Она встретила его неожиданно робко, и это окончательно сорвало крышу. Ладони переместились с предплечий на талию, сжали ее, пока наши языки сплетались в чувственном и возбуждающем танце.
Я терзал ее, не ведая, что творю, понимал лишь, что она отвечает, приникает ко мне обнаженным телом, сводя сума ещё больше. Ещё сильнее, если это вообще возможно.
– Лиррра! – прорычал я, срывая с плеч бретели, припадая к дерзко торчащим вершинам и раздвигая ее колени.
Даже не помню, как мы оказались у столика для нанесения грима, круша все на своём пути,
Я сминал ее снова и снова, а она запускала руки в мои волосы. Сдирала с плеч мой темный плащ и стонала так, словно вот-вот дойдёт до пика. Девушка подстроила это, сделала осознанно.
Только вряд ли ведьма ожидала, что необузданная страсть ударит по ней же. Вряд ли она могла предсказать, что сейчас, когда оба мы остались практически обнаженными, будет кричать в момент соединения наших тел.
Я уже не понимал, что делаю. Двигался сначала рвано, настойчиво, проникая в неё все глубже. Я хотел душу из неё вытрясти, и она, судя по всему, не была против.
Над нами сплетались алые ленты, образуя странное полотно. Оно росло и натягивалось, в то время как танец наших тел захватывал каждую клеточку. Выжимал нас без остатка.
Страсть окутала, ослепляя, не позволяя видеть ничего и никого вокруг. Наши движения в унисон становились все неистовей, Дар вокруг – все ярче, и вот в один момент она вскрикнула так громко, что, кажется, это услышали решительно все семь полисов.
Девушка содрогнулась от удовольствия, всем естеством прижимаясь к моей каменной груди. И тогда же и я не смог устоять перед волной, накатившей так внезапно, что ноги подкосились.
Едва позорно не рухнул вниз, чувствуя, как содрогаюсь в ней, а Лира обнимает меня своими потрясающими длинными, стройными ногами. Сумасшедшая женщина, самая лучшая из всех, что когда-либо встречал.
Живой огонь и страсть, и даже мне, человеку с очень сильным Даром осязания, становилось страшно от того, насколько она совершенна и сильна. Я обязан удержать ее, обязан во что бы то ни стало.
И вроде бы пик страсти был позади, но мне этого оказалось мало. Я ни капли не остыл. Напротив, случившаяся близость словно сорвала внутренние предохранители и подстрекала к новому витку.
– Лиррра, сними это! Сними, или, клянусь святыми правящими, не выпущу тебя из этой каморки неделю! Быстро!
Обессиленная, мокрая от проступившего пота, она едва уловимо кивнула. Щёлкнула пальцами, и мне стало немного лучше. Но самую малость. Разум посветлел, но тело все равно требовало удовлетворения самой низменной потребности.
Что же это такое? Получается, случившееся не совсем вина ее уловки? Я все ещё хотел девушку. Сжимал в объятьях, заглядывал во вновь открывшиеся алые глаза и понимал, что пропал.
Она смотрела обескураженно и, я бы даже сказал, испуганно. Над нами парил алый шар, пропитанным вожделением. Лира поёрзала, пытаясь оттолкнуть меня, но я не позволил.
Словно железными тисками схватил ее за плечи. Прежде чем мы попадём в Нортдар, я должен понять, что с нами происходит. Почему уже второй раз мы сливаемся не только физически, но и магически, так сказать? Почему наши Дары вытворяют подобное?
– Нам надо понять, что это. Не убегай от меня, Лира, прошу. Ты же сама понимаешь, что случившееся что-то означает. Пойдём со мной, и мы обязательно выясним, что это.
Она было собиралась что-то сказать, но лишь удивленно распахнула глаза и уставилась куда-то за мою спину. Не успел повернуться, как голова взорвалась миллионом звёздочек, и мир вокруг померк.
Глава 17. Лира
Голова ещё кружилась, а тело обмякло, как желейная масса. Он сжал меня, заставляя смотреть прямо ему в глаза. В них отметила обеспокоенность и удивление.
– Нам надо понять, что это. Не убегай от меня, Лира, прошу. Ты же сама понимаешь, что случившееся что-то означает. Пойдём со мной, и мы обязательно выясним, что это.
Что выяснять-то? Что я оказалась слаба перед низменными желаниями? Что второй раз позволила страстям, бушевавшим во мне, подчинить разум телу?
Нет уж, увольте! Предпочитаю держаться от такого выяснения подальше. Я потом решу, что с этим делать. Когда ты не будешь касаться меня и находиться во мне!
Только собиралась колко ответить Вену, как увидела за его спиной человека, которого меньше всего ожидала встретить в своей гримерке.
Желтые глаза отца гневно блеснули, и в ту же секунду он огрел моего кавалера по голове. Под мой сдавленный вскрик Венус обмяк, свалившись мне под ноги.
– Быстро собирайся, нам надо торопиться.
На секунду зависла. У меня словно весь воздух из лёгких выкачали. Удивленно посмотрела на папу. Никогда не думала, что окажусь в такой двусмысленной ситуации.
Прикрылась руками, краснея все сильнее. Он заметил и это и лишь раздраженно покачал головой. Сурово ответил:
– Лира, не стоит жеманничать. Чай, не маленькая. Быстро накинь на себя что-нибудь, и пойдём, нам надо торопиться. У нас совсем мало времени.
