Девушки моргали и смотрели так, словно я снова обратилась в пресловутую йотун-шагун. Но неуверенного кивка я все же дождалась и повернулась к недовольной деве.
— Веди в кладовые. Где они?
— Так там…
— Значит, веди так туда! — рявкнула я, ощущая закипающую внутри злость. Острая и жгучая, она разливалась под сердцем и требовала действий.
Юмор мой никто не оценил, понятно, но куда требовалось, я все-таки попала. Кладовые риара находились в подполе. Из темного подземелья дуло холодом, и лезть в него мне совсем не хотелось. Но пришлось. На всякий случай велела Анни остаться наверху, а то со злобной старухи станется запереть меня в подполе! Прихватив лампу, внутри которой плескалось красное пламя, мы спустились по обледеневшим ступеням. Длинное помещение выглядело жутковато, дальние концы терялись во тьме. Подземелье оказалось огромным, длинный коридор разветвлялся и пугал черными квадратами то ли пустых, то ли чем-то заваленных помещений.
— Там раньше пленников держали, — махнула прислужница рукой на железные решетки.
Я промычала что-то, порадовавшись слову «раньше».
Кладовая с продуктами была обустроена в одном из «квадратов». Я осмотрелась торопливо. Вдоль стен тянулись просмоленные доски, на которых лежали куски копченого мяса или рыбы, внизу ютились впритык бочки и подгнившие ящики, заполненные овощами. Пахло плесенью и влагой, где-то в глубине капала вода. И в таком ужасе хранятся припасы? Я скрипнула от злости зубами.
Через полчаса хождения вдоль полок я уже кипела от ярости, которая даже почти согрела мое окоченевшее тело. Большинство запасов, на мой взгляд, надо просто выбросить, мясо отчетливо пахло гнилью, а в ящике с крупными клубнями, которые в Дьярвеншиле запекали, резвились крысы. А ведь впереди зима!
— Сколько людей питается из этой кладовой? — спросила я испуганно сопящую рядом прислужницу.
— Так риар, его побратим Рэм и воины из личной стражи.
— А Брида и Ингрид тоже едят в башне? — задумалась я.
— Нет, прислужницы живут в отдельном доме. Там себе и готовят.
Так-так. Неплохо бы осмотреть запасы в том доме. Что-то старуха и ее кровиночка не выглядят голодными! Скорее наоборот! У черноволосой Ингрид грудь вываливалась из платья, явно не от голода пухнет девица!
Я сжала пальцы с такой силой, что чуть не треснула железная дужка лампы! И что будут делать мужчины, когда поймут, что еды нет? И чем думает риар, позволяя такое? Или не знает о самоуправстве Бриды?
— Возьми это и это, — приказала я, придирчиво обнюхав копчености. — И те клубни! И вот еще… Идем!
Подхватив юбку, чтобы не мешала, я вернулась в кухню, где прислужницы успели навести хоть какой-то порядок. Тряпки исчезли вместе с дымом, дышать стало легче. Моя помощница поставила на стол корзину с продуктами, а я обвела столпившихся женщин грозным взглядом. Нашла ту, что выглядела старше и опытнее, поманила ближе.
— На обед приготовишь мясной суп, — велела я. — Прослежу! Мужчины всегда обедают в зале?
— Да, лирин…
— Так что же вы стоите? Приступайте!
Кухарки встрепенулись и расползлись по своим местам. Торопиться они явно не собирались, двигались лениво и на меня поглядывали недовольно. Да еще и Брида вернулась, уселась на лавку, скорбно поджала губы, словно говоря: посмотрим, что выйдет у пришлой девки! Явно ведь, ничего хорошего!
Но я лишь сцепила зубы и отвернулась к очагу. От злости хотелось взять кочергу и треснуть мерзавок по хребту, чтобы двигались быстрее! К слову, кухонная утварь тоже выглядела ужасно. Черный жир устилал дно каждого горшка и тарелки, на железных кубках царапалась ржавчина. Так что первым делом пришлось велеть отмыть посуду, к которой даже прикасаться было противно. В ответ я получила новую порцию косых взглядов и недовольства. Шевелились и старались лишь Анни и Гунвор — девушка, провожавшая меня в подвалы. Остальные лишь цыкали недовольно да делали вид, что помогают. Так что я плюнула на бездельниц, и обед мы готовили втроем.
Менять привычные здесь блюда я не стала, лишь внесла свои коррективы. Увеличила количества мяса в супе, велела перебрать крупу и выбросить гнилые клубни, которые чуть было не стали частью обеда. Через два часа по кухне поплыли вполне аппетитные запахи наваристого густого бульона, а из печи потянуло ароматным тестом. Я устало вытерла со лба испарину и, слегка волнуясь, налила себе суп на пробу. Кухарки принюхивались с интересом, переглядывались.
— Ну как? — не выдержала Анни, подпрыгивая на месте.
Я сунула в рот еще одну ложку супа, проглотила. И рассмеялась.
— Отлично! Это очень вкусно! Попробуйте!
— Негоже женщинам есть до того, как утолили свой голод воины! — оборвала вдруг появившаяся из-за спин кухарок Брида. — Прежде их угостите, а потом свой живот набивайте!
Я кивнула, соглашаясь. Что же, не буду спорить и нарушать традиции фьордов. В конце концов, я хочу лишь нормально питаться, а не устраивать тут революцию!
