– Получается, хрустальный дракон ищет меня, чтобы освободиться и убить, а секретарь, чтобы просто убить? Что они все ко мне прицепились?!
Немного с детской обидой топнула ногой и уселась на большой камень прямо у кромки моря. Возможно, это усталость во мне говорила. А может, и скверный характер.
– Не совсем так. Не думаю.
Негромкий голос Венуса заставил меня вздернуть подбородок и уставиться в его красно-карие глаза. Мужчина, после небольшой заминки начал ходить передо мной и Умой, рассуждая:
– То, что я видел и знаю, говорит о том, что секретарь действительно очень умён. Этот человек продумывает ходы на несколько лет вперёд, но я не уверен, что он хочет убить наследника алого наездника. Скорее… Он хочется взять эту власть себе, но для чего? Информации мало.
Мне же вспомнилось, что и Ума, и Регги отворили об одном: он помешан на драконах. Человек был готов жизнью пожертвовать ради одного, что же говорить о судьбах тысяч?
– А что, если он не хочет освобождать хрустальных драконов, что, если они опасны не только для людей? Может… Он желает убить меня, чтобы Дух, Душа и Сердце навсегда остались взаперти?
Ума смотрела на меня как на имбиалу. Вен же рассуждал, все ещё накручивая круги по песку. Для выводов нам не хватало информации, а дать ее могли лишь…
Я обернулась к Спель. Во всей этой круговерти я не слышала лишь одного: мнения драконов. Они завязаны в истории с алым наездником так же сильно, как и люди.
Уверенно поднялась и пошла в сторону чёрной смерти. Нам нужно знать правду! Что это за драконы такие сияющие, и откуда у них власть.
Вен и Ума сомневались, хотели остановить меня. Я чувствовала это, но и не думала поворачивать назад. Все сомнения потом. Дойдя до Спель, коснулась ее морды.
Драконица отворила глаза и внимательно посмотрела на меня, как бы вопрошая, зачем я разбудила ее. Старая врушка! Вообще-то, я в курсе, что она все это время внимательно нас слушала, а как поняла, что мы выходим из домика, быстренько отползла подальше.
– Спель, хочу, чтобы ты рассказала мне о хрустальных драконах. Через Вена, разумеется. Я знаю, что у вас там свои особые драконьи штучки, но сейчас речь идёт не только о моей жизни, о жизни моего малыша тоже. Прошу…
Она открыла свои удивительные фиолетовые глаза ещё шире и потянулась. Почему каждый раз, когда я что-то просила у неё, она так потягивалась и делала вид, что я отвлекаю ее от самого увлекательного дела на свете?!
Но спустя пару мгновений Спель поняла, что я сейчас не в том настроении, чтобы оценивать ее представление. Драконица встала и посмотрела на меня, словно оценивая.
Рядом возник Вен, он напряжённо всматривался в зверя, а потом негромко спросил:
– Она интересуется, готова ли ТЫ сама узнать правду, сможешь ли воспользоваться ею и хранить тайну? Только ты и никто больше.
Я затаила дыхание. Стоит ли взваливать ещё и это на свои хрупкие плечи? Но разве у меня есть выбор… Зажмурив глаза, кивнула.
Глава 52. Лира
Когда ждёшь общения с драконом, тебе видится это как нечто волшебное и совершенно невероятное. Представляется, что сейчас в голове прозвучит рокот и слова разольются в душе.
Но на деле не всегда бывает как в мечтах. Венус рассказывал, что голос Винта напоминает ему глухое рычание, остальные драконы говорят невнятно, словно не желая, чтобы он их понимал.
Любимый рассказывал, что звери ревностно охраняют свои тайны, и лишь единожды верный побратим позволил ему подглядел краем глаза за тем, что происходит. Это непривычно.
А ещё более непривычным оказывается то, что в одно мгновение я оказываюсь не на пляже. Знакомый мерцающий фиолетовый столп пламени окутывает меня, и вот я стою на краю обрыва.
Это место мне незнакомо, что неудивительно. Не могу же я знать все закоулки нашего мира. Но отчего-то пришло понимание, где я. Возле огромного озера, чья поверхность сверкает всеми цветами радуги.
Либердар?
Меня накрывает огромная тень, и я зажмуриваюсь, потому что вместе с ней приходит сияние, да такое острое, что голова взрывается болью. А потом я понимаю…
Это невозможно, это всего лишь воспоминание. Я не могу чувствовать боль от воспоминания. И тогда распахиваю глаза, действительно видя, как огромный по размерам хрустальный дракон приземляется прямо посередине озера.
По бокам от меня его догоняют ещё двое, и они тоже хрустальные, но гораздо меньшие и иные по форме. Мгновенно узнаю Корея. Сердце напоминает земляного мстителя.
На его морде написано довольство и радость, он гордо оглядывает толпу у кромки воды. Анимея же скорее похож на величественных ночных стражников.
Душа потряхивает мордой и выдувает хрустальные длинные трубки, что со звоном падают на поверхность озера. Она, словно стекло, встречает их, разбиваясь и проглатывая радужные подарки.
На поверхности озера тонкий лед, что странно, ведь на улице явно не зима. Рядом со мной распустившиеся цветы невероятной красоты, а солнце ярко светит!
