— Да, хитро задумано, — согласился Хуго. Он отбросил полотенце, выпил две кружки прохладной вкусной воды из Нижнего царства, потом достал из угла горшок и облегчился. Управившись со всеми этими делами, он принялся перебирать разные одеяния, разложенные на кровати. — А с чего это эльфы станут воевать с нами? У них своих проблем хватает.
— А я-то думал, ты не разбираешься в политике, — едко заметил Триан. — Поводом для войны послужит смерть принца.
— А-а! — Хуго надел нижнее белье и натягивал плотные шерстяные штаны. — Чистенько сработано. Так вот почему вы решили поручить это мне, вместо того чтобы убрать мальчишку с помощью нехитрой магии!
— Да… — У Триана сорвался голос, он словно подавился этим словом. Хуго, надевавший через голову рубашку, остановился и пристально посмотрел на мага. Но тот отвернулся. Хуго прищурился, отложил трубку и продолжал одеваться, но медленнее, внимательно следя за каждым словом и жестом волшебника.
— Надо устроить так, чтобы наши люди нашли тело мальчика на Аристагоне. Это сделать нетрудно. Распустим слух, что принц похищен эльфами, и разошлем людей на поиски. Я дам вам список возможных мест. Насколько я понимаю, у вас есть драккор…
— Построенный эльфами. Очень кстати, не правда ли? — заметил Хуго. — Надо же, как вы все продумали. Даже ухитрились повесить на меня убийство лорда Рогара…
Хуго облачился в бархатный камзол — черный, с золотым галуном. На кровати лежал меч. Хуго взял его, внимательно осмотрел, пару раз махнул им в воздухе для пробы, кивнул, сунул меч обратно в ножны и пристегнул его к поясу. Кинжал он сунул в сапог.
— Небось сами же его и прикончили…
— Нет! — Триан резко повернулся к нему. — Лорда убил его домашний маг — насколько я понимаю, об этом ты и сам догадался. Мы просто воспользовались удобным случаем. «Позаимствовали» твой кинжал, оставили его в трупе и шепнули твоему другу-рыцарю, что тебя недавно видели поблизости.
— Ну да, конечно. Уложили меня на плаху, натравили этого психа с тупым мечом, а потом спасли мне жизнь и решили, что с перепугу я соглашусь на все, что угодно.
— Любой другой согласился бы. Насчет тебя я уверен не был. И оказался прав. Впрочем, я уже говорил это Стефану — ты при этом был.
— Значит, нужно отвезти мальчишку на Аристагон, убить его, оставить труп, который потом привезут безутешному отцу, безутешный отец будет рвать на себе волосы и поклянется отомстить эльфам, и весь род человеческий двинется на войну. А вы не подумали, что эльфы не такие дураки? Им сейчас война — как собаке пятая нога. У них там мятеж, а это штука серьезная.
— Похоже, ты знаешь об эльфах больше, чем о собственном народе! Между прочим, кое-кто мог бы счесть это странным.
— Между прочим, корабль время от времени нужно чинить и восстанавливать магию. А это можно сделать только у эльфов.
— Значит, ты якшаешься с врагами… Хуго пожал плечами:
— При таком деле, как мое, враги повсюду. Триан облизнул губы. Беседа явно была ему не по вкусу. «Вот тебе и придворная жизнь», — подумал Хуго.
— Как известно, эльфы время от времени похищают людей и бросают изуродованные тела так, чтобы люди их нашли — для устрашения, — сказал Триан, понизив голос. — Устрой так, чтобы можно было подумать…
— Я все устрою. — Хуго положил руку на плечо волшебнику и с удовольствием отметил, что молодой человек содрогнулся. — Я свое дело знаю.
Он собрал монеты, снова осмотрел их, опустил две из них во внутренний кармашек камзола. Остальные уложил в кошель и убрал на дно мешка.
— Кстати, о деле. Как мне получить остальную плату и каковы гарантии, что я не получу вместо платы стрелу в бок?
— Мы даем слово. Слово короля. Что касается стрелы, — насмешливо заметил Триан, — ты, надеюсь, сам сумеешь позаботиться о себе.
— Сумею, — кивнул Хуго. — И не забывайте об этом.
— Угрожаете? — усмехнулся Триан.
— Обещаю, — холодно ответил Хуго. — А теперь нам пора. Путешествовать лучше ночью.
— Дракон доставит тебя к вашему кораблю…
— …А потом вернется и укажет вам дорогу к нему? Ну уж нет.
— Мы даем тебе слово… Хуго ухмыльнулся:
— Слово человека, который нанял меня, чтобы убить собственного сына!
— Не смей! — вспыхнул молодой волшебник. — Тебе не понять… — Он осекся на полуслове. Хуго бросил на него пронизывающий взгляд.
— Чего мне не понять?
— Ничего. Ты ведь сам говорил, что не интересуешься политикой. — Триан сглотнул. — Думай что хочешь. Это не имеет значения.
Хуго задумчиво посмотрел на волшебника и понял, что больше из него ничего не вытянешь.
— Скажите, где мы находимся, и я сам найду дорогу.
— Это невозможно. Это тайное убежище. О нем никто не должен знать!
— Но я даю слово! — насмешливо сказал Хуго. — Так что мы на равных.
Триан покраснел еще сильнее и так закусил губу, что, когда волшебник снова заговорил, Хуго увидел у него на губе белые следы от зубов.
— Зачем это нужно? Ты укажешь мне примерное направление — хотя бы название острова. Я велю дракону отнести вас с принцем к ближайшему городу и оставить там. Это все, что я могу сделать для тебя.
Хуго подумал, потом кивнул. Выбил пепел из трубки, сунул ее в мешок и принялся исследовать его содержимое. Очевидно, содержимое мешка его устроило, потому что он снова кивнул и завязал мешок.
— У принца тоже есть мешок с едой и одеждой. Этого должно хватить… должно хватить на месяц.
— Я думаю, что управлюсь быстрее, — спокойно заметил Хуго, набросив на плечи шерстяной плащ. — Все зависит от того, далеко ли от того города, куда мы прилетим, до корабля. Можно нанять дракона…
— Смотри, чтобы принца не заметили! Правда, за пределами двора немногие знают его в лицо, но если кто-то его узнает…
— Не дергайтесь. Я знаю, что делаю.
Хуго говорил тихо, но в глазах у него вспыхнул предостерегающий огонек, и волшебник счел за лучшее не накалять обстановку.
Хуго взвалил мешок на плечи и двинулся к двери. Но тут заметил боковым зрением какое-то движение. Он обернулся и увидел, как королевский палач поклонился и, очевидно, повинуясь какому-то приказу, неслышному для Хуго, ушел со своего поста. Во дворе осталась только плаха. Она была такой белой и чистой, сулила такое быстрое и легкое избавление… Хуго остановился. Он вдруг почувствовал, как незримая нить Судьбы обвилась вокруг его шеи и куда-то тащит, затягивая в ту же сеть, где уже запутались Триан с королем.
Один-единственный удар меча — и свободен.
Удар меча — против десяти тысяч бочек.
— А какой знак я должен привезти? — спросил Хуго у Триана, накручивая на палец прядь бороды.
— Что за знак? — удивился Триан.
— Ну, в доказательство того, что я сделал свое дело. Ухо? Палец? Или что другое?
— Избави предки! — Волшебник стал белее мела. Он пошатнулся, ему пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть. Поэтому он не видел, как губы убийцы растянулись в мрачной улыбке, как он слегка кивнул, словно получил ответ на какой-то важный вопрос.
— П-прости… за невольную слабость, — пробормотал Триан, вытирая трясущейся рукой вспотевший лоб. — Я несколько ночей не спал, а потом, этот полет оказался чересчур быстрым для меня. Да, конечно, нам нужно доказательство. Принц… — Триан сглотнул, потом, видимо, взял себя в руки.
— Принц носит на шее амулет, ястребиное перо. Этот амулет принес ему мистериарх из Верхнего царства, когда принц был еще младенцем. Амулет защищен магией, и его нельзя снять, пока принц жив.
Триан судорожно вздохнул.
— Привези этот амулет, и мы будем знать, что принц… — Голос у него сорвался.
— Какой магией? — недоверчиво спросил Хуго. Но волшебник, бледный как смерть, молчал как убитый. Он покачал головой — то ли не хотел отвечать, то ли просто не мог говорить, Хуго так и не понял. Во всяком случае, было ясно, что больше никаких сведений ни о принце, ни об амулете от него не добьешься.
Да, наверно, и не стоит. Такие волшебные штучки давали чуть ли не каждому младенцу — они защищали от поноса, или от крыс, или от падения в огонь. Большинство амулетов, продаваемых бродячими шарлатанами, обладало не большей магической силой, чем булыжник на дороге. Конечно, у королевского сына амулет должен быть настоящим, но Хуго еще не видел ни одного амулета, который мог бы защитить человека от хорошего удара ножом. Правда, говорят, давным-давно были на свете волшебники, которые обладали подобной силой, но это было очень давно. Все они уже много циклов назад оставили Срединное царство и поселились в Верхнем. И вот теперь один из них спустился сюда, чтобы одарить младенца перышком?
«Этот Триан держит меня за круглого идиота», — подумал Хуго.
— Приди в себя, волшебник! — сурово сказал он. — А не то принц обо всем догадается.
Триан кивнул и с радостью принял кружку воды, которую протянул ему Хуго. Он прикрыл глаза, отхлебнул воды, сосредоточился и через несколько мгновений спокойно улыбнулся. Лицо его снова приобрело нормальный цвет.
— Я готов, — объявил Триан и повел Хуго в ту комнату, где спал принц.
Волшебник вложил ключ в замочную скважину, отпер дверь и отступил в сторону.
— А вы не собираетесь представить меня? Объяснить, в чем дело?
Триан покачал головой.
— Нет, — сказал он тихо. Хуго заметил, что волшебник старается смотреть прямо перед собой и не заглядывать в комнату. — Теперь все в твоих руках. Я оставлю тебе лампу.
Он повернулся и быстро пошел — почти побежал — прочь. Скоро он скрылся в темноте. Острый слух Хуго уловил щелчок замка. По коридору пронесся сквозняк, и тут же прекратился. Волшебник ушел.
Хуго пожал плечами, пощупал монеты в кармане камзола, взялся на всякий случай за меч, поднял лампу, вошел в комнату и принялся разглядывать мальчика.
Нельзя сказать, чтобы Хуго любил детей. Он их почти и не видел. Своего детства он не помнил — это и неудивительно, оно было слишком коротким. Кирские монахи не поощряли веселой, беспечной детской невинности. И потому каждый ребенок в монастыре сразу сталкивался лицом к лицу с суровой реальностью. В этом мире, где не было богов, кирские монахи поклонялись единственному, что было определенно и неизбежно, — смерти. Жизнь дается людям случайно, без толка и смысла. Никто не волен выбирать, когда ему родиться. Грешно радоваться столь сомнительному и неверному дару. Смерть же приходит к каждому в назначенный час. Смерть — это радостное освобождение.