Я передёрнул плечами. Собирался ответить нейтрально и вежливо, но тут тётушка не выдержала:
– Эрвин, милый, до меня дошли слухи, что ты проявляешь нетерпимость.
Я заломил бровь. Слухи? Интересно.
– Августа эс Тирд. Ты её притесняешь, – Мелиса не спрашивала, она утверждала. – Мальчик мой, объясни почему?
«Мальчик» скрипнул зубами так, что услышали на противоположном конце Ведомства.
– Откуда такие сведения, тётушка? – спросил вкрадчиво.
– Не важно, – отмахнулась она. – Просто объясни.
Но «просто объяснить» я не мог. Ведь это была утечка из моей школы – кто-то из птенцов шпионил в пользу королевы. И пусть её величество не враг, но какого линялого хвоста?! Она не имеет отношения к учебному процессу, да и вообще.
– Ваше величество, я вынужден настаивать, – в голосе прорезалась сталь.
– Эрвин, милый, не злись. Ничего ужасного не произошло. Но твоё поведение в отношении юной эс Тирд недопустимо.
– Я не притесняю. Она нарушила…
– Ой, ну конечно! – воскликнула королева.
Тётушка не поверила. Она не поверила? Мне?
Я опешил – и от информации, и от прямолинейности первой леди. Немного успокаивало то, что Рагар мне явно сочувствовал. То есть кузен в сговоре, но до определённой степени. Не до самого, как бы двусмысленно ни звучало, конца.
– Эрвин, я знаю, что ты против этого эксперимента, – сказала Мелиса, – но ты же разумный дракон?
Всё. У меня чешуя на щеках и шее проступила!
Королева вздохнула и поджала губы. Потом повернулась к Рагару и спросила:
– Рагар, ты ему не сказал?
«Не сказал о чём?» – мысленно рявкнул я.
Информация оказалась поистине «прекрасна»:
– Леди должны доучиться, – кузен тяжело вздохнул. – Хотя бы до конца года. Это приказ короля.
Будь я менее сдержан, я бы подскочил и помчался к его величеству Саррасу. Ведь вероятно его держат в заложниках, или даже пытают, если он даёт такие распоряжения.
Но взгляд на Мелису, и… Даже идиоту ясно, кто выудил из монарха такое решение. И это тот противник, против которого не попрёшь.
Здесь и сейчас я тоже мог сказать многое. Например спросить про успеваемость. Если леди забросят учёбу, начнут прогуливать занятия, откровенно заваливать проверочные работы, их тоже не исключать?
А как насчёт собственного желания? Не из серии «хочу уйти, потому что директор довёл», а просто. Собственного на самом деле?
Да мало ли причин у леди покинуть школу? Что делать мне в таком случае? Удерживать?
Но озвучивать все эти вопросы я не стал.
Просто поднялся, поклонился представителям королевской семьи…
– Благодарю за встречу, – сказал ровно. – Был рад повидаться.
Тётушка хотела задержать, даже открыла рот, но моя вежливость иссякла. Поклонившись ещё раз, я шагнул в портал.
Я вышел на внутреннем полигоне школы и, на ходу сбрасывая камзол, отправился к защитной сфере. Где там столь любимая магистром Хиппом система имитации ближнего боя? Я готов! Прямо-таки жажду кого-нибудь убить!
Августа
День прошёл неплохо и даже отлично.
Сначала я читала учебник и конспектировала, а Янтарный лежал рядом, на том же диванчике, и лениво за процессом наблюдал.
Потом духу надоело, а украшенную острым гребнем голову посетила изумительная мысль:
– Мм-м, а может сделаем вот так?
Хранитель прикрыл глаза, замер, а через несколько секунд воздух перед столом дрогнул, и я увидела самую настоящую магическую проекцию. Проекция демонстрировала лекцию, которую вот прямо сейчас слушал мой курс.
От радостного вопля я не удержалась. Подскочила, промчалась по кабинету, а в итоге совершила то, что лучше, пожалуй, было не совершать. Ведь Янтарчик – существо иного порядка, он не человек, и даже не совсем дракон, у него невероятная сила, иная логика и другие представления о допустимом.
Тем не менее, я подскочила и, в порыве чувств, крепко Янтарчика обняла.
Дух застыл, словно превратившись в настоящий камень, глаза стали ну очень круглыми. Когда я отпустила, проныра посмотрел странно и поёжился.
Ну а я смутилась собственной смелости и притворилась, будто ничего не произошло.
Итак, унылая ситуация изменилась. Теперь, вместо самостоятельного чтения, я слушала преподавателя и опять-таки писала конспекты. Единственный «провал» вышел с занятием магистра Хиппа.
Это была практика, а участвовать в практическом занятии я, понятное дело, не могла.
Зато смотрела! И то, что я увидела, заставляло несколько раз приподниматься с диванчика и делать завороженный шаг вперёд.
Хипп был худым, невысокого роста, с испещрённым благородными морщинами лицом и удивительно ясным взглядом. Случайно встретив его вчера в коридоре, я решила, что этому дракону лет двести, но Валетта тогда шепнула:
– Ему пятьсот!
А теперь он вёл первое занятие, и оно было невероятным. Под сводами просторного тренировочного зала Хипп показывал своё искусство, и от его пируэтов у всех первокурсников приоткрывался рот.