И люди… Я замечаю множество людей и драконов. Они жмутся друг к дружке на берегу, ими усеяны скалы и близлежащие горы. Их множество! Гораздо больше, чем можно было бы представить.
И практически все парами, что удивительно. Создавалось ощущение, что у каждого человека здесь есть побратим. А ещё я заметила, что на лицах и мордах написана насторожённость, если не ужас.
Как жаль, что это всего лишь воспоминание, как жаль, что я не могу прочувствовать их. Но я здесь не затем, чтобы распускать нюни. Внимательней присмотрелась к обстановке.
Озеро было прекрасно, и три дракона расположились на нем очень органично, словно тут и были. Но откуда же пришли люди? Их так много, и выглядят они напуганными и обездоленными. А ещё…
Я не вижу ни одного ребёнка! Только взрослых. Заметила, что множество женщин стоят с отсутствующими выражениями на лицах. Что здесь произошло?
А потом взгляд зацепился за горизонт, и я обомлела. На его фоне отчетливо виднелись обугленные руины. В их центре стояла огромная башня, все ещё тлеющая.
Вернулась к людям и притихла. То, что сначала приняла за узоры, оказалось сажей. Все, кто здесь находился, очевидно, спаслись после пожара. Святые правящие!
– Анод!
Голос Спиреи прозвенел над всеми присутствующими. Он напоминал трель самой прекрасной птицы. Никак не ожидала, что драконий рёв может оказаться таким мелодичным и звенящим.
– Ано-о-о-д! Я не для того оставил тебе жизнь, наделив своей защитой, чтобы ты прятался как трусливое создание. Выходи и поговори со мной!
Судя по всему, для дракона случившееся было сродни забаве. Если бы он мог, то наверняка засмеялся бы. Но вместо этого он вспорол глядь озера и обрушил на ближайших людей и драконов волны.
Звери пытались защитить своих побратимов, но вода, вместо того чтобы стечь, впивалась в их шкуры острыми иглами. Драконы выли от боли, а мне хотелось рыдать от жалости.
Корея явно получал удовольствие от увиденного, но Анимея… Душа хмурилась, и в тот момент, когда самая большая волна подошла к берегу с огромным чёрным драконом, он дыхнул радужным огнём, и она рассыпалась, не касаясь великолепной сверкающей чёрной смерти. Спель…
Спирея недовольно зыркнул на Анимею, всем своим видом показывая, что не оставит этого. И тут над его головой просвистел небольшой в сравнении с ним алый дракон.
Он приземлился прямо перед Духом, и с него слез чёрный с ног до головы мужчина. На его лице была написана отчаянная решимость. Руки, сжатые в кулаки, желваки на скулах. Несмотря на огромное расстояние, я видела все в малейших деталях.
Спирея довольно зацокал. Он шикнул на дракона, и тот упал ниц, в немом крике скрючившись у ног мужчины. Тот тут же сел на корточки, коснулся его, и зверь затих, тяжело дыша.
– Ты снова перечишь мне, Анод! Разве я не говорил тебе, что только сам могу определять судьбу людей? Разве не запрещал тебе быть с той женщиной? Теперь ты понимаешь, что не можешь идти против меня. Не беспокойся, это всего лишь человечка… Хотя горела она ярко!
Глава 53. Лира
Я, конечно, понимаю, что, скорее всего, вижу события такой древности, что полисов и законов ещё и в помине не было. Но это садизм! Чистейшее варварство, и невозможно оправдать то, что он сделал.
Он что, спалил целый полис? Или что это там на заднем фоне? Какое он имел право?! Жестокое и бесконечно прекрасное животное.
Да вот только даже со всей своей красотой он оставался мерзкой гелидой. У меня руки чесались запустить в него Даром, даже когда я поняла, что это всего лишь воспоминание.
Анод молчал, хмуро глядя то на Корея, то на Анимея. Затем вздёрнул вверх лицо, подставив его хрустальному свету, и я поразилась! Разве такое возможно? Этот мужчина был как две капли воды похож на Венуса…
Но такого не бывает. Конечно, дети зачастую рождаются копиями своих родителей, но здесь совсем иное. Даже представить страшно, что такого могло случиться в природе, чтобы спустя, возможно, сотни лет на свет появилась копия этого человека?
– Ты запретил нам иметь ребёнка, а своему прихвостню разрешил окучивать простую драконицу? Не находишь ли, о великий, что это несправедливо?
Спирея прищурился и сначала посмотрелся на удивленного Корея, в потом на ощетинившегося Анимея. Тот недовольно бил хвостом и кидал отчаянные взгляды на Спель.
Ничего себе… Это значит, наша Спель не только настолько древняя, что страшно представить, но ещё и была вместе с хрустальным драконом? Вот это да… А Вита…
Побратим Мими, выходит, дочь хрустального дракона? Просто невероятно! Но зачем Анод так ее подставляет? Почему подвергает драконов такой опасности?
Понимаю, что ему больно, но ведь это не повод уничтожать других? Я затаила дыхание. Но реакции Спиреи не последовало. Как я поняла, он решил разобраться с собратом позднее.
Выяснения отношений между хрустальными драконами явно не для глаз простых смертных. Там будут мыслить иными категориями. Спирея обратился к Аноду: