— Да, — кивнула я, вспоминая нежное лицо и роскошные белокурые волосы Илоны. Даже в моем сне, измученная и раздавленная, она выглядела прекрасной.
— Тогда понятно. Она доверилась не тем людям, и её продали в один из борделей. В Ристании запрещено торговать своим телом, но для некоторых закон не писан, и ради золота они пойдут на всё.
— Это ужасно, — выдохнула я. От одной мысли, что испытала бедная Илона, мне стало больно, как будто, к груди прижали горячий уголь.
Лорес с удивлением смотрел на меня.
— Вам-то что, Мирабель? Если не ошибаюсь, она обманула своего мужа, отняла вашего жениха, и собиралась убить вас. И вам её жаль?!
— Да. Никто не заслуживает подобного. Будь Илона исчадием ада, я бы всё равно её пожалела. И нас многое связывает. Когда я была маленькой, она заботилась обо мне. Если бы в её жизни не появился Макс… Но я не могу её бросить. Просто не могу.
После моих слов в комнате стало тихо. Только жук, похожий на шмеля, бился о стекло. Лорес, помедлив немного, открыл окно и выпустил его.
— Видите? — продолжила я. — Вам стало жаль насекомое, которое погибло бы в закрытой комнате, и вы его выпустили. А разве человек не заслуживает снисхождения? Илона недолго проживёт в борделе. Я должна ей помочь.
Целитель молчал, обдумывая мои слова. Когда он обернулся ко мне, его лицо прояснилось:
— Это благородно, Мирабель, но что будет дальше? Допустим, вы найдете Илону, хоть я и не представляю, как. В Ристании много подпольных борделей, и женщина может находиться в любом из них. К тому же, мачеха ненавидит вас. Даже сильней, чем раньше, ведь из-за вас она попала в другой мир и потеряла свободу. Думаете, она не попытается от вас избавиться?
Целитель словно озвучил мои страхи. Я боялась новой встречи с Илоной, боялась взглянуть ей в глаза и прочитать в них жгучую, непримиримую ненависть. Но понимала, что бросить её в беде тоже не могу. Потому что тогда стану такой же, как она.
— Илона уже наказана за свой поступок. К тому же, Макс и деньги моего отца, из-за которых она пыталась меня убить, остались в прошлом. Нам с ней нечего делить. И, кто знает, вдруг мачеха раскаялась в том, что сделала?
Лорес хмыкнул, показывая, что думает о способности некоторых людей к покаянию, но спорить не стал. Он сказал, что ему потребуется несколько дней, чтобы подобрать заклинание и отыскать Илону. Поблагодарив целителя, я вышла из библиотеки.
На душе было тяжело. Правильно ли я поступаю? И, даже если мне удастся вытащить Илону из борделя, как я объясню её появление семье Ренси?
«Это моя подруга из другого мира?» Даже звучит глупо.
Что ж, проблемы нужно решать по мере поступления.
***
За всеми хлопотами, связанными с Илоной, я совершенно забыла о человеке, с которым встретилась на балу в Вельфери. Впрочем, герцог Раух не принадлежал к числу мужчин, способных произвести на меня впечатление. Его самоуверенность, граничившая с наглостью, жесткость и стремление к цели, несмотря на желания других людей, скорее отталкивали, чем привлекали.
Мать Мирабель была от него в восторге, как и от любого знатного и богатого человека. Она могла говорить о нём часами, особенно после того, как мы получили цветы от Его Светлости. А Дир Ренси явно знал о мужчине нечто нехорошее, но предпочитал помалкивать.
А я, отдав розы герцога служанке, и вовсе забыла о нём. Но он, как оказалось, не забыл.
Как-то днём, когда я листала книгу с рецептами зелий, делая пометки на полях, в комнату вбежала испуганная служанка.
— Госпожа Мирабель, — воскликнула она, — пожалуйста, пройдите в малую гостиную.
Я с неохотой оторвалась от книги.
— А что случилось?
— Приехал Его Светлость, герцог Раух. А господина Ренси нет дома, и госпожа Айрин отправилась к портнихе.
«Вот же невезение! — разозлилась я. — Герцог, будто специально, выбрал день для визита, когда дома только я. И что делать?»
Будь я в России, не задумываясь, вышла бы к гостю и заняла его беседой, до возвращения родителей. Но в Ристании другие правила. Молодая девушка из знатной семьи не может оставаться наедине с мужчиной, который не является ни её родственником, ни женихом.
Если бы гостем оказался обычный человек, я могла бы передать свой отказ через слуг. Но герцог сочтет подобное дерзостью.
«Либо нарушить приличия, либо оскорбить родственника короля, — напряженно думала я. — Впрочем, что плохого случится, если я поговорю с ним, тем более, в присутствии слуг».
— Хорошо. Передай Лите, чтобы подала чай и фрукты в малую гостиную. Я сейчас приду.
Когда за служанкой закрылась дверь, я подошла к зеркалу и окинула себя внимательным взглядом.
Темные волосы мягкими волнами спускались на плечи. Серые глаза, опушенные длинными ресницами, смотрели пристально и строго. Губы не улыбались, и всё же девушка в зеркале казалась очень хорошенькой. В ней чувствовалась какая-то внутренняя сила.
