Прятаться дракону скоро надоело, и он решил проследить за охотниками. Их было легко разглядеть с высоты, они совсем не скрывались, медленно передвигаясь на пегасах со связанными крыльями. Дракон откуда-то помнил, что эти хищные твари скопом могут напасть и на дракона, и потому-то им связывают крылья — на земле они более неловки, хотя также выносливы.
Впереди у двух ведущих пегасов перед всадниками сидели два детеныша. И заинтересованный дракон спустился ниже. Пожалел он об этом сразу же. Всадники не были обычными драконьими всадниками или охотниками. Каждый, будь то самка или самец был стихийным магиком. И пусть дракон помнил слова, а не что они значат, он скоро узнал на своей шкуре, чем они опасны.
— Мод, заходи слева! — кричала девушка, гарцуя на пегасе и разом посылая две или три молнии в его крылья. Больно! И пришлось опуститься ниже.
Седая и грузная Мод весело засвистела, вызывая ветер. Мужчины перекрикивались короче или вовсе били молча, но их удары вьюгой, огнем или воздушными кулаками были не менее болезненными. Дракон попытался ударить крыльями, потом огнем, но ничего не выходило.
«Лед, — напомнил неповоротливый мозг. — Ты владеешь льдом, Грим».
И короткое имя провалилось внутрь, вызывая не меньшую боль, чем удары молний.
Он тяжело опустился на землю, разглядывая охотников. Светловолосый мальчик, командующий сильными и опасными воинами. Дракон Грим помнил его. Сын беловолосой повелительницы, вот кто был этот мальчик. Наследник короля. Это знал Грим. Но дракон видел перед собой почти что короля, время же для почти бессмертного существа не играло роли. Королю подчиняются и драконы, ведь все они подданные яблоневого королевства. Кроме желтоглазых, но о тех, кого в королевстве нет, и говорить не следовало.
Дракону Гриму следовало смириться и преклонить голову перед будущим королем и сыном его повелительницы. Его и без того уже опутали цепями и веревками, мешая распахнуть крылья. Но просто так сдаться Мейнгриму не позволяла гордость.
Он вытянул шею, навис над пегасом с мальчиком и раскрыл зубастую пасть. Огромный всадник, сидевший за спиной мальчика сгодился лишь на то, чтобы удерживать зашипевшего от страха пегаса, но Мейнгрим видел, как с соседнего зверя соскользнул на камни второй мальчишка. Он бросился к Фабиушу, который совершенно спокойно смотрел на нависшие над ним ряды зубов, и ударил искрой по более нежному подбрюшию Мейнгрима.
От удивления Мейнгрим захлопнул пасть и отодвинулся во все глаза глядя на маленького смелого человечка.
— Хватит играть, папа Грим, — строго произнес сын повелительницы и протянул ему крошечное яблоко. — Немедленно ешь!
И Мейнгрим послушался, позволил кинуть яблоко в свое пасть. Яблоко было и впрямь горьким. Нестерпимо. Мейнгрим представил, как год за годом такие яблоки ела Радослава, и его чувства пронзило еще одним. Чем-то непривычным, похожим на уважение. Но думать об этом было некогда. Обратное изменение шло куда быстрее и уже через несколько мгновений Мейнгрим выпутывался сначала из груды цепей, а потом из объятий троюродной сестры Майн, пятиюродной тетки Мод и всех тех, кого он даже по именам помнил плохо. Кажется, ему было проще, когда многочисленные родственники не помнили его-дракона!
— Ты вернулся, — выдохнул Фабиуш, соскальзывая с пегаса и утыкаясь ему в колени.
— Я, кажется, говорил называть меня просто папой, — голос, отвыкший от человеческой речи, звучал хрипло. Волосы упали на лицо. Мейнгрим машинально убрал их и коснулся отросшей бородки. Сколько же он махал тут крыльями, что пропустил⁈
— Радослава? — вырвалось у него.
— Мама еще не вернулась, — глухо ответил Фабиуш, не отрывая лица от его ног. Кажется, ребенок, сумевший возглавить охоту на дракона, плакал. От облегчения или от пережитого? Это только предстояло узнать.
В бок Мейнгрима врезался еще один малыш и также обхватил руками. Мейнгрим погладил его по голове.
— Дядя Грим! Я вспомнил! — он замер как зверек, впитывая ласку дяди.
— Судя по отличной искре, твоя стихия тоже огонь, Матиас, — ласково заметил Мейнгрим. — Ева будет рада.
Ева… Стыд затопил Мейнгрима. Его оставили присматривать за двумя мальчишками, ну не прямо оставили, но кто, если не он? А он взял и улетел драконом. Дурак. Странно будет, если они его когда-нибудь простят!
— Пойдем, папа, — Фабиуш потянул его за руку. — Нам надо многое тебе рассказать.
Глава 19
То ли извиняясь за неудачное знакомство, то ли по своему какому-то правилу, король, представившийся как Эйрикюр «можно просто Железный король» повел их в замок на королевский обед.
— Ты бы снял шлем, Ежовник, с королем всё-таки разговариваешь, — заметил он после повторного знакомства. Рада снова представилась Цветкой.
А вот чего она никак не ожидала, так это того, что Ева откажется.
— Не могу, — глухо произнесла магесса. — Зарок дал. Не снимать шлема, пока сестра не разрешится от тягости.
