– Сдавайся! Драконы идут на штурм! – закричал Пыхалка, выдыхая огонь.
Но Мымр был не так прост. В одно мгновение он выхватил что-то из коробочки и подул. В руках у него оказался огромный меч с отточенным клинком, которым чудовище принялось размахивать.
Пыхалка, хотя и оставался невидимым, невольно вынужден был держаться на расстоянии.
– Отдавай глаз грифона! – кричал он, пытаясь достать Мымра раскаленным языком пламени. Но погода была холодной, ветреной, и огонь потухал, теряясь в метели.
– Ты его не получишь! Не очень-то я боюсь невидимок! – хохотал Мымр, ловко вертя огромным мечом. Меч был таким острым, что, когда чудовище задело трубу, то разрубило ее с такой легкостью, будто она была из сливочного масла.
В эту секунду взошел первый луч солнца, и очертания крыши рядом с тем местом, где стоял Мымр, начали расплываться. Сквозь крышу отчетливо проступил зеленый, с шелковистой травой, луг Сказочной страны. По лугу журчал Молочный ручей и неторопливо несла свои воды Семиструйная река.
Поняв, что Мымр сейчас скроется, Ягуся выскочила из-за трубы и плеснула на него из баночки.
– Попробуй морковный сок, страшилище! – крикнула она.
При одном упоминании морковного сока Мымр содрогнулся. Он провел рукой по туловищу, вытирая жидкость, которой облила его Ягуся, потом понюхал ладонь и расхохотался.
– И это морковный сок? Глупая старуха! Очень сожалею, господа, но мне пора! Вскоре вы все станете моими рабами!
Мымр метнулся к трубе, влетел в центр сияющего круга и оказался на лугу Сказочной страны. Друзья видели, как он замахал крыльями и стал удаляться в сторону темнеющих на горизонте горных вершин.
Очертания Буяна стали меркнуть – ход в пространстве закрывался. Но прежде чем он успел закрыться совсем, Маша с Куклаваней на руках успела прыгнуть в сияющий круг. А потом луг исчез, и на том месте, где он только что был, вновь оказалась блестящая, покрытая изморозью крыша факультета журналистики.
Пыхалка бросился к Ягусе.
– Мы его упустили! Но почему, почему так вышло? Мы же все сделали правильно!
Родная сестра Бабы-Яги стояла и со странным выражением смотрела на баночку у себя в руках. Смотрела, и лицо у нее медленно вытягивалось.
– На что это похоже? – спросила она.
– На банку, – немедленно отозвался Ученичкин.
– Я не об этом. Что в банке?
Кукла Оля взяла банку и принюхалась, морща носик.
– Это не морковный сок! – сказала она удивленно. – Это вишневый компот!
– Я перепутала. В кухне было темно, и я второпях взяла не ту банку! Они стояли рядом, – горько сказала Ягуся.
– Так вот почему Мымр расхохотался! Из-за этой глупой ошибки! – воскликнул дракончик.
– Подчас глупые ошибки решают все, – уныло кивнула Ягуся. – Теперь мы у разбитого корыта и до завтрашнего утра не сможем даже попасть в Сказочную страну. Мымр соберет мозаику – и все пропало!
– У нас есть еще надежда! – тоненьким, но очень решительным голоском сказала кукла Оля. – Маша и Куклаваня – в Сказочной стране! Пирожков и Авдохина тоже в Сказочной стране. Я уверена, они что-нибудь придумают.
– Время покажет… Оно всегда всем показывает! – Ягуся села на фен и полетела к своей машинке.
Глава 18Замораживающий меч Мымра
Куклаваня и Маша стояли на цветущей равнине Сказочной страны и смотрели, как удаляются черные крылья Мымра. Из холодной московской зимы они попали в вечное лето на острове Буяне, но сейчас это их мало радовало.
Куклаваня побежал следом, но трава была высокая, и пупсу приходилось продираться сквозь заросли. Неудивительно, что и минуты не прошло, как он застрял в кустарнике, и потребовалась помощь Маши, чтобы его вытащить.
– Нам его не догнать! – переводя дыхание, сказала Маша. – До Скалистых гор не один день пути.
– А что тогда делать? Не сдаваться же! – спросил пупс.
– Сдаваться – это во всех случаях самая плохая идея! – Маша сняла с себя теплую зимнюю одежду и забросила ее в кусты. Зачем она летом?
Потом девочка решительно залезла на липу и осмотрелась. Никого не было видно – только темные скалы в отдалении, Семиструйная река и цветущий луг.
– Эх! Вот незадача, а я так надеялась, что смогу найти Драконью скалу! – воскликнула Маша.
– Смотри, что ты наделала: две ветки сломала! Давай я тебе ноги оторву, и будем в расчете! – услышала Маша ворчливый голос. От неожиданности девочка едва не выпустила сук, за который держалась.
– Осторожнее! Что за странная девчонка, вначале залезла, а теперь собирается свалиться! Или ты лезла для того, чтобы упасть? Где логика, юная леди, логика где? – послышался тот же скрипучий голос.
Маша вспомнила, что все деревья на Буяне – говорящие, и поняла, кто с ней разговаривает.
– Ты хотела узнать, где Драконья скала? Можно было сразу спросить, а не лезть на меня! – продолжало дерево. – Пойдешь вдоль реки по течению, а там, где река пересечется с Молочным ручьем, повернешь направо.
