– Вот так, да, – довольно улыбнулась девочка. – А теперь пойдемте к экипажу, а Стража и гвардия, – она коротко посмотрела вверх, на «седла», затем перевела взгляд на белые плащи и трепещущие на ветру плюмажи стражников, – пусть займутся своими основными делами. Ведь мы же еще не до конца навели в нашем Королевстве порядок, не так ли?
– Так, Ва… Так, Саша. Не до конца.
– Ну так и не будем терять времени. Пойдемте.
И они пошли к карете.
Часть II
1. Эдуард
В сопровождении шести охранников – не то телохранителей, не то конвоиров, а вероятнее всего, и то и другое вместе, – внешне почти не отличимых друг от друга, представиться не потрудившихся, каждый в ранге «крыла» (про себя он так и называл их с невеселой иронией: «мои крылья», иногда еще добавляя: «подрезанные») Эдуард, так же как его спутники, одетый в унылую серую униформу драконьей крови, шагал по длинному тоннелю-переходнику – «пуповине», соединяющей Гнездо с новорожденным Драконом. За три с половиной года, что он носил Владычье кольцо, Великий герцог Ан – Совет «глав» не признавал за ним этот титул, некогда принадлежавший его предшественнице, леди Елене, поэтому, в пику им, Эдуард предпочитал, и к месту, и не к месту, пользоваться именно им, – проделал этот путь сорок три раза, сегодня – в сорок четвертый. Когда через несколько минут он возложит ладонь на холодное драконье сердце, «пуповина» оборвется, и новый трехглавый Владыка свободно воспарит среди звезд. А он, Эдуард, возвратится в Гнездо – в свою тюрьму – просторную, комфортную, но оттого не менее постылую.
Ход резко расширился, словно надувшись пузырем, затем снова сузился, и процессия вышла на нижнюю палубу юного Дракона. Стерильный – ни единой пылинки! – коридор сверкал оргстеклом, сталью и хромом. Ступить в него ногой в парадном сером ботинке казалось едва ли не кощунством… Криво усмехнувшись, Эдуард сплюнул на пол. Охранники вздрогнули – с ними всегда так случалось в этот момент, особенно с теми, кто шел с ним «пуповиной» впервые, – но не проронили ни слова. Крылья говорить не умеют. Вечером «глава» Роман или, что вероятнее, кто-то из его заместителей, конечно же, выскажет Эдуарду свое неодобрение – заранее зная, что услышит в ответ. Это уже было своего рода игрой – с нелепыми правилами, легко нарушавшимися в мелочах, но строго соблюдавшимися в главном. Игрой, которую невозможно прекратить и в которой ему никогда не победить.
В стене справа с тихим шорохом раскрылись ворота – словно бархатная занавесь отдернулась: это был служебный коридор, ведущий к внешнему шлюзу, и, как видно, снаружи к нему только что пристыковалась грузовая баржа Торговой Гильдии, доставившая на борт провизию для будущего экипажа. Безучастно пройдя мимо, Эдуард принялся подниматься по крутому металлическому трапу. Трое охранников шли впереди, трое – позади.
Затратив на подъем добрую минуту, процессия добралась наконец до навигационного мостика. Здесь Эдуарда уже ждали: «глава» Роман собственной персоной, еще один член Совета, «глава» Ремус, и двадцать три человека в неизменной серой униформе, но без знаков различия – троим из них предстояло сегодня стать «главами», остальным – «крыльями» нового Владыки.
Охранники рассредоточились, встав полукругом, и Эдуард неспешно выступил вперед. Двадцать три пары глаз воззрились на него с надеждой и страхом: экипаж, конечно же, изнывал от нетерпения узнать, кто из них через несколько минут окажется «главой», а кто так и останется коротать век простым «крылом» – вернее всего, уже навсегда. На самом деле, от Эдуарда здесь мало что зависело: очередность подхода драконьей крови к «сердцу» определял лично «глава» Роман, и за все время лишь дважды кто-то из первой тройки не получил на палец заветное кольцо. По странному совпадению оба инцидента произошли на Драконах женского рода. По какой причине те Владыки – или, быть может, само Гнездо? – отвергли соискателей, Эдуард понятия не имел. Не мог он и никак повлиять на процедуру отбора – разве что вовсе воспротивиться передаче Владыки новым хозяевам (или, наоборот, рабов новому господину?), но это уже было бы покушением на основы. А основы – они на то и основы, что покушаться на них чревато.
Пройдя мимо пожирающего его жадными (или жалкими?) взорами строя, Эдуард встал справа от «главы» Ремуса, возле выступающей из стены стеклянной рубиновой полусферы – того самого «драконьего сердца». Поверхность его лишь издали казалась гладкой, но вблизи на ней были заметны бесчисленные крошечные грани – как знал он по опыту, чрезвычайно острые. Лишь трижды за все годы ему удалось провести процедуру пробуждения Владыки, не поранив руку. Первое время он даже думал, что пролитая Хранителем кровь – обязательная часть процедуры, пока однажды вопреки обыкновению ладонь по случайности осталась невредима, и тем не менее кольца обрели своих носителей, «пуповина» лопнула и Дракон благополучно оставил Гнездо.
– Приступайте, Хранитель, – коротко бросил «глава» Роман. Председатель Совета редко бывал многословен в присутствии Эдуарда.