— Странный зарок, — почесал бороду король. — Ну да почему бы и нет. Недолго осталось. Жаль, что обед будешь есть холодным, но спорить с зароками мне не с руки.
Пока они шли по замку, Радка наскоро пересказала их наспех придуманную легенду. Со второго раза вышло даже ладнее. Только Ева шла молча, что на неё было совсем не похоже. Ну да хочет быть суровым рыцарем, чего ей мешать.
За столом король посадил их обоих рядом с собой, но Еву всё-таки ближе.
— Так и не поднимешь забрало, Ежовник? — спросил он, наливая вина и подкладывая себе мяса. Слуг у короля при столе не было, не то что у Ламберта.
— Нет, — повторила Ева и после короткой паузы добавила. — Что-то не так?
— Не так, не так… — король не сводил с неё внимательного взгляда. — Ладно, дружок, я не большой умелец по ветвистым разговорам. Сестрица твоя больно на Ламберта похожа. Не знал бы я, что он от всех своих потомков избавился, подумал бы, что дочь. Или сестра. А раз сестра…
— Вы думаете, что я — это он, — догадалась Ева. — Я могу поклясться, что…
— Не надо клясться, — лениво махнул рукой Эйрикюр. — Я почувствовал бы Ламберта. Уж эта тварь столько крови попила, да только своей родной всё равно больше.
— Разве жители драконьего острова воевали с яблоневым королевством? — осторожно спросила Радка и на всякий случай напомнила. — Простите, но мои собственные воспоминания…
— Понял уже, — король теперь снова обратил всё внимание на Радку, так глядя на её светлые волосы и глаза, что ей становилось нехорошо от одного взгляда. — Нет, сами мы не воевали. Но мы когда-то ушли из Яблоневого королевства из-за короля. Его любимое оружие — время. Он стольких моих людей сделал младенцами… Не всех удалось спасти. А часть знаний и вовсе стало утеряна.
— Вы хотели власти, — не спросила, а уточнила Ева.
— Мы хотели смены власти, — возразил Эйрикюр. — Вот я сейчас король. Думаете, мне нравится это? Или все эти девицы, что вьются вокруг и мечтают стать королевами? Вы, Цветка, даже заинтересовали меня, несмотря на ваш цвет волос. Я вам ведь совсем не нравлюсь, так?
Радка задумчиво окинула короля взглядом и против воли перед глазами всплыл облик Грима. Худощавого и коротко стриженного. С поникшими уголками тонких губ и острым взглядом синих глаз.
— Совсем не нравитесь, — честно призналась она и поспешно добавила. — Прошу прощения, ваше величество.
Король гулко захохотал.
— Не за что, Цветка! Но перестаньте, а то я могу попытаться вас завоевать! И как вы с братом не встретились мне раньше? Небось, вы из тех цветочных, что поселились на берегу яблоневого материка, когда его им отдал Ламберт Белый?
— Ну Цветочное королевство не деревня, чтобы вы всех знали, — пожала плечами Радка. Аппетит у неё окончательно пропал. Короли всё время отбивали у неё аппетит. Раньше она думала, что королю нужно сидеть на троне в короне и позволять подданным его обожать. Но, похоже, всем королям этого было мало. Ничего удивительного в том, что их постоянно пытаются убить!
— Не деревня, — хорошо, что король даже не подозревал о её кровожадных мыслях. — Но рыцарей я знаю многих. Да и пусть король Барвинок тоже долгое время был не в лучшей форме, но позволить кому-то в своем королевстве делать драконом собственную жену он не мог.
— Вы, короли, думаете, что всё контролируете, — снова вмешалась Ева. — Но это не так. Есть простые люди, до которых не не снисходите. И в яблоневом королевстве, и в цветочном, и здесь. Вот мы живем далеко от дворца, и мы не вникаем в жизнь короля, и он в нашу. А что я рыцарь, так то мне досталось от моего отца. Как и честь рода. Поэтому я рядом с сестрой.
— Ладно-ладно, не петушись, — хмыкнул король, но пронзать Радку заинтересованным взглядом перестал, вернувшись к еде. Радка тоже попыталась поесть, хотя получалось плохо. Мясо довольно сильно пахло и было жестким, овощей было совсем мало и приготовлены они были ужасно. Если так кормят короля, то Радка знать не хотела, что едят люди внизу, в городке. Она лучше пешком пойдет до берега и отправится на родной материк. Даже в незнакомом селе она поест в самой бедной хижине лучше, чем тут за королевским столом!
Наконец, король насытился и первым поднялся. Тотчас все стали вставать и разбредаться по залу. Остались лишь те, кто слишком налегал на вино.
— Ежовник, тебе обед принесут в покои. Оставайтесь пока в замке, места тут хватит. А как будет кто-то с оказией к цветочным, вас отвезут. Нам нарушения договора не нужно, но и позволить травить женщину в тягости мы тоже не можем. Возьмете с собой сбор на воде из источника, он помешает любой отраве. А как родится ребенок, обратитесь к Барвинку. Хитрый гаденыш, но в справедливости понимает.
— Смотрю, его вы тоже не любите, — заметила Радка, осторожно выбираясь из-за стола.
— А чего мне его любить, — хмыкнул король. — Я с его войной тоже немало своих потерял. Драконы, как оказалось, тоже под омоложение попадают. Да только потом их вернуть в человеческое обличие куда сложнее оказывается. И чем мне помог Барвинок? Да ничем.