Отмерла и повиновалась. Спрыгнула с едва державшегося целым столика и схватила плащ. При этом остатки моей одежды скользнули к ногам, так что жесткая ткань накидки коснулась уже полностью обнаженного тела.
Отец прижал палец к губам и стукнул меня по голове. Его Дар говорить был простеньким, но это не мешало ему наложить на нас плотную завесу. Как я поняла, она скрывала нас от любопытных глаз и ушей. Хотя…
Мы вышли в коридор и тут же наткнулись на какого-то парня. Тот во все глаза уставился сначала на меня, в район лица, а потом на отца. Он моргнул несколько раз и уже собирался сказать что-то, но не смог.
Так вот как действует завеса. Любопытно. Тут же получила тычок в бок и замечание:
– Что стоишь? Обездвижь его! И каждого, кто встретится нам по пути.
Беспрекословно подчинилась. Мы двинулись к выходу, оставляя за собой недвижимых немых истуканов. Я четко осознала: это мой последний рабочий день в ресторане.
Больше сюда вернуться не смогу. Как и не смогу увидеть одинокого загадочного мужчину, сидящего за столиком и кидающего из-под плаща на меня загадочные взгляды.
Уже на выходе для персонала обернулась. Венус остался лежать в моей гримерке, и я могу поклясться, что видела вдали глаза хозяина заведения. Ничто здесь не происходит без ведома Вано. Ничто.
Получается, что мужчина отпустил нас. Но как?
– А если Вано нас настигнет?
Отец шёл очень быстро, и я едва поспевала за ним. Путь до дома лежал через безопасные темные улицы, и никто не должен был тут нас заметить. Тем более поздней ночью.
– Вано ничего не сделает. У него должок передо мной. Считай, своим попустительством к случившемуся он его отдаёт. Он умеет платить по счету. Я ведь как-то вытащил из передряги с драконом его старшую истеричную дочурку.
Едва не споткнулась о камень. Должок? Он знает Вано? Он знает про его детей?
– Ты не говорил, что знаешь хозяина ресторана и что имел с ним дела!
– Так и ты не говорила, что стала танцовщицей на драконьем шипе и уже который год трясёшь задницей среди посетителей старой шахты.
Один – один. Даже разозлилась на него, что он так ответил. Да у моих родителей тайн на несколько жизней наберется! Не им судить меня, что я попыталась хоть в чём-то сделать нашу жизнь проще.
– Я вообще-то ради нас старалась! Меня достало то, как мы живем! И что плохого в том, что я хотела это изменить?
– Ну, ты и изменила. Мы сейчас же покидаем Монстдар.
Остановилась как вкопанная. До дома оставалось всего ничего, и нас уже окружали хиленькие строения, скорее напоминавшие пустые воздушные домики. Отсюда и пошло название района.
Я жила здесь всю жизнь, он стал мне домом. Странным, нелюбимым, но домом. Здесь провела детство и юность, пряталась от правоохранителей и убегала от местных детей, желавших, чтобы я показала фокусы, раз у меня красные глаза.
– В смысле покидаем, почему?
Отец тоже остановился. Жестко посмотрел на меня и без тени такой родной улыбки произнёс:
– Потому что ты выдала себя. Я думал, ты достаточно благоразумна, чтобы понимать – мы не просто так прятались всю жизнь. А ты привлекла к себе внимание, и теперь они тебя в покое не оставят. Разве Вано не должен был запретить приближаться к тебе тому мужчине?
Осеклась. Вообще-то этим наш разговор и окончился. Я выторговала право на свободу. Свободу от Венуса и таких, как Хохото. Он извинился, что не смог защитить, хотя прекрасно понимал, что бывший председатель правящих Оксидара псих больной.
Просто мужчина недоглядел, во что я мало верила, впрочем. Оба мы понимали, что раз это произошло, значит, Вано допустил это. В угоду Венусу или по какой другой причине… Этого мы не узнаем.
А вот нарушить данное мне обещание… Хозяин ресторана упал в моих глазах, и внутри стало мерзко и противно. Он закрыл глаза на то, что Вен делал. Почему? Куда они хотели меня отвезти?
– Он хотел куда-то забрать меня.
Отец кивнул, развернулся и пошёл в обратную сторону. Он услышал все, что хотел. Как я поняла. С болью в сердце и обидой, которая просачивалась сквозь блаженство, испытанное ранее.
Оказывается, я лишь только считала себя такой из себя циничной и самостоятельной. Готовой к любой ситуации и всесильной. Но на деле вышло, что доверилась не тем людям, подпустив их слишком близко.
Мы подошли к дому, и в последний момент я выставила вперёд руку, тронув отца за плечо. Совершенно искренне прошептала:
– Прости…
Мне действительно было искренне жаль, и его решение стало болезненным ударом. Папины желтые глаза блеснули, но затем привычно смягчились.
– Прощаю. Но предупреждаю, что понимания со стороны матери не жди. Вряд ли она отреагирует спокойно и без истерики. Что бы она ни сказала, знай: она любит тебя.
Он отвернулся, а по коже прошёл холодок. Отец говорил так очень редко. И никогда не добавлял про себя. Словно был отдельно от нас, хотя я не мыслила семью без него.