Кивнув, он поднял правую руку и аккуратно коснулся пальцами центра рубинового «сердца». Несколько секунд ничего не происходило, затем по стеклу от места прикосновения во все стороны пробежали тонкие белые молнии, загнувшись, закрутились спиралью вокруг ладони Эдуарда – и погасли. Откуда-то издали донесся грохот – это рвалась, салютуя свободе, драконья «пуповина». Серый строй, надо отдать ему должное, не издал ни звука.
Палец кольнуло – один, средний, но сразу в двух местах, в подушечку и у самого основания – что ж, и на этот раз отделаться бескровно не удалось.
– Тит! – подозвал тем временем «глава» Роман одного из «серых» по имени.
Крайний в ряду драконьей крови – пожалуй, самый старший возрастом из нового экипажа, Эдуард дал бы ему лет пятьдесят, не меньше, – явно ждавший этого приглашения, тут же сделал шаг вперед.
– Вручите свою судьбу вашему новому Владыке, – распорядился Роман.
Провожаемый взглядами товарищей, которые, не иди речь о драконьей крови, Эдуард бы, пожалуй, назвал завистливыми, названный Титом приблизился к «сердцу» и, протянув руку – левую, – вложил ее в черную нишу под ним, погрузив внутрь почти по локоть. В последний момент шуйца его дрогнула, выдав тщательно скрываемое волнение, но заметить это помимо Эдуарда мог разве что «глава» Ремус.
По «сердцу» вновь пробежали молнии, на этот раз от краев к ладони Хранителя, и Тит не сдержал возгласа, тут же, впрочем, смущенно подавленного. В следующий миг драконья кровь выдернул руку из ниши – на безымянном пальце – побелевшем, так всегда случалось, – серебрился ободок Владычьего кольца.
– Мощь Владыки с вами, «глава» Тит, – торжественно провозгласил Роман и, повернувшись к строю, пригласил следующего кандидата: – Студий!
Новоиспеченный «глава» Тит занял место рядом с Председателем, а возле «сердца» его уже сменил названный Студием. Сюрприза не произошло: свое кольцо он благополучно получил так же, как третий вызванный Романом соискатель – некий Фостус. Не остался без заслуженной награды и Эдуард, неловко пошевелившийся и заработавший новую ранку, на этот раз более глубокую – кровь тонкой струйкой побежала из-под ладони по стеклу «сердца», причудливо петляя между гранями, впрочем, почти незаметная красная на красном.
Пока он досадовал на это, Тит, Студий и Фостус вернулись к строю. Один из «крыльев» поднял с пола большой деревянный ящик, в котором хранились бутылки особого, «драконьего» вина – традиция предписывала распить их по завершении церемонии из общей чаши. Вино, как давно знал Эдуард, было горьким – очевидно, символизируя собой участь «крыльев», так и не пробившихся в «главы». А может быть, наоборот, тяжкое бремя, взвалившееся с этого момента на плечи «глав».
Отняв десницу от драконьего «сердца», Эдуард поднес ее к глазам, недовольно изучая кровавые разводы на ладони, и поэтому не сразу понял, что именно произошло в этот миг на мостике. Лишь услышав хорошо знакомый треск разрядника, удивленно вскинул голову, и в этот же момент был грубо сбит с ног на пол. Кто-то истошно закричал, «глава» Ремус схватился обеими руками за живот, безуспешно силясь прикрыть ладонями откуда ни возьмись появившуюся там длинную черно-алую рану. Рядом уже корчился охранник, принявший на себя выстрел, как сразу же – без тени сомнения – понял Эдуард, предназначавшийся ему.
Чья-то рука – не иначе другого охранника – подхватила его за ворот и рванула к выходу. Эдуард как мог попытался ускорить движение, однако ноги не успевали за влекомым телом, беспомощно проскальзывая по гладкому полу. Выстрелы не стихали, он видел, как рухнул «глава» Роман, успевший истошно прокричать: «Порченая кровь!», затем еще один из охранников и, кажется, кто-то из безумного экипажа. Остальные «крылья» поспешно расхватывали разрядники, до того спрятанные в винном ящике.
В коридоре Эдуарду наконец удалось подняться на ноги. Из шестерки телохранителей – сейчас им выпало играть именно эту роль – с ним были теперь лишь трое, половина осталась лежать там, на мостике. Один потащил растерянного Хранителя к трапу, двое других прикрывали сзади, отстреливаясь.
– Что происходит? – выдохнул Эдуард на бегу.
«Серый» по обыкновению не ответил.
Бешеной кометой промчавшись несколько лестничных пролетов, они вывалились на нижнюю палубу. Эдуард послушно следовал за охранником, пока не сообразил, что тот ведет его прямиком к обрезанной «пуповине».
– Стой! – закричал он тогда. – Там не пройти! Нужно к ангару! К «яйцам»!
«Серый» замер на миг, потом кивнул, поняв и признав правоту подопечного. После обрыва «пуповины» самоходные посадочные капсулы, стоявшие в ангаре, – за характерную форму Эдуард называл их про себя «драконьими яйцами» – оставались единственной возможностью вернуться в Гнездо – если, конечно, не считать транспорта, на котором прибыли на борт «главы» Роман и Ремус, и сошедший с ума экипаж – «порченая кровь», как заклеймил их перед смертью Председатель. Отступники, поднявшие руку на Хранителя и Совет.