Но радость от хорошо проделанной работы не покидала и тогда, когда я вышла в зал. Замерла на миг, не ожидая увидеть здесь столько мужчин. Они уже расселись за длинным столом, но, заметив меня, привстали и кивнули. Я же с любопытством рассмотрела суровые обветренные лица, сильные тела и мозолистые руки, привыкшие к бою и тяжелому оружию.
— Это первая десятка риара, — тихо подсказала Анни. — Воины, что первыми становятся в защиту, если в Дьярвеншил приходит беда. И защищают самого риара, если понадобится.
Я кивнула, прошмыгнула к лестнице, но уйти не успела.
— Куда же ты убегаешь, дева? — насмешливый голос Рэма заставил меня скрипнуть зубами и обернуться. Снежный тоже был здесь, вертел в ладони кривой нож. — Останься. Девчонка разболтала, что обед для воинов ты готовила своими руками?
— Я лишь помогала, — уточнила негромко, покосившись на сияющую Анни. Девочка хотела похвастаться и не понимала, отчего я смотрю волком. Но ругать ее я не буду, конечно, не поймет. Тихо села с краю. Правда, моя уверенность слегка пошатнулась, когда в зал вошел Краст. Воины вскочили, а я сглотнула комок в горле, возникший при виде риара. На черных волосах блестел снег, а от мужчины веяло холодом, но вот пахло пеплом. Словно он вышел из пожара — ужасающего и губительного. Губы сжаты, тело напряжено, и в глазах бьется что-то такое, от чего хотелось убраться куда подальше. Дернув головой, Краст уставился на меня, и на миг показалось — прогонит. Но он лишь прищурился, нахмурился и медленно кивнул.
— Рад видеть моих воинов. Рад видеть тебя, нареченная, — так, словно готов всех нас поубивать, произнес он. Однако мужчины лишь кивнули в ответ и снова расселись по местам. А когда кухарки внесли котел с супом, и вовсе заулыбались, ожидая угощения.
Я застыла на краю лавки, предвкушая, как изменятся лица мужчин. И может быть, даже риар перестанет смотреть волком и взглянет с благодарностью? Не то чтобы я безумно этого ждала, но, признаться, было бы приятно. Я устала от неприязненных взглядов, и раз уже путь к сердцу мужчин лежит через желудок, то почему бы этим не воспользоваться?
Прислужницы разлили густой суп по тарелкам, застучали ложки. Я с надеждой всмотрелась в суровые лица, ожидая… всего чего угодно, но не того, что они скривятся от отвращения!
— Что это за йотунова моча? — выкрикнул кто-то.
Остальные побросали ложки, сплевывая на пол и вытирая перекошенные рты, а я сидела ни жива ни мертва, совершенно не понимая, что происходит!
— Кто это готовил? — с пугающим спокойствием произнес Краст, поворачивая голову к застывшей рядом Ингрид.
— Так нареченная твоя, мой риар, — в голосе прислужницы чуть заметно скользнула насмешка. — Все она, умница, своими ручками и готовила.
Я, не выдержав, вскочила, схватила ложку и макнула в котел. И тоже выплюнула, едва бульон попал в рот. Едкая горечь обожгла губы и нёбо, даже дыхание перехватило. В нос ударил тонкий сладковатый запах, словно что-то сгнило.
— Но как же так? — я растерянно осмотрела злых и голодных мужчин. От обиды хотелось плакать. Очередное унижение почти лишило сил, я сжала зубы, ощущая, как расплывается все перед глазами от слез. Надо взять себя в руки, не хватало еще разреветься при всех! — Я ведь пробовала. И было вкусно! Этот суп был вкусным!
— Эти помои невозможно есть, — мрачно буркнул седой воин. — Да тухлая крыса на вкус лучше!
— Но я…
— Хватит! — оборвал Краст. Обвел стол тяжелым взглядом, и воины затихли. — Сегодня перебьемся холодным мясом и лепешками. — Пугающий разноцветный взгляд остановился на мне, и я вздрогнула. Голубой глаз побелел, цвет почти исчез, оставив лишь точку зрачка. А черный казался дырой в бездну. И выглядело это так жутко, что спорить или доказывать что-то мне совсем не хотелось. Да и что доказывать? Понятно, что, когда я ушла, прислужницы насыпали в мой суп какую-то гадость, поставили на место зарвавшуюся чужачку, что возомнила себя хозяйкой. А ведь я хотела помочь! Хотела накормить мужчин нормальной едой!
— Позовите кухарок, — приказал Краст.
Злые слезы обожгли мне глаза, и я быстро-быстро задышала, не позволяя им пролиться. Мои недавние помощницы по кухне столпились поблизости, насмешливо поглядывая на ильхов.
Воины молчали. Краст неторопливо опустил свою ложку в суп, проглотил. Подумал и глотнул снова. Хотелось выкрикнул, чтобы перестал надо мной издеваться и есть эту гадость, но я молчала.
— Вкусный суп, — задумчиво произнес риар. — Был. До того, как в него плеснули настойку бодрянки, которой прижигают раны. Думаю, плеснули изрядно да гнили всякой добавили.
Деревянная ложка со стуком упала на стол. Прислужницы переглянулись, воины нахмурились.
— Бодрянку в суп? Но зачем?
Краст смотрел на меня не отрываясь.
— Вещи своей девы я проверил, у нее не было бодрянки. Скажи, лирин, ты добавила в суп эту настойку?
— Я первый раз о ней слышу, — честно ответила я, удивленно глядя на риара. Он что же, мне поверил? Мне — пришлой деве? Но почему?