Я расправила складки платья из желтого ситца. Возможно, стоило надеть хотя бы шёлковое, ради высокого гостя, и переплести волосы. Но, подумав, я отказалась от этой идеи. Во-первых, зачем наряжаться ради человека, который мне не нравится? Во-вторых, выбирая платье и укладывая волосы, я потеряю много времени. Нельзя заставлять гостя ждать.
Улыбнувшись, я подумала, как рассердилась бы Айрин Ренси, узнав, что её дочь вышла к возможному жениху, в домашнем платье. И в прекрасном настроении спустилась вниз.
Сквозь стеклянные двери в малой гостиной было отлично видно, что происходит в комнате. Неслышно подойдя, я уже собиралась повернуть ручку, как мое внимание привлекла удивительная картина.
Герцог сидел в кресле, рядом с небольшим круглым столиком. Служанка Лита, принеся по моему приказу сладости и фрукты, почему-то не ушла. Она, то наклонялась, поправляя расставленные на столе чашки, то приседала перед мужчиной и что-то спрашивала, стараясь задеть его краем длинной юбки.
Её лицо заливал румянец, глаза блестели. Волосы, обычно убранные в строгий узел на затылке, кокетливо распущены по плечам. Словом, девушка выглядела без памяти влюбленной и пытающейся привлечь внимание.
Герцог хмурился. Он что-то отрывисто сказал, махнув рукой, но девушка и не подумала отойти от него. Напротив, заулыбалась и робко коснулась его ладони. Казалось, помани её герцог хоть пальцем, и она побежит за ним, забыв обо всем.
Я смотрела на служанку, не веря своим глазам. Скромница Лита, которая слово боялась сказать в присутствии мужчин, вдруг так откровенно себя предлагает? Неужели она влюблена в герцога? Где они познакомились? Что происходит?
Толкнув дверь, я услышала резкий голос герцога:
— …ты, что, глухая? Слов не понимаешь? Убирайся отсюда, пока… — тут Раух заметил меня, и на его лице расцвела приветливая улыбка, — моя дорогая госпожа Ренси! Не представляете, как я счастлив вас видеть!
— Отчего же, — усмехнулась я, — вполне представляю. Но вы находились в такой прекрасной компании, Ваша Светлость. Простите, если помешала.
Лита резко отскочила от герцога и принялась дрожащими руками поправлять передник. Её лицо покраснело, но уже не от страсти, а от стыда.
— Извините, госпожа. И Ваша Светлость тоже, — пролепетала она. — Не знаю, что на меня нашло. Я пойду.
— Лита, пожалуйста, подожди в коридоре. Ты можешь мне понадобиться.
Глава 20
Я проследила за тем, чтобы служанка оставила дверь в гостиную приоткрытой. Что ж, приличия соблюдены, и я могу уделить вниманию гостю. Только мне почему-то хотелось не улыбаться и вести непринужденную беседу, а бежать от него как можно дальше.
«Успокойся, — мысленно приказала я себе. — Герцог ничего тебе не сделает. Интересно, почему Лита так странно на него отреагировала? Раух совсем не красавец, и вел себя с ней просто ужасно».
В комнате повисла напряженная тишина. Герцог смотрел на меня, постукивая по ладони тонкой тростью, и хмурился. Казалось, ему что-то сильно не нравится.
Я примирительно улыбнулась.
— Ваша Светлость, прошу простить за долгое ожидание и скромный приём. Мои родители были бы счастливы, оказать вам гостеприимство, но они уехали.
«Надеюсь, он поймет намек и не станет задерживаться».
— Что вы, госпожа Мирабель, — на губах герцога промелькнула ухмылка, — это я приношу вам извинения за неожиданный визит. Но, если честно, то я даже рад, что господина и госпожи Ренси нет дома, ведь эта случайность подарила мне драгоценные минуты наедине с вами.
«Случайность? Сильно сомневаюсь, — разозлилась я. — Не удивилась, если бы у герцога были шпионы в нашем доме, и он заранее узнал, что родителей Мирабель не будет. Но, что ему всё-таки нужно?»
Словно в ответ на мои мысли, герцог наклонился в мою сторону, не сводя с меня пристального взгляда. В моём мире это называлось «в открытую пялиться».
Скромной девушке Мирабель полагалось опустить глаза и сложить руки на коленях, или, ещё лучше, под каким-то предлогом выйти из комнаты. Но я только насмешливо приподняла бровь. Не собираюсь плясать под дудку герцога, и, чем скорее он это поймёт, тем лучше.
Он сидел так близко, что я почувствовала слабый аромат роз. Точно так же пахли цветы, которые прислал Раух.
Перед глазами все поплыло. На мгновение герцог показался не навязчивым незнакомцем, а самым желанным гостем. Даже его внешность больше не вызывала отвращения…
Висевший на шее медальон, внезапно нагрелся, обжигая кожу, и это боль привела меня в чувство.
Я выдернула свою ладонь из рук герцога, который успел коснуться её губами, и резко отодвинулась. Тут же вспомнилось, как странно вела себя Лита, сначала едва не обнимая Рауха, а потом — бросившись, прочь от него.
Аромат роз… Подаренные цветы… Служанка, прижимающая букет к груди… Неужели?
— Как вы решились на подобное? — прошипела я.
Раух искоса наблюдал за мной. Улыбка на его лице сменилась недовольной гримасой:
— Значит, догадались, госпожа Мирабель. Как и ожидалось от умной девушки.