказала? – пробормотал Ульв. – С такой красоткой и я бы…
– С такой красоткой любой дурак бы, – отрешенно ответил Бьярни. – Но она нас не захотела. Ей нужно было только согласие. Как знак того, что мы признаем ее власть.
– Ничего такого я не признаю, – пробурчал Ульв.
Но Бьярни его не слушал, стараясь понять, во что он ввязался. Что за существо с ним говорило? Который облик у него настоящий? Уродливая старуха? Юная красавица? Черная птица? Бурная река? Чем ему на самом деле придется заплатить за два ведра воды?
Обратную дорогу они нашли довольно легко. Завидев людей, Ульв принялся было, захлебываясь и глотая слова, рассказывать об их приключениях, но получалось так путано и бессвязно, что он быстро сбился и беспомощно оглянулся на Бьярни, призывая на помощь. Но Бьярни только пожал плечами. Все это уже казалось ему каким-то мороком. И тем более он не собирался никому рассказывать, что в обмен на ведро воды пообещал загадочному местному духу свою любовь.
Всю эту ночь, первую свою ночь на Зеленых островах, Бьярни почти не спал, вспоминая чудесную женщину с белыми птицами на плечах. Однако кем бы ни было это таинственное создание, в главном оно не обмануло. Ночь прошла спокойно, и наутро кварги поплыли дальше вверх по реке. Чем ближе к истокам, тем уже и мельче становилась река, и кварги радовались, что их корабль не так велик и имеет не очень глубокую осадку. Сейчас, весной, вода стояла еще достаточно высоко, но в более узких местах весла задевали за противоположные берега.
Несмотря на эти сложности и странности, Бьярни все больше и больше нравилась земля Клионн. Вдоль реки везде простирались густые леса, и на берегу в местах водопоев виднелось множество звериных следов. На пышных лугах паслись коровы, овцы, козы, иногда попадались и лошади, хотя более мелкой породы, чем разводили у него на родине. На холмах тут и там мелькали деревушки – небольшие, из десятка или двух десятков причудливых круглых хижин, сплетенных из прутьев и обмазанных глиной, под соломенными кровлями. Завидев большой корабль со множеством чужих людей, население пряталось, но нападать на пришельцев никто не пытался.
В полдень, когда они сделали небольшой привал, из леса снова вышли улады. Помня вчерашнее происшествие, кварги продолжали путь в стегачах и шлемах, держа все оружие и щиты под рукой. Возможно, поэтому сегодняшние улады, видя грозный вид пришельцев, не стали нападать, а предпочли начать с переговоров. Их было трое. Волосы у них свисали почти до пояса и были заплетены во множество косичек, самым причудливым образом скрепленных между собой. Также у всех троих имелись бороды, что не позволяло принять их за женщин, хотя на каждом была надета только длинная рубашка, весьма похожая на женскую, но короче, открывающая голые ноги, обмотанные ремнями обуви. Широкие кожаные пояса их были украшены золотом, серебром и даже цветными камнями, а на поясах висело по мечу и ножу с бронзовыми рукоятями.
Бьярни вышел вперед. Пришельцы держались пока спокойно, хотя выглядели воинственно и надменно.
– Привет вам! – сказал Бьярни по-уладски. – Кто вы такие, о мужи из лесной чащи?
– Привет и вам! – надменно отозвался тот, что стоял посередине.
Видимо, это был среди них главный. Совсем еще молодой, среднего роста даже для невысоких уладов, он был ниже Бьярни на целую голову, но недостаток роста вполне возмещали мощные, развитые мускулы, на плечах украшенные татуировкой в виде красного дракона – символа королевской власти в уладских землях. Его рубаха была обшита широкими полосами красного шелка, а на шее блестело золотое ожерелье.
– Я – Киан сын Форгала! – заявил пришелец. – Я – славный среди фениев земли Клионн, прославленный подвигами, и пять мужей всегда сражаются по мою правую и левую руку.
Он повел рукой, и Бьярни увидел, как из-за деревьев опушки с каждой стороны от троицы показались еще по четыре такие же длинноволосые, бородатые фигуры в разноцветных длинных рубашках. Кварги тем временем, спешно изготовившись к бою, выстроились позади Бьярни и напряженно вслушивались в разговор на чужом языке, в любое мгновение готовые броситься вперед.