Маша поблагодарила липу, осторожно слезла с нее, посадила себе на плечо Куклаваню и пошла к Семиструйной реке.
– И запомни на будущее! – крикнуло ей вслед говорящее дерево. – Вначале спроси – а потом делай! И ребятам своим знакомым передай, что тот, кто ломает деревья, сам рано или поздно станет старым пнем!
– Передадим! – пообещал Куклаваня, подпрыгивающий на плече у девочки. – Обязательно передадим!
Маша добралась до Семиструйной реки и отыскала в камышах челнок. Точнее, он нашелся сам, потому что был сделан из говорящего дерева и громко пел песни.
– Речка, ты не могла бы подогнать меня немножко? Я должна быть у Драконьей скалы как можно скорее, – попросила Маша, вскакивая в челнок и сталкивая его в воду.
И Семиструйная река услышала ее зов. Одна из струй подхватила челнок, как перышко, и быстро понесла. Девочка едва успевала замечать, как мелькают берега. Девочка и опомниться не успела, а река уже вытолкнула челнок на берег возле Молочного ручья.
– Дурацкая река! – прокомментировал пупс. – Ужасно мокрая! Никакого уважения к моей вате!
Очевидно, Семиструйная река услышала, как пупс назвал ее дурацкой, потому что ее вода внезапно взыграла, и Куклаваню окатило разноцветной волной.
– Ну вот! – уныло сказал пупс. – Так я и знал, что этим кончится! Теперь полдня сохнуть!
– Не волнуйся! Быстрее высохнешь, – успокоила его Маша.
– Почему это быстрее? – подозрительно спросил Куклаваня.
– Потому что нам придется бежать! – объяснила девочка, и они помчались вдоль Молочного ручья. Скоро коротконогий пупс выдохся и стал отставать, и тогда Маше пришлось взять его на руки.
Куклаваня освоился на плече, отдохнул и стал покрикивать: «Быстрее беги! Дыхание ровнее! Раз-два, раз-два! Длиннее шаг! Пятку держи! Слушайся своего тренера!»
– Раскомандовался, захребетник! Будешь распоряжаться – сам побежишь! – крикнула ему на бегу Маша.
– Все! Меня уже нету! – встревожился пупс и в самом деле умолк.
Правда, через некоторое время он вспомнил, что видел по телевизору цирковое представление, где наездник выделывал на спине у лошади всякие трюки. Вообразив, что он на лошади, пупс стал заниматься джигитовкой на плече у Маши и доджигитовался до того, что свалился в траву.
Маша остановилась, взяла Куклаваню под мышку и побежала дальше. Несмотря на все протесты, бедному джигиту пришлось трястись в крайне неудобном положении.
Но вот уже совсем близко показалась Драконья скала. Маша сразу узнала ее. Она подскочила к скале и, не переводя дыхания, закричала волшебные слова:
Отворись, ворота,
Ключиком-замочком,
Золотым платочком!
Массивная скала с гулом отодвинулась. Девочка увидела знакомые ступеньки, уходящие в глубь горы. Сами собой вспыхнули факелы, прикрепленные к стенам. На одном из факелов сидела большая сова Фима и щурилась от яркого света.
– Явились? А скалу за собой закрыть? Дома-то вы небось входные двери закрываете? Ах, молодые люди, молодые люди! Всему вас нужно учить! – забрюзжала она.
Проскочив мимо Фимы, Маша влетела в просторный зал с камином, где у огня на подушках лежало что-то огромное, серовато-зеленое, чешуйчатое, родное, знакомое…
– Дедушка Горыныч! – закричала Маша.
Обе дремавшие головы Горыныча поднялись и пораженно уставились на девочку. Некоторое время они разглядывали ее с недоумением, а потом дружно посмотрели друг на друга, словно проверяя, не померещилось ли им.
– Мне привиделось, что я видел Машу, – сказала правая голова Горыныча.
– Не обращай внимания! Мне она тоже мерещится!
– И что нам делать?
– Давай еще немного поспим, а потом проснемся – и, может, она к тому времени исчезнет, – решила левая голова.
Машу с Куклаваней такой вариант никак не устраивал.
– Приветик-расприветик! – закричал пупс. – Я тоже приехал! Где рукоплескания, овации, торжественный салют, красивые длинноногие девушки с хлебом-солью и банкетный стол?
– Куда тебе, коротконожке, длинноногие девушки? Ты бы лучше научился шнурки завязывать! – не выдержала Маша, которая в отсутствие куклы Оли нередко, как и она, ставила пупса на место.
Тут только головы дракона поверили, что перед ними настоящие Куклаваня и Маша, и бурно выразили свою радость. Горыныч шумно вздохнул – Маше при этом показалось, что ее затягивает в пылесос, а Куклаваня тот вообще слетел с ног. А потом Горыныч оглушительно расхохотался.
– А дракониха-то как рада будет! Эй, дракониха, лети сюда, смотри, кто к нам пожаловал! – пробасила правая голова.
– Хотите перцового компота? А горчицы? – засуетилась левая.
Но и от перцового компота, и от горчицы Куклаваня с Машей отказались. Пупс перепрыгнул с плеча у Маши на одно из стоявших у камина кресел, забыв, что оно летающее. Кресло стремительно взмыло под потолок. Пупс, успевший отвыкнуть от такого волшебства, восторженно завопил:
– Ура! Я великий летчик!