Хипп демонстрировал движения и удары. Когда магистр взял меч и начал новый смертоносный танец по залу, у меня закружилась голова.
– Красиво, да? – неожиданно встрял Янтарчик.
Я заворожённо кивнула.
Потом сглотнула, выдохнула и попробовала прийти в себя.
После окончания занятий я немного отдохнула и принялась за домашнее задание. Просидела в кабинете лорд Эрвина, с пользой для себя.
Кстати, один раз меня прервали.
Курс как раз ушёл на большую перемену, Янтарный погасил свою проекцию, а минут через пять встрепенулся и заявил:
– Так! Августа, к нам гости!
Я быстро спрятала книги и вернулась на место караульного в полной убеждённости, что это лорд Эрвин.
Однако вместо портала и выходящего из него директора, была распахнутая дверь, и магистр Форгин с унылым лицом.
Преподаватель по «Политической подготовке» вошёл в кабинет, а увидев, как я вытягиваюсь в ровненькую вертикальную линию, вздохнул:
– Отомри, горе.
Я подчинилась, а толстяк махнул бумажным пакетом и добавил иронично:
– Леди, ваш обед.
Я очень удивилась.
– А разве можно?
– Нужно, – отозвался дракон. – Служба службой, но голодный солдат – плохой солдат.
Если бы на кухню поманил эр Форс, я бы, пожалуй, не пошла, даже при том, что в животе уже урчало. А Форгину доверилась безоговорочно.
– Вообще-то обеды караульным носят дежурные с кухни, – пробурчал толстяк. – Но в эту башню доступа у них нет.
Слова стали откровением. Нет доступа? Это как?
– То есть дежурные сказали вам, что меня нужно покормить? – вопрос прозвучал осторожно, мы как раз вошли на личную, как я теперь поняла, кухню нашего директора.
– Ну почти. Лорд эр Форс сообщение прислал.
Это было странно. Очень. Даже страньше, чем три печеньки и самолично сваренный кофе.
Я даже с ответом не нашлась, и Форгин интерпретировал молчание по-своему:
– Не веришь?
Подумав, я отрицательно качнула головой.
– И правильно, – прозвучал неожиданный ответ! – Не верь. Никому и ничему. – И уже с нажимом: – И ни на что не соглашайся, Августа!
Я совсем растерялась. Он сейчас о чём?
– Мужчины, они… понимаешь, они очень разные, – продолжил тем временем препод. – Ты молода и красива, и спешить тебе некуда, поэтому… не верь. Лучше вот, – он протянул мне пакет, а сам покосился на чайник, стоявший возле плиты. – Бутербродик съешь.
Вынув из пакета два больших многослойных бутерброда, я снова покосилась на Форгина, на его обширный живот, и поняла, что с «бутербродиками» лучше всё-таки поосторожней.
– Чай сама себе заваришь, – сказал преподаватель, заглядывая в один из навесных шкафов.
Чай? О, это было бы чудесно, вот только…
– А лорд Эрвин ругаться не будет?
– Скажешь, что я разрешил.
Я поморщилась. Просто вообразила всю эту картину, и в моей фантазии директору было без разницы кто что разрешал. Вымышленный эр Форс всё равно был крайне недоволен! Его буквально перекашивало.
– Ладно. Ешь и карауль дальше, – хмыкнул толстяк. Развернулся и направился к выходу.
Подумав, я всё-таки уточнила:
– Господин Форгин, а как часто кадеты сторожат кабинет лорда директора? Это тоже «почётное место»? Как и то, что в общем зале?
Дракон притормозил и бросил через плечо:
– Это самое почётное, леди. Почётнее не придумаешь.
Тут он задумался и обернулся.
– Впрочем, нет. Есть ещё одно. Самое-самое-самое. Но… – Форгин выразительно погрозил пальцем. – Даже не думай!
Миг, и до одной кадетки, наконец, дошло. Так дошло, что даже щёки заалели!
Только объяснить толстяку я не смогла. Пока боролась с шоком, препод ретировался. Ушёл, оставив меня наедине с бутербродами, ещё не приготовленным чаем и дикой мыслью – он думает, будто между мной и Эрвином может что-то быть?
Мысль, конечно, не нова – нечто подобное уже озвучивали старшекурсники. Но то кадеты, а это умудрённый жизнью преподаватель по Политической подготовке!
Он же не серьёзно, верно? А вообще это возмутительно!
Исполнившись чувств, я зверски вгрызлась в первый бутерброд.
Сам Эрвин вернулся ближе к ужину, и выглядел так, словно вышел из салона. Волосы идеальные, рубашка белоснежная и отглаженная, брюки с ровными стрелками, начищенные сапоги и строгий форменный камзол.
Пространство сразу наполнил аромат дорогого мужского парфюма, а сам директор посмотрел остро. При том, что я слишком бодро стояла на положенном месте и тянулась как тростиночка, само Небо велело заподозрить какой-то подвох.
Вот он, видимо, и заподозрил.
Подойдя вплотную, директор подцепил пальцем мой подбородок и уставился в глаза. Смотрел так, словно в чём-то обвинял! Или пытался отыскать доказательства моей виновности?
Не скажу, что испугалась, но стало неловко. Настолько, что я в итоге заёрзала и отодвинулась к стене.
На миг стало жутко – вдруг пристанет? Но эр Форс ещё помнил о чести. Либо, что вероятнее, бледная кадетка была ему не очень